Салма Кальк - Любовь против нелюбви

– Кэт, полей мне, будь добра.

После осмотра и манипуляций руки нужно мыть, это точно. Катерина подогрела воду, у неё получилось, и полила на руки хозяйке. Та ещё прислушалась к дыханию маленького Тома, но хрипов уже не услышала. Даже ухо поднесла, осталась довольна.

– Возьмёшь сейчас мой плащ, в нём донесёшь сына до дома. Дома не давать ему замерзать ни в коем случае, поняла? И сейчас миледи Кэт расскажет, что делать с горчицей.

– Миледи, вы же, говорят, покойница? – Молли смотрела на Катерину, не сводя глаз.

Катерина тоже посмотрела внимательно – что за особа вообще? Одета неряшливо, фартук весь засаленный, голова давно не мыта, манжеты рубашки грязные, воротник тоже.

– Кто это такой смелый, что говорит? – Мэгвин так глянула, что та только вздохнула и голову опустила.

– Да все говорят. Вся дворня.

– Ну-ка, скажи как есть, будь добра, – сощурилась Катерина.

Дети – и свои, и школьные – под таким взглядом выкладывали всё немедленно.

– Да это Нэн, горничная её милости Маргарет, она и сказала, что миледи померла, а тело в море унесло, и его уже никто никогда не увидит. А кто будет с Нэн спорить? Никто, потому что никто себе не враг.

– А что его милость? – нехорошо глянула Мэгвин.

– А его милости недосуг бабские сплетни слушать, – сообщила Молли.

– Ладно, ступай, – вздохнула хозяйка. – Плащ вернуть не забудь, сразу же. Другого нет – раздень мужа, если он не сподобился заработать на тёплую одежду – пусть ходит как есть.

– Да, госпожа Мэг, благодарю вас, госпожа Мэг, – закивала Молли. – И вас, миледи, благодарю.

– С горчицей справишься?

– Справлюсь, – ещё раз кивнула Молли.

Подхватила на руки поданного ей спящего сына и была такова.

– Ну что, Кэтрин, пора тебе возвращаться. То есть – идти в твой дом, – сказала Мэгвин, когда шаги Молли стихли вдали.

– Почему? – не поняла Катерина.

– Потому что эта сорока болтливая всем расскажет, что видела тебя здесь живой и здоровой. И твои мужчины явятся за тобой – не сегодня, так завтра.

– Ну вот явятся – и пойду, – сообщила Катерина. – Нужна – пусть забирают. Я и дороги в этот их замок не знаю, и вообще здесь не ориентируюсь.

– Да, в одиночку тебе ходить не следует. И вообще оставаться одной.

– Почему это?

– И не принято знатной даме одной ходить, и целее будешь. Доверять можно твоей камеристке, Грейс, она приехала с тобой из Прайорсли. Девица шебутная, но надёжная. Да ты и сама увидишь.

– Как я её узнаю? – нахмурилась Катерина.

– Дай зеркало, – Мэгвин протянула руку, Катерина вложила ей в руку требуемое. – Смотри, – она подышала на стекло и показала Катерине.

По скудно убранной комнате ходила взад и вперёд девушка – будто постарше Кэт, но ненамного. Одета она была лучше Молли и выглядела более сытой и чистой – наверное, Молли была совсем из низов. Из-под вышитого чепца торчали светлые кудряшки. Воротник, манжеты и фартук – тоже вышиты. Юбка и жакет – коричневые, без украшений. Значит, камеристка Грейс.

– А сколько ей лет?

– Около двадцати. Она дочь управляющего твоего отца, ныне покойного.

– А… сколько лет этому телу? Когда у него день рождения? – Катерина поняла, что не знает миллиона важных вещей, которые могут её выдать.

– Лет – восемнадцать. Когда родилась – не представляю, кажется, весной. У Грейс спросишь. Скажешь как есть – потеряла память, ничего не знаю. Пусть помогает. Она в тебе заинтересована.

– Если что со мной, то её тёплому местечку конец? – догадалась Катерина.

– Именно, – кивнула Мэгвин. – Смотри дальше. Это твоя свекровь, леди Маргарет.

Дама в зеркале явно страдала от отёков – много пьёт на ночь, что ли? Нездоровое одутловатое лицо, небольшие серо-зелёные водянистые глаза, жидкие седеющие светлые волосы. Лишний вес. На вид ей лет шестьдесят, а на самом деле?

– Сколько лет свекрови?

– Сорок три.

Ничего она себя запустила-то! Наверное, не двигается, не следит за режимом дня и за пищей тоже не следит. Ну что ж, поглядим.

– Кто там ещё есть?

Ещё был свёкор – большой кудрявый мужик с чёрной бородой – слегка с проседью. И его детки. Младший, Джеймс, походил на отца. Средний, Джон, выглядел из них из всех самым аккуратным – у него ничего ниоткуда не торчало, сапоги были чистыми, а рубашка – свежей. Старшего, Роберта, хотелось причесать, помыть и переодеть – как будто куртка у него была от одного комплекта, а штаны – от другого. Волосы торчали, на чулке Катерина заметила спущенные петли. Тьфу, наследник, называется. И это – её муж?

– Зачем ваша Кэт посадила себе на шею этого великовозрастного ребёнка? – поинтересовалась Катерина.

И услышала то, что и должна была – Кэт никто не спрашивал. И ей ещё повезло, что Робби защитил её, когда после победоносного штурма Торнхилла отряд направился в Прайорсли, где она и прожила всю свою жизнь. Там лорд Телфорд запретил грабить, но кто запретит убивать и насиловать? Неудивительно, что она согласилась. А Телфорды получили земли Торнхиллов – по закону, через брак.

– И что, это вот прямо мои земли?

– В твою вдовью долю выделен разрушенный Торнхилл. Стены, говорят, стоят, но – после пожара. А всё деревянное нужно отстраивать заново.

– Что значит – во вдовью долю?

– Если ты овдовеешь, то это будет твоё имущество. С которым ты сможешь ещё раз выйти замуж – если найдётся жених.

– А второй замок?

– Прайорсли? Формально принадлежит твоему мужу, он лорд Прайорсли сейчас. Но – делами там заправляет Джон. То есть – присматривает, сам он лорд Солтвик, по выделенным ему владениям. Джеймс пока владений не имеет.

– А если я захочу поехать и посмотреть – что в тех как бы моих владениях? Могу я там жить?

– Без мужа – никто тебя не отпустит. А муж вряд ли оторвётся от мамочки.

– То есть? – нахмурилась Катерина. – Ему же… сколько ему лет и чем он вообще занимается?

– Лет ему двадцать пять, а занимается – чем отец скажет. Да, мог бы уже сам вести хозяйство, но – не хочет, а леди Маргарет и рада. Если сможешь уговорить его уехать из Телфорд-Касла – тебе будет проще.

– В каком смысле проще? – не поняла Катерина.

– А в самом обычном. Когда эти два лентяя – Робби и его кузен Рональд – принесли сюда тело Кэт, я осмотрела его самым внимательным образом. Оно, конечно, побилось о камни, потому что падение с обрыва отрицать нельзя, но – были ещё и другие отметины.

– Какого… рода отметины? – Катерина похолодела.

– Синяки и ссадины. Разные. Кэт били – время от времени. И подвергали насилию. Я не знаю, делал ли это Роберт или кто-то другой, но в нынешнем Телфорд-Касле возможно всё.

– И что, ничего нельзя сделать? Пожаловаться там куда-нибудь? Королеве?