Кара Смит - Александра. Книга вторая. Разлом

До этого момента ветер был безмолвным, но сейчас он решил внести свою лепту в наш с Джонатаном разговор. Сделав всего один виток, он заставил нас одновременно вздрогнуть. Зрачки Джона расширились, он впился в меня взглядом, полным желания. У меня в груди снова сжалось сердце, и все тело буквально заныло, требуя сделать шаг, поднять руку и снять очки. Я даже не заметила, как жадно вдыхаю его запах. Джонатан сильнее сжал мое платье, прижимая к себе.

– Джон…

– Лекса…

Одновременно произнесенный шепот из наших уст разбудил что-то новое внутри. Он нес столько смысла, столько личного. Мы сделали шаг друг к другу. Я буквально ощущала жар его тела. Как же мне хотелось к нему прикоснуться. Рядом с ним весь мир терял смысл и сходился только в нем.

Ничто не давалось так тяжело, как перестать на него смотреть. Но мне пришлось опустить голову. Чтобы не выглядеть слишком странно, я не стала отступать, а просто искала глазами то, на что можно было отвлечься. Мы стояли рядом с байком. Черный блестящий металл был начищен, как и всегда. Мотоцикл казался таким же опасным, быстрым, изящным, но массивным, как и его хозяин. Я провела рукой по металлической раме, рассматривая приборную панель. Касаясь ручек, я будто чувствовала кончиками пальцев его тепло.

Как же мне хотелось снова стать человеком, сесть на мотоцикл и укатить к моему любимому, но теперь совершенно недосягаемому пляжу.

– Хочешь прокатиться сейчас? – вдруг спросил Джонатан. Он наблюдал за мной с легкой улыбкой.

– Не могу, – честно призналась я. – Мне ведь нужно присматривать за… – я кивнула на дом, намекая на безумного вампира, который жил со мной по соседству. Забавно, что из всей жестокости ситуации я все же получила выгоду. Алиби, почему не могла отправиться с Джонатаном на пляж.

Джонатан прищурился, смотря мне за спину. Его губы слегка искривились от напряжения.

– Мне начинает казаться, что ты только из вежливости хорошо отзывалась о нашем пляже, – усмехнулся Джонатан, возвращаясь взглядом ко мне. Я хотела было возразить, но Джонатан засуетился, вспомнив, что сжимал в руках мое платье. – Держи. Не волнуйся, я поговорил с шутниками. Такого больше не повторится.

Джонатан протянул мне аккуратно сложенную ткань, я одновременно с ним потянулась забрать и чуть не коснулась его ладоней. Какие же они горячие. Джонатан замер, задержав дыхание, я не поднимала глаз, но ощущала, как внимательно он наблюдает за мной.

– Прости, – опомнился он и положил платье на седло мотоцикла. – Вот.

Я забрала сарафан и прижала к груди, он все еще хранил его тепло и запах… Мне следовало бы отступить, но я наслаждалась последними минутами рядом с Джонатаном. Он снова как-то странно на меня смотрел, стало даже неловко.

– А тебе не холодно? – поинтересовалась я, чтобы прервать затянувшуюся тишину. Пусть Джонатан и стоял без куртки, в одной рубашке, черных джинсах и ботинках, когда температура на улице близка к 32 °F, он все-таки был оборотнем. Неделю назад я наблюдала, как он в одних только шортах щеголял ночью в бурю, и его кожа даже не покрывалась мурашками.

Джон засмеялся:

– Мне никогда не холодно, – он оглядел меня с ног до головы: – А тебе?

Я стояла босиком в тонких джинсах и еще более тонкой футболке.

– Ну, у меня-то температура тела подстраивается под окружающую среду.

– Правда? – Джонатан вдруг задумчиво на меня посмотрел. – Протяни руку.

– Зачем? – испугалась я.

– Не волнуйся. Просто протяни.

Не понимая, зачем это нужно, я все же послушалась. Джонатан вытянул свою руку над моей. Между нами осталась всего пара дюймов. Воздух сгущался, и, казалось, еще чуть-чуть и он заискрится. Все мое самообладание ушло на то, чтобы не коснуться его, не переплести наши пальцы и почувствовать, как сгораю в его огне. Меня обдало таким немыслимым жаром, будто я приблизилась к костру, пытаясь согреться.

– Наверное, есть и что-то хорошее в том, чтобы обращаться в волка, – сказал Джонатан, задумчиво наблюдая за нашими почти сплетенными руками.

Неужели быть оборотнем – это все время гореть в огне, который я чувствовала во время обращения. Я испугалась, но не стала спрашивать Джонатана, чтобы не бередить возможные раны. Отдергивать руку не хотелось, но было нужно. Я аккуратно убрала ее и заметила, что за это короткое время тело Джонатана успело нагреть мою кожу, и, в отличие от остальных частей, рука была по-человечески теплая. Быстро прижав ладонь к щеке, я на секунду представила, что вовсе не мертва.

Джонатан наблюдал за мной с любопытством. Я смотрела на него, прикрываясь черными очками. Рука быстро остывала без него, забирая последние мечты о том, что я жива.

В ночном лесу раздался громкий волчий вой. Джонатан резко обернулся, взглянул на наручные часы.

– Вот же ж! – досадливо покачал он головой. Джон посмотрел мне за спину и махнул кому-то рукой. Я обернулась: Мэри нехотя встала с дивана и поплелась к выходу вместе с Тайлером. Мотоцикл скрипнул под весом оборотня, он повернул ключ зажигания – мотор завелся.

– Джон, только не говори, что теперь ты не будешь меня отпускать, – возмутилась Мэри, остановившись возле Джонатана. – Эта ситуация ничего не значит. У всех бывает плохое настроение.

Он задумчиво посмотрел на меня, я слегка кивнула. Улыбнувшись, Джонатан обратился к Мэри:

– Я и не собирался.

– То есть я могу приехать сюда завтра? – удивилась Мэри, с подозрением глядя на кузена.

– Если захочешь, – подтвердил он и нахмурился: – Мэри, давай быстрее, я и так уже опоздал.

– Будто я в этом виновата, – прошептала Мэри, усаживаясь позади Джонатана.

Тайлер остановился рядом со мной. Мэри выглянула из-за широкой спины Джонатана и посмотрела на Тайлера влюбленными глазами, ее сердце заколотилось, губы сложились в печальной улыбке.

– До завтра? – спросил Джонатан, подняв на меня медово-янтарные глаза, и мне ничего не оставалось сделать, как кивнуть.

Он не сводил с меня глаз и тогда, когда мотоцикл покатился вперед, описывая привычную петлю вокруг нас с Тайлером. Я не позволяла себе думать в этот момент, иначе точно закричала бы от горечи. Я больше не могла его видеть. Не могла показываться ему, потому что лишу Джонатана шанса выжить. Я была обязана быть сильной за нас двоих.

Вскоре мы с Тайлером остались одни, слушая гул мотоцикла, уносившего самых дорогих нам людей.

– Ненавижу этот момент, – прошептал Тайлер. Я ничего не ответила. Тайлер повернулся ко мне, разглядывая мои руки: – Что это у тебя?

Я судорожно сжимала сарафан, который привез Джонатан. Хотела бы я стать этим платьем, побывать в руках Джонатана, чтобы он обнимал меня так же, как этот кусок ткани, прижимал к себе.