Сара Джин Горвиц - Тёмный лорд по имени Клементина

Sarah Jean Horwitz

THE DARK LORD CLEMENTINE

© 2019 by Sarah Jean Horwitz

© Погосян Е. В., перевод на русский язык, 2022

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2022

Однажды утром Клементина Заколдун обнаружила, что у её папы пропал нос.

Не то чтобы это оказалось полной неожиданностью. Ещё несколько дней назад, когда тёмный лорд Элитор Заколдун здоровался с нею утром, его нос выглядел меньше обычного – как и подбородок. Правда, разница была такая небольшая, что Клементина, сама ещё не очень большая девочка, едва это заметила. Она просто обратила внимание на то, что папа как-то изменился – всё-таки он ведь был её папой, – но подумала, что это, наверное, из-за неудачной причёски.

Однако неудачная причёска вряд ли могла объяснить то, что происходило в последующие дни: нос у тёмного лорда Элитора делался всё тоньше и тоньше, а подбородок всё короче и короче. Причёской не объяснялось и то, что его кожа стала походить на грубую поверхность расколотого полена, а пальцы сперва заострились, как ветки, а потом тоже стали укорачиваться. Казалось, будто нечто ежедневно отгрызало от него понемногу – откалывало , услужливо подсказала Клементине память. Сам же тёмный лорд вёл себя как ни в чём не бывало и словно не заметил, что за обедом у него отвалился кончик пальца, пока он ел гороховый суп.

Кусочек был таким невесомым, что упал в тарелку с еле слышным плюх . Впрочем, суп они всё равно съели.

Клементина Заколдун точно знала: если тёмный лорд Элитор в чём-то и хорош, то это в трёх вещах:

1. Изобретении и применении колдовских Мерзких Штучек.

2. Математике.

3. Умении Молчать Обо Всём.

Но в день, когда за завтраком она внезапно оказалась в компании отца, выглядевшего без носа довольно страшновато… в общем, Клементина решила, что наступил день, когда придётся Поговорить Кое о Чём .

– Отец, – начала Клементина, наблюдая за тем, как он пытается наколоть кусочек дыни на свой острый одеревеневший палец, – я совершенно уверена, что тебя прокляли.

Дынный кубик свалился с пальца, так и не коснувшись едва заметных тонких губ.

– А, – ответил отец, недоумённо подняв густые брови, – неужели?

И он снова уткнулся в тарелку, как будто речь шла о погоде, и нанизал на палец кубик дыни. Не так-то просто было поднять его, не уронив.

– Но ведь это же очевидно, – Клементина не хотела сдаваться. – Что-то … оно… откалывает от тебя куски!

Клементина пожалела о том, что использовала слово «откалывает», едва оно слетело с её губ. Однако последствия того, что Наконец Что-то Сказано , никогда не меняются: слово вылетело, и его не поймаешь.

Единственным звуком, раздававшимся в столовой, было тяжёлое дыхание тёмного лорда: воздух с тонким присвистом проходил через две узкие щёлки на его лице, когда-то бывшие ноздрями. Брови угрожающе сдвинулись, как будто вот-вот готовы были наехать друг на друга. Он снова уткнулся в тарелку, и от его взгляда дыня даже слегка позеленела.

– Нет… – наконец еле слышно промолвил он. – Не. Откалывает, – он в такой ярости выплёвывал каждое слово, словно оно было само по себе проклятием, и наконец поднял взгляд на Клементину. – Обстругивает.

Клементина больше не поднимала эту тему за завтраком, хотя бы потому, что не имела представления о значении слова «обстругивает». Однако ей хватило ума ничего не спрашивать. После того как тёмный лорд затворился у себя в мастерской на верху самой высокой башни замка Провал, где он укрывался в последние дни всё чаще, а Клементина разобралась с обычными утренними делами, тайком проникла в подземелье, где находилась библиотека тёмного лорда, и попыталась рассмотреть все возможные варианты, а их было немало.

Вариантов было много потому, что замок был полон книг. От пола до потолка возвышались полки, набитые книгами о чём угодно: здесь были сборники заклинаний и поваренные книги, энциклопедии и сказки, энциклопедии сказок , справочники по ботанике, химии, мореплаванию, уходу за садом, астрологии, а также книги о других книгах. Имелись даже тоненькие сборники стихов, которые её отец иногда брал с полки и тут же возвращал на место с презрительной гримасой – наверное, чтобы освежить мрачные мысли о тщете всего сущего. Клементина очень уважала его приверженность своему делу.

Библиотека уходила глубоко в толщу гор вокруг замка Провал, и Клементина едва могла разглядеть её дальний конец в тусклом мерцании зачарованных светильников из лунного камня на высоком потолке. Они услужливо разгорались в полную силу, когда кто-то открывал книгу, которую хотел прочесть. Но бóльшую часть времени отец содержал библиотеку в таком виде, какой его устраивал: тёмном, аккуратном и (что было важнее всего) мертвенно тихом . К смущению Клементины, лунные светильники почему-то предпочитали игриво перемигиваться, стоило ей оказаться под ними, создавая для юной хозяйки неприлично праздничную дорожку. Каждый раз ей приходилось строго отчитывать лунные камни за столь непочтительное отношение к наложенным на них чарам, но сегодня ей было не до воспитательных мер. Хотя день ещё только начался, утреннее объяснение с отцом далось так тяжело, что энергии на выговоры попросту не оставалось. Оказалось, на то, чтобы Наконец Что-то Сказать, уходит очень много сил. Теперь она лучше понимала, почему папа так старательно этого избегал.

Клементина поднялась по лестнице к одной из полок, невольно поморщившись от пронзительного скрипа расшатанной ступеньки. Лохматая голова химеры, украшавшая соседнюю стену, тут же уставилась на неё с осуждением. В ответ Клементина погрозила пальцем.

Она решила начать с самого простого, что, по её убеждению, вообще было отличным способом браться за новое. Кряхтя от натуги, она вытащила с полки переплетённый в кожу том словаря со словами от М до Я. Он был таким громоздким, что девочка с трудом удерживала его двумя руками. Она больше не могла держаться за лестницу, балансируя на самой верхней ступеньке, а за годы хранения на полке книга сильно запылилась…

– Ааапчхи !!! – Клементина чихнула.

Да, вот так: взяла и чихнула. Прямо в библиотеке . Следующая секунда словно растянулась, потому что девочка успела заметить много разного: что этот чих вполне мог считаться самым громким чихом за всю историю человечества и что отныне она обречена (и крайне изумлена самой собой), а ещё что она наверняка рухнет с лестницы, если не отпустит словарь, что она и сделала. Не успела она схватиться за лестницу, как книга полетела на пол по весьма причудливой траектории, попутно ударяясь о нижние полки.