Полина Граф - Монструм

– Ты что здесь забыл? – напрягшись, грубо спросил Стефан.

– Как будто я не имею права тут быть.

– Вообще-то не имеешь, – веско заметил Водолей, хмуря черные брови. – Давай вали отсюда. Когда твоя рожа в поле зрения, ничего хорошего не происходит.

– Простое совпадение.

– Даже тот взрыв на четвертом этаже?

– Я уже сто раз говорил, что та манипуляция, создавшая газ, сама упала со стола! – возмутился Дан и встал напротив меня перед барьером. Он тяжко вздохнул. – Даже не представляю, каково тебе тут сидеть в обществе подобного зануды. Прости, мне тебя стеречь не дали. Каким бы обаятельным и логичным я ни был, но Паскалю я почему-то не нравлюсь.

– Как и доброй половине Соларума, – процедил Стеф.

– Смею не согласиться!

– Выметайся отсюда! У меня есть полное право стрелять в тебя.

– Будто попадешь, – надменно хмыкнул Дан, не глядя в его сторону. – А вообще меня прислали из манипуляционного отдела, так что все по правилам.

– Тебя допустили? – В голосе Водолея скользнуло недоверие. Руки от пистолета он не убирал. – Паскаль бы ни за что не позволил. Этот баран всегда стоит на своем.

– Но Манипуляционная работает отдельно от Смотрителя, – улыбнулся ему Дан, проходя вдоль белых стен. – Лучшие умы люмен-протекторов. Ты бы тоже мог оказаться среди нас, не будь столь ленив. Манипуляции делаешь прекрасно, разве что мне уступаешь. Но, как бы я ни старался…

– Может, хватит говорить со мной как с учеником? – Стефан злобно сверкнул глазами.

Неожиданно Дан выхватил у него книгу и быстро перебрал страницы.

– Желторотый, – усмехнулся тот. – Лучше бы из Архива чего почитал, ума хоть и не прибавится, но попытка будет засчитана.

– Погорелец, – огрызнулся в ответ протектор, забирая книгу назад. – Так чего приперся?

– Хотел навестить нашего заключенного. Надо же вселить в него уверенность.

– Ну да, успокаивать человека перед обнулением… Может, еще пойдешь к смертельно больным – рассказывать, как прекрасна полноценная жизнь?

– Не с нашей работой о таком рассказывать.

Эти слова спустили меня с небес на землю. От появления Дана в груди затеплилась искра надежды, но все это было лишь самообманом. Меня не отпустят. Не позволят, я же «темный». Дан не сотворит чуда дважды, Паскаль скорее его вздернет. Только бы выполнить долг, которого требует работа. И от понимания этого на сердце у меня стало еще гаже.

– Зря ты пришел, – сказал я. – Незачем меня обнадеживать.

– Выше нос! – Дан в мирном жесте развел руками. – Мне бы, к примеру, хотелось в такой момент иметь друга рядом, особенно такого как я.

– До суда мне и имя твое не помнилось, не говоря уже о личности. Прости, но у меня не осталось о тебе воспоминаний.

Дан удивленно захлопал глазами.

– Совсем? – Он приложил руку к подбородку, и бирюзовые глаза озарились веселыми искрами. – Так это ведь повод наверстать упущенное!

– Я и без того многое забыл, а через сутки потеряю все. Не желаю узнавать еще что-либо, чтобы и оно исчезло.

– Ты смотришь на все с плохой стороны…

– Обнуление приравнивается к смерти! – Я уже не скрывал отчаяния. – С какой стороны мне еще на это смотреть? Меня больше не будет. Ничего не будет. И я не понимаю, что к этому привело!

Протектор не отвел взгляда, но его улыбка изменилась – обрела печальные краски.

– Что бы там ни было, это не имеет значения. – Он пожал плечами. – Может, ты меня и забыл – хотя мне не верится даже в теоретическую возможность подобного, – но я-то тебя нет. И меня не волнует, по какому поводу другие поддаются паранойе.

Протектор постоял несколько секунд, будто в раздумьях, после чего обернулся к Стефану.

– Не подскажешь, сколько времени? Предполагаю, что оговоренные десять минут прошли.

– Чего? – Стефан встрепенулся, снова потянувшись к пистолету.

– Да! – Дан просиял. – Защитные манипуляции больше не действуют, и теперь можно делать так…

Внезапно он исчез. Растворился в воздухе! Но довольный голос тут же раздался слева от меня.

– Конечно, все отключилось на какую-то пару минут, не волнуйся.

– Как ты… – Я пораженно вытаращился на Дана.

– Что? – удивился он. – Ты о перемещении? Звезды, ты и об особенностях моей метки не помнишь?

– Какого черта?! – Стеф вскочил.

Прежде чем он успел что-либо сделать, оброненная книга полыхнула, и серый дым за считанные секунды наполнил его половину комнаты.

– Ладно, может, и не все странности, которые случаются при моем появлении, – лишь совпадение, – признал Дан.

Дым быстро рассеивался. На полу отчетливо проступил силуэт Стефа.

– Бедный желторотый. – Дан положил руку мне на плечо. – Всегда-то приходится идти с ним на крайние меры.

Внезапно пространство сжалось, и воздух разом выбило из легких. Секунда – и вот мы по ту сторону барьера. Меня пробрала дрожь, а Дан смотрелся спокойно. Даже слишком, учитывая происходящее.

– Однажды ты наконец привыкнешь, – пообещал он и, сняв с меня наручники, торжественно открыл дверь. – Идем, пока все внезапно не решили вспомнить о своих обязанностях. Иногда такое действительно случается.

– Постой, мы сбегаем? – По спине пронесся холодок.

– А ты горишь желанием остаться?

Как оказалось, охранявшие дверь адъюты также пребывали без сознания. Дан повел меня прочь быстро, но словно не опасаясь, что нас могут заметить.

– Остальные на общем собрании, – пояснил он, будто прочитав мои мысли. – Паскаль наверняка рассказывает, что ты предвестник Армагеддона и выжрешь каждую душонку в Соларуме. Эх, предан же этот невротик делу.

Дан широко улыбнулся, будто сказанное им должно было как-то успокоить меня.

Мы вышли в ярко освещенное помещение.

Гигантских размеров лестница, прилегая к массивным стенам, опоясывала атриум, подобно угловатой каменной змее; спиралевидные колонны казались огромнее мамонтовых деревьев. Далеко внизу в ровном квадрате пола была выгравирована огромная карта Земли. Потолок же заменял титанический купол, сделанный из еле видимого стекла. В свободном центре помещения сияли десятки крупных фонарей-солнц, мерно плавающих в воздухе. Окна состояли из подсвечиваемых изнутри витражей, изображавших величественные просторы Вселенной: планеты и звезды, далекие галактики и коллапсирующие светила, кометы и туманности. И черт меня дери, если они не двигались! Голова закружилась, когда я посмотрел вниз. Спуск представлялся очень долгим.

– Пожалуй, сократим, – произнес Дан и вновь коснулся моего плеча, задев пальцами кожу на шее.

Тогда же, как и в любой другой подобный раз, я провалился в душу постороннего человека.

В лицо мгновенно подул холодный морской бриз, а голову наполнило шипение волн, бьющихся о камни. Я открыл глаза и увидел перед собой массивные черные скалы, напоминающие острые столбы, вылезающие прямо из темных волн. Каждый из них был огромен, и подобные монолиты вздымались по всему берегу, которому не было ни конца ни края. Небо серо, пляж сплошь усыпан крупными черными камешками. Большая душа, старая. Чуть в стороне, меж неровных скал, виднелся ее Центр. Он представлял собой гигантский черный валун, расколотый надвое. В разломе пышно рос куст ярко-оранжевых роз, огнем озарявший мрачные виды. Каждый камень – воспоминания, а волны пригоняли вместе с собой чувства. Я различил в них нетерпение и задор. Дан был встревожен и рад. Ему нравилось, что рутина сменилась чем-то интересным и необычным, а сам он при этом является неотъемлемым участником происходящего.