Артём Кившарь - Хроники Лерона

…Тоннель оборвался, и я упал на землю. Меня вырвало. Зеленое небо высилось над головой. Оно светилось, словно фосфор, на нем не было ни светил, ни облаков – ничего. Грозное в своей стационарности, оно, казалось, охраняло свою младшую сестру – землю, которая в отличие от небосвода ежесекундно изменяла свои очертания. Она плыла под ногами, местами вздуваясь, местами образовывая провалы. Она трескалась и сходилась, уплотнялась и разрыхлялась. Краски ее непрерывно переходили одна в другую.

Это место мне было знакомо. Я даже мог бы назвать его очень хорошо знакомым местом, хоть ни разу и не бывал здесь до этого. Это был Ад, о котором я много читал и слышал. Не тот, конечно, библейский Ад с чертями, подбрасывающими дрова под котлы с кипящей смолой, в которых варятся грешники, а настоящий Вселенский Ад.

Я не сразу обратил внимание на отдаленный гул за спиной, но усиление шума заставило меня недоуменно оглянуться. Сзади небо темнело, приобретая оттенок гнилого болота. Земля внезапно застыла, словно испугавшись чего-то. Невыносимый рев со страшной силой давил на уши. Мрак пожирал свет и вскоре окутал все пространство. Я корчился на мертвой земле, зажимая руками кровоточащие уши. Тьма выворачивала мое сознание. В тот момент, когда я уже попрощался с жизнью, рев внезапно оборвался, как будто лопнула струна на гигантской гитаре. Яркая вспышка света ударила по глазам. Когда успокоилась головная боль, и вернулось зрение, я поднял голову и сразу же с криком ужаса вскочил на ноги. Передо мной стояло порождение самого мрака, самое уродливое создание во Вселенной. Слизь стекала с него ручьями, и там, где она встречалась с землей, образовывались огромные ямы. Острое зловоние, исходившее от этого существа, пробираясь в легкие, душило меня кашлем. Высохшее лицо, морщинистое и покрытое бородавками, вызывало отвращение и тошноту.

– Ты пришел за мечом? – просипел монстр, еще больше загаживая атмосферу.

– Да , – ответил я, а потом задумался, за каким это мечем и вообще за мечем ли пришел я?

Вдруг щупальца урода рванулись ко мне и оплели тугим кольцом, но я успел освободить руку и со всей силы заехал чудовищу кулаком по голове. Кулак, встретив на своем пути слабое сопротивление черепной коробки, погрузился в желтые пульсирующие мозги. Не теряя времени, я перемешал все содержимое этого ужасного сосуда. Хватка щупалец ослабла, и, почувствовав это, я скользнул вниз и оказался на земле. Резко вскочив, я, сжимая кулаки, отчаянно кинулся на врага. Но когда я вот-вот должен был правым боковым окончательно размозжить его гнилую голову, монстр оказался позади меня и занес огромный хвост с костяными шипами для последнего удара. Я попытался отскочить в сторону, но споткнулся и растянулся во весь рост на странном покрове этой местности. Я уже ощутил дыхание смерти на своем лице, когда возле существа вспыхнул кроваво-красный шар. Казалось, что вся человеческая кровь, которая пролилась во всех Измерениях со времен их возникновения, находится внутри этой сферы. Я успел заметить на физиономии монстра недоумение и панический страх перед новым врагом, перед его неведомой силой. Затем существо рявкнуло что-то и другой шар, черный, как тень самой земли, возник между ним и красным шаром. Сначала сферы неподвижно висели в воздухе, затем между ними стали проскакивать искры и молнии то красного, то черного цвета. Менялась уже не только местность, но и небо, переливаясь всеми красками, существующими в природе. Все больше и больше красных молний било по черной сфере, постепенно сливаясь в одну. Черный шар сморщился, монстр извивался и корчился в судорогах. Внезапно раздался мощный взрыв, и на поле боя остались красная сфера, чудовище и я. Увеличиваясь в диаметре, кровавый шар поглотил захлебывающегося пеной урода и, рассекая воздух, со сверхзвуковой скоростью скрылся в высоте.

Передо мной лежал меч. Неизвестный металл отливал серебром, эфес был богато украшен бриллиантами, но самым примечательным было то, что весь клинок был испещрен Основными Рунами, от которых веяло древностью и силой. Я нагнулся и взялся за эфес. Тьма. Тьма и меч. Тьма, меч и я. Меч и я. Единое целое.

Черный рассвет. Черное солнце, серая равнина и одиноко возвышающийся курган. На кургане всадники. Их семеро. Семеро Всадников Судьбы. У подножия кургана – я. Облаченный в доспехи, сжимающий меч.

– Он взял Схайорел?!

– Ты взял Схайорел?!

– Я взял Схайорел!!!

– Он взял Схайорел!!!

И опять я оказался в Тоннеле.

Город окутал туман. Липкий и густой, он проникал повсюду – сквозь щели в окнах и дверях, под одежду, в легкие. Казалось, что даже мозг увяз в его плотном теле, и от этого мысли становились вялыми и медленными. В сумерках казалось, что туман спускается с серых небес, стекает по скатам крыш и, струясь по стенам, падает на каменную мостовую, по которой стелется рваным грязным ковром. Город, надежно защищенный от врагов высокими стенами, не устоял, подвергнувшись атаке со стороны тумана. Непонятно, откуда он появился, ведь на несколько километров вокруг лежала лишь сухая степь.

По пустым улицам, раздвигая грудью желтую пелену, шел я. Хотя слово "шел" будет слишком большой лестью по отношению к тому способу, каким я передвигался. Перед очередным шагом я весь напрягался и в момент, когда напряжение достигало предела, выставлял вперед ногу. Час назад я вошел в Тровер, усталый, голодный и злой. На моем грязном, покрытом щетиной лице, красовался свежий порез. На левой щеке. Моя богатая в еще недалеком прошлом одежда была испачкана засохшей кровью и свисала лохмотьями. Сапоги, казалось, вот-вот развалятся. "Костюм" дополнял большой меч, пристегнутый у левого бедра, и круглый щит на спине. Таких бродяг, смахивающих на разбойников, если они появлялись у ворот города, не разбираясь, кто они и откуда, сразу хватали и отправляли на королевские рудники, за что получали по золотому. Так бы случилось и со мной, если бы я не отдал двум стражникам десять золотых. Я попросил их не говорить никому, что они меня видели, и вступил на улицы Тровера.

Поворот налево, около сотни шагов прямо, еще один поворот – и я оказался перед дверью, над которой висела доска с витиеватыми черными буквами на белом фоне, гласящими: "Грюнтерваль. Вкусная еда и отменная выпивка". Я, одной рукой опершись о косяк, другой толкнул массивную дверь, и на меня сразу нахлынула волна соблазнительных запахов, яркого света, приятного тепла и веселой музыки. Казалось, что какой-то волшебник смешал все это в большом зале кабака, как в огромной бочке, и, взбив смесь до пены, расплескал ее в воздухе. Я ощутил прилив новых сил и внес себя в помещение. Газовые фонари освещали десятка полтора столов с сидевшей за ними самой разношерстной публикой и стойку, за которой стояла полная женщина. В дальнем темном углу расположился небольшой оркестрик. Проковыляв к стойке, я кинул на нее несколько монет, и выдавил: