Салма Кальк - Любовь против нелюбви

– Поняла, – кивнула Катерина. – А почему наша миледи такая замученная? Женщина, которая командует таким домом, могла бы выглядеть и получше.

– Так груши свои в меду трескает, – пожала плечами Грейс. – К ней милорд Рональд даже целого целителя привозил из столицы, но она долго его к себе не подпускала, потому как не переносит милорда, и всё, что от него – тоже. А потом милорд Роберт её убедил, и она позволила себя осмотреть и полечить. Так-то ей несладко было – девчонки, кто в покоях убирает и одежду чистит, рассказывали – так живот болел, что вся была белая и страшная, и на всех бросалась, аки зверь. А потом целитель боль ей снял, снадобье какое-то дал и сказал, что питаться нужно умеренно, пока не лопнула. Она не поняла, тогда он объяснил – не бросаться на всё сладкое, будто она его никогда в глаза не видела. И жирного есть поменьше, и солёного, и перчёного. Но это ведь то, что она любит, поэтому выслушать-то она выслушала, а потом всё равно велела на ужин ей засахаренные абрикосы подать.

Может быть, эту здешнюю миледи в детстве голодом морили? Тут всё может быть. Вот она сейчас и ест, как не в себя.

А ещё мало двигается, скорее всего, подумала Катерина. Сама она всегда по возможности ходила пешком – на работу, в магазин и вообще куда только можно было, сладкое бросила есть лет в сорок, когда поняла, что иначе не сладит с лишним весом, да ещё сказали – сахар в крови близок к верхней границе нормы, зачем ей всё это надо было? И детей с внуками тоже всякой ерундой не кормила. Ладно, в праздник съесть кусок домашнего торта и хорошую конфету, а в обычной жизни всё это совершенно незачем. Правда, сами они всё равно ели, и газировку сладкую пили…

Катерина вдруг поняла, что уже дня три вообще не вспоминала об оставшихся дома детях. Просто не было ни секундочки свободной. Эх, как они там? Наталья-то справится, она разумная, а вот парни?

Так, загнать обратно вдруг подступившие слёзы и думать о другом. О визите мужа ночью. Что сказать – судя по всему, жена ему нужна. Вот для этого самого. Явно она его устраивает полностью и никого другого ему не нужно, значит, он в ней заинтересован. Считывать эту его заинтересованность оказалось неожиданно… любопытно. Новый опыт. Кто бы мог подумать!

И если Роберт не страдает раздвоением личности или чем другим подобным, и если в него не вселяется время от времени дьявол, какая-нибудь животная сущность или кто их тут вообще знает, как у них случается – то над беднягой Кэт издевался не он. Но тогда возникает другой вопрос – как и почему он позволил? Кажется, здешние мужчины не должны позволять другим людям самоуправство по отношению к своим жёнам? И не слепой же он, мог видеть синяки!

С другой стороны, если не зажигать света (Катерина по привычке подумала – включать, а потом поняла – куда там включать! Надо быть осторожнее с такими деталями), то не очень-то увидишь, что там, на теле. Да ещё если рубаху не снимать. А без рубахи холодно, так что…

Значит, нужно смотреть на других сильных мира сего. И пытаться вызвать их на разговор и понять, что там за душой, раз уж Мэгвин пробудила в этом теле какие-то сверхъестественные способности.

– Грейс, что будет, если мы с тобой сейчас пройдём по замку, и ты мне ещё раз расскажешь, что тут и где? Вдруг я быстрее всё вспомню?

– Можно, – кивнула Грейс, – только, наверное же, кто-нибудь спросит, отчего это вы, миледи, вместо своей обычной работы по замку бродите.

– Обычной – это какой? – не поняла Катерина.

– Вы обычно сидели у окошка и вышивали.

– Это мне ещё предстоит вспомнить. Но сначала – замок и люди в нём. И, может быть, что-то ещё, я постараюсь понять, пока будем ходить. Очень тяжело смотреть на родных мужа и понимать, что они знают обо мне больше, чем я сама, – Катерина поднялась и была готова выступать. – Я очень не хочу снова откуда-нибудь упасть, значит – нужно принимать меры.

– Ох, миледи! Вы всегда были вылитая ваша матушка миледи Гвен, а сейчас говорите, прямо как милорд Сэмюэль! И смотрите, как он! Вот кто б знал, что так выйдет!

– Как отец, говоришь, – вздохнула Катерина. – И хорошо. Идём.

Замок был велик. Пять башен – четыре угловых и одна над главным входом, и можно было из каждого места попасть в любое другое… почти. Например, по второму этажу можно было пройти кругом, от комнат Катерины снова до них же, а вот попасть наверх – только через две башни, в них были сквозные лестницы. А вниз – ещё в пяти местах.

Третий этаж оказался проходимым далеко не везде – если точно не знать, как пройти туда, куда тебе надо, то будешь блуждать долго и, очевидно, счастливо. Но там располагались только комнаты свёкра Грегори и свекрови Маргарет, и ещё какие-то гардеробные и подсобные помещения. На втором этаже жили дети – сыновья, дочери (где-то ж ещё должны быть две маленькие девочки, вспомнила Катерина), там же было сколько-то гостевых комнат. На первом этаже располагались кладовые, оружейные, кухня и большой зал – тот самый, куда надлежало являться на обед. Ещё существовали чердаки и подвалы, но когда Катерина заикнулась о том, чтобы заглянуть хотя бы на чердак, то Грейс удивлённо на неё посмотрела и сказала – лучше не надо.

И без того на них смотрели очень странно – пробегавшие мимо слуги, хотя все они были вроде бы при деле. Говорить ничего не говорили, но коситься – косились. Особенно когда Катерина с Грейс заглянули на кухню – во владения главного повара господина Джилберта.

Их тут же заметили, стоило Катерине только сунуть нос в приоткрытую дверь, и тут же кто-то кому-то закричал – мол, миледи Кэт со служанкой пришли. Тут же перед ними возникла крупная особа в фартуке и спросила:

– Что угодно миледи? Завтрак был недостаточен?

– Завтрак был отличный, благодарю, – кивнула Катерина.

И впрямь, свежее молоко, два варёных яйца и ещё тёплый хлеб с маслом показались ей нормальным завтраком.

– Может быть, вы хотели бы что-то ещё наутро?

– Благодарю вас, я подумаю, что бы я хотела, – раз завязался разговор, то нужно продавить свой интерес. – А нельзя ли мне взглянуть на кухню?

– Что вам там делать? Пачкать вашу чистую одежду? Даже и не думайте, – замотала головой женщина.

– Но Полли, миледи желала осмотреть, как идут приготовления к обеду, – влезла Грейс.

– А не велено никого пускать. Вот разрешит миледи Маргарет – тогда пожалуйста.

Полли ещё будто надвинулась на них, вынуждая отступать в коридор. А Катерина не собиралась идти на открытый конфликт. Кое-что она уже увидела, пока было непонятно, как это пригодится, но вдруг? Так что…

– Благодарю, Полли, – коротко кивнула она и пошла в сторону ближайшей лестницы наверх, велев Грейс следовать за ней.

Было что обсудить, но это можно делать только за закрытой дверью комнаты. А попасть туда – через лестницу в башне.