Марк Крафт - Чёрный принц

– Небось, шныряет по рынку в поисках лёгкой монеты, глупый лентяй. – Предположил тогда рыбак и позвал Парса к себе домой на скромный обед.

Сопливый малец Фарс подоспел к обеду и получил заслуженный подзатыльник от отца. Но от стола его никто не выгнал и тогда Парс первый раз увидел, что такое семья. И тот факт, что с тех пор он стал частым гостем в том доме совсем не удивителен. Парс помогал Рыб-Ка на пирсе, а мужчина кормил его обедом. Спустя пару недель старый рыбак и вовсе выделил ему тюк с соломой и угол в прихожей своего дома, лишь с одним условием, помогать ему в порту.

Парс не чурался работы и на выходных умудрялся разгрузить товаров с галер не меньше чем взрослые мужики – портовые грузчики. Так он стал зарабатывать свою первую медь.

Всё свободное от его работы время, и половину свободного времени Фарса, новоиспечённые братья проводили вместе.

Доходяга Фарс был настолько тощ и невысок, что, несмотря на то, что он родился на два года раньше Парса, все кто встречал их на улицах города, принимали его за младшего брата. При таких слабых физических кондициях, ему не оставалось ничего другого как пользоваться ими в полной мере.

Когда они проходили мимо прилавка с яблоками и Парс покупал на честно заработанные медяки пару сочных, блестящих атласной кожицей на солнце фрукта, тонкие и юркие пальцы Фарса умудрялись набить за пазуху рубахи своего хозяина с десяток сладких груш. Когда отец посылал мальца на рынок купить лепёшек к ужину, и давал тому пару медных монет, тот возвращался домой уже сытый с двумя пшеничными хлебами под мышками и с карманами, в которых всё ещё лежали монеты. Конечно, отец Фарса не знал о таланте сына, за воровство в городе отрубали руки, а за воровство сына, отца могли лишить и лодки. Но ночная рыбалка отнимала у мужчины много сил, и полдня после он отсыпался дома, поэтому, что делал Фарс всё это время, ему было невдомёк.

– Уже тогда Фарс был безответственным раздолбаем. – Дрожащим от холода шепотом напомнил себе Парс, преодолевая очередную высоту собственного роста и нащупывая трещину в кладке, чтобы надёжно упереться в неё ногой.

Как-то раз, когда отец снова отправился вверх по течению реки, дабы огнями разожженных свечей выманить на поверхность серебристого угря, Парс как обычно проводил его в порт, а после, вернулся домой. Фарса дома не было, и переживать по этому поводу Парс ни чуть не собирался.

Он подбросил полено в каменную печь, ночь выдалась холодной, и, подбив как следует мешок с соломой, чтобы мягче спалось, устроился на нём поудобней. И в тот самый момент, наполненный безмятежностью и покоем. Когда собственные осознанные мысли начинают терять чёткую форму, перемешиваясь с туманом иллюзорных невесть откуда взявшихся фантазий, превращают скучное лежание в отстранённое погружение в мир ночных сновидений, скрепя петлями, сначала громко растворилась, а затем ещё громче закрылась, стукнувшись о порог тяжёлая входная дверь.

Сон улетел туда, откуда взялся. Парс резко подскочил от неожиданности и сел на свою соломенную кровать. Он удивлённо выпучил глаза на тяжело дышащего, облокотившегося спиной на дверь Фарса.

– Что стряслось Фарс? – возмущённо спрашивал Парс.

– Ты же знаешь, что в это время я уже сплю. Спина ноет после волочения бочек и таскания мешков в порту.

Парс поднялся на ноги, схватил огарок свечи, что стояла на обеденном столе, и пошёл к печке, собираясь запалить фитиль.

– Какого лешего ты вваливаешься в дом с таким шумом? – продолжал негодовать Парс, склонившись у печки.

– Не надо! – гулко выдохнув, выпалил Фарс.

– Что не надо? – не понял Парс. Он быстро открыл железную ставню от очага, так чтобы не обжечь об неё пальцы. Комнату наполнило красноватое мерцание от тлеющего огня. В его блеклом сиянии Парс увидел, насколько сильно обеспокоен брат. Фарс ошарашено вертел головой, широко раскрытые глаза выражали страх и растерянность.

– Не зажигай свет и закрой обратно печь. – Фарс перешёл на шепот, и это смутило Парса ещё больше. Он плотно закрыл ставню обратно, и они снова погрузились во мрак.

– Да объясни, наконец, что происходит!? – поддавшись настроению брата, Парс тоже заговорил, шепотом. Правда его шёпот был чуть громче и требовательней, а взгляд выражал скорее угрозу нежели страх.

– Я не могу. – Заюлил Фарс.

В этот самый момент в дверь, о которую опирался Фарс, так сильно будто пытались пробить её тараном, постучали. Фарс отлетел от неё так, будто принял весь удар на себя. Бедолага распластался на полу, но у него хватило сил, чтобы не вскрикнуть. Глядя глазами голодного щенка на Парса, он приложил указательный палец к губам, давая понять брату, что лучше сейчас промолчать.

– Открывайте, если есть кто в доме! – Железный кулак ещё трижды громогласно ударил в дверь, сотрясая, казалось весь дом. – Открывайте именем Тот-Кто-Гора. – Басил грубый мужской голос за дверью, произнося имя Великого Князя Парящего града.

Одновременно тощий, сопляк, распластавшийся на полу, побледнел до цвета слоновой кости.

Парс смотрел на маленькое, трясущееся создание на полу, и до сих пор не осознавая, что произошло, понял самое главное. Прохвост попал в беду и его нужно выручать.

Младший брат на цыпочках подкрался к старшему брату и сильно дёрнул того за плечи, заставляя подняться.

– Беги через окно на соседний двор. Там собака на короткой цепи справа, ты беги влево, так она тебя недостанет. Калитка у них открыта и ночью. Беги до порта, схоронись на какой-нибудь пустой лодке. Лучше не на причале, а в ремонтных доках, туда позже приходят. Как начнёт светать, возвращайся. – Парс говорил быстро и уверенно, но стараясь не повышать голос громче шепота. Парс тряхнул Фарса под руки, так чтобы тот понял, что стоять нельзя, надо действовать.

– Я дома один, – громко выкрикнул Парс, обращаясь к закрытой двери и подталкивая брата в направлении окна. – Отец на ночной рыбалке!

– Мне не велено открывать по ночам. – Прикрикнул Парс, добавляя нотки страха к своему и так не уверенному голосу. – На улице в это время не безопасно.

– Я тебе сказал от чьего имени я здесь! – злобно заорал мужчина за дверью и снова заколотил по ней что было сил. – Я капитан городской стражи Сад-Ка-Гери, от имени князя Тот-Кто-Гора, приказываю тебе открыть дверь. Или мы выломаем её, и ты предстанешь перед судом стражей дворца.

За дверью послышались приглушенные голоса и топот пробегавших мимо людей. Капитан был там явно не один, и теперь гулкие стуки доносились отовсюду снаружи. В эту ночь стражи стучались в двери не только к ним. Это знание немного успокоило Парса. Может он рано решил считать виноватым во всём младшего брата?