Юлия Макарова - Сибил

Девочка согласно кивнула. Крепыш некоторое время рассматривал ее, а потом неожиданно улыбнулся.

– А я Науш, сын кузнеца. А ты, Сибил, чья и откуда?

– Я далеко живу. Мою маму зовут Нарта. – Сердечко Сибил тревожно забилось, едва она подумала о матери.

– А отец твой кто? – поинтересовался Науш.

– Я никогда его не видела, – пожала плечами девочка.

– Он, что, умер?

Вряд ли стоит выкладывать незнакомым людям всю правду о себе, подумала Сибил, и с легким сердцем соврала:

– Ага. Давно, я тогда еще не родилась.

– Жалко, – с сочувствием проговорил Науш. – Тебе его, наверное, очень не хватает.

Сибил не знала – хватает или не хватает ей отца, она вообще не представляла, как это – иметь не только маму, но и еще какого-то дядьку, то есть папу. Ее это никогда не тяготило. Сибил заметила, с какой теплотой мальчишка говорит об отце, и подумала, что это, наверное, все же неплохо.

– Да какая разница! – воскликнула темноглазая девочка. – Отец, не отец! Подумаешь! Вот у меня его тоже нет, и чего? Мне это нисколько не мешает!

Науш глянул на нее и виновато потупился. Сибил прищурилась, поглядывая то на одного, то на другого. Похоже, Науш нормальный паренек, а девчонка эта – с характером. Ишь ты! Хотя, помнится, и Даур говорил о друге только хорошее. А вот про Уму он вообще ничего не рассказывал, обмолвился только, что есть такая девочка.

Маленькая собачонка, следовавшая по пятам за Дауром, подошла к Сибил и понюхала подол ее платья. Потом подняла голову, посмотрела на девочку и осторожно вильнула хвостиком-колечком.

– Смотри-ка, ты ей понравилась! – улыбнулся Науш.

Сибил присела на корточки.

– А можно ее погладить?

Науш разрешил. Сибил несколько раз провела рукой по собачьей голове, а потом песик неожиданно лизнул девочке руку. Сибил и Науш засмеялись. Ума, наблюдавшая за этой сценой, только фыркнула.

Потом Науш поинтересовался у Сибил, зачем ее сюда привезли. Но Сибил не могла ничего ему сказать, она и сама пока не знала. Зато ей разрешили выйти погулять, сообщила девочка. Новый знакомый глянул на молчавшую до сих пор Уму и с радостью предложил:

– А хочешь, мы вместе погуляем?

Сибил согласилась и покосилась на девочку. Странно, чего она так набычилась? Смотрит на нее, как на врага. А ведь они даже не знакомы – темноглазка и имени-то своего не назвала…

Науш тоже почувствовал неладное, посмотрел на подругу с удивлением. Открыл было рот, собираясь что-то сказать, но передумал и промолчал.

28

Теперь она видела все, и все поняла… Брот отошла от окна и, задумавшись, прошлась от окна к двери и обратно. Родственница, у которой гостила мать Кера, хлопотала в другой комнате и очень удивилась, услышав, как появившаяся на пороге Брот заявила, что собирается завтра вернуться домой.

– Вот те на! Сто лет не была у меня, и опять назад бежишь? Что такое, Брот? Неужели я тебя чем-то обидела?

Нет, хозяйка дома ничем её не обидела! Но как объяснить ей, что Брот знает и понимает немного больше, чем она, обычная женщина? Её карты, её старые добрые карты ещё ни разу не подвели Брот, ни разу её не обманули. Пожилая женщина помрачнела: когда она на днях раскладывала их, тоненькие деревянные дощечки рассказали, что Брот ожидают тяжёлая потеря и драгоценная находка. И ещё получалось, что маленькая звезда вызовет большой взрыв. Брот снова разложила карты, чтобы узнать о примерном времени, когда это может случиться. Знаки сказали ей, что часы судьбы уже запущены…

… И чуткое сердце Брот подсказывало, что она видела эту маленькую звездочку… Что же будет дальше?

… Сегодня, наверное, впервые за всю свою жизнь, Ума не спала ночью. Крутилась в постели, даже пару раз вставала и подходила к окну, всматривалась в короткую летнюю ночь. И думала, думала, думала…

Снова эта заноза вонзилась в её сердце! Мать, её собственная мать зачем-то приказала привезти сюда эту девчонку, хотя сама строго-настрого запрещала какое-либо общение детей с теми, кто жил за стенами Города. Один только Даур смело нарушил этот запрет! Храбрец он или здесь что-то другое? Да, конечно, другое! Это не бунт против Урганы, это… Это то самое, что тянет и Уму к сыну воеводы…

Девочка тяжело вздохнула. Хорошо ещё, что Даур вчера так и не увидел эту… как её там… Сибил… Он остался тренироваться в стрельбе из лука, а Ума вернулась во дворец. Вскоре и Науш догнал её. Тут-то они и встретились с этой Сибил. И познакомились… Вспомнив, как это было, девочка горько усмехнулась. Кстати, Наушу она, кажется, даже понравилась, он улыбался ей, как дурак.

Ночной полумрак быстро таял за окном. Поднимавшееся на востоке румяное светило несло в мир новое утро, новые радости и заботы. А для Умы в этом новом дне вовсе не было никакой радости, одно огорчение, ведь где-то здесь, во дворце, наверняка спокойно дрыхла эта девчонка!

"Не могу, не хочу быть с ней рядом, под одной крышей!" – так и не сомкнувшая глаз Ума поднялась с постели, накинула платье и тихонько выскользнула на улицу. Дворец ещё спал, только на заднем дворе слышались негромкие звуки (Ургана строжайше запрещала шуметь, а тем более нарушать ее сон!). Ума знала, что это привезли продукты: мясо, овощи и фрукты.

Единственное, чего никогда не было во дворце – это молока. Ургана на дух не переносила ни само молоко, ни молочные продукты. Когда-то она даже хотела запретить людям вообще держать коров и коз, но Кер, когда она высказала своё предложение, неожиданно нахмурился.

– Не сходи с ума! Давно себе нервишки не щекотала? Хочешь бунта?

– Это ещё почему? – не поняла Правительница.

– Да потому, что люди в Городе дохнуть начнут. С голодухи, понимаешь? А то ты не знаешь, что у многих корова или коза – это единственное, что кормит целые семьи!

– Но… – хотела было возразить Ургана, но на этот раз Кер был неумолим.

– Да, я понимаю – однажды ты уже расправилась со всеми непокорными, даже целый род ноев истребила, а уж они-то были умны и почитаемы всеми. Но ты не пожелала видеть их рядом с собой, знала о том, что они провидцы и лекари, что люди могут прислушаться к ним, а если чего, то и вовсе пойти за ними…

Он резко замолчал, потом развернулся и довольно грубо заявил Ургане:

– Только это не значит, что если ты терпеть не можешь молоко, то и все должны от него отказаться! Не перегибай палку! Уяснила, о чем я?

Что-то было во взгляде Кера такое, что Ургана подумала совсем немного… и согласно кивнула. Единственное, что она позволила себе сделать – это установить строжайший запрет на молоко и молочные продукты во дворце. Даже крошечную Уму в первые месяцы жизни кормила привозимая по нескольку раз на дню кормилица.

И вот теперь, прислушавшись к доносившимся с заднего двора звукам, Ума скользнула за угол. Так и есть – кухарка и ее помощница принимают привезенные продукты. Небольшие ворота, через которые проехала повозка, были открыты.