К. С. Пакат - Плененный принц

Если быть начеку, изображая уступчивость, возможность появится. Длины цепи достаточно, чтобы сделать три шага в любую сторону. В пределах досягаемости жбан с водой. Можно удобно устроиться на подушках и даже справлять нужду в медный горшок с позолотой. Дэймена не одурманили и не избили до беспамятства, как это случилось в Акилосе. У двери лишь два стража. Окно не заперто.

Свобода достижима. Если не прямо сейчас, то в скором будущем.

Он надеялся, что в скором. Время работало против него. Чем дольше он будет томиться здесь, тем больше времени получит Кастор, чтобы закрепиться на троне. Было невыносимо гадать, что творится с его страной, с его сторонниками, с его народом…

Но существовала и другая проблема.

Пока его не узнали, однако это не гарантировало, что не узнают и впредь. После битвы при Марласе шестилетней давности отношения между Виром и Акилосом едва теплились. И все-таки в этой стране наверняка найдется пара человек, которые бывали в столице Акилоса и знают Дэймена в лицо. Кастор отправил его в единственное место, где Дэймена-принца ожидало отношение хуже, чем Дэймена-раба. В любой другой стране пленители, выяснив, кто он такой, согласились бы помочь из сочувствия к его положению или в обмен на обещание награды от его акилосских сторонников. В любой стране, кроме Вира. В Вире так рисковать было нельзя.

Дэймен вспомнил, что сказал ему отец накануне битвы при Марласе, – что нужно биться, забыв о доверии, ведь вирцы слова не держат. На поле битвы правота отца подтвердилась.

Думать сейчас об отце он не станет. Нужно отдохнуть – с этой мыслью Дэймен хлебнул воды из жбана, наблюдая, как гаснут последние лучи догорающего дня. Когда в комнате стемнело, он уложил свое истерзанное тело на подушки и уснул.

И проснулся. Его тянули за цепь ошейника, пока он не поднялся. По разные стороны от него замерли два безликих, не отличимых друг от друга стража.

Комната освещалась все ярче и ярче: слуга зажигал факелы и вставлял их в стенные петли. Помещение было не слишком большим, и дрожащее пламя превращало его затейливое убранство в непрерывную игру света и извилистых теней.

В центре всех этих приготовлений, буравя его льдистыми голубыми глазами, стоял Лоран.

Темно-синие одежды обтягивали его как перчатка – от шеи до пят. Длинные рукава доходили до самых кистей. Не просматривалось ни кусочка голой кожи – все закрывала мудреная тугая шнуровка. Такую быстрее, чем за час, не ослабишь. Строгость наряда не смягчал даже теплый свет факелов.

Дэймен не увидел ничего, опровергающего его первое впечатление: Лоран был испорчен, как перезревший на ветке плод. Чуть набрякшие веки и вяловатые губы свидетельствовали о том, что беспутный принц бражничал ночь напролет.

– Я тут раздумывал, как с тобой поступить, – начал Лоран. – На кресте обломать или использовать так, как советовал Кастор? Думаю, второй вариант очень бы меня порадовал.

Лоран приблизился, остановившись лишь в четырех шагах от Дэймена. Расстояние было явно просчитано: даже натянув цепь до предела и оказавшись совсем близко, Дэймен не сможет его коснуться.

– Нечего сказать? Ну не смущен же ты теперь, когда мы остались наедине? – Вкрадчивый голос Лорана не ободрял и не успокаивал.

– Я думал, ты побрезгуешь мараться о дикаря, – отозвался Дэймен, стараясь не выдать эмоций, хотя сердце бешено стучало.

– Побрезгую, – согласился Лоран. – А вот если отдать тебя кому-то из стражей, возможно, понаблюдаю.

Дэймен едва не задохнулся от отвращения, не сумев сохранить внешнюю невозмутимость.

– Что, мой план тебе не по вкусу? – издевался Лоран. – Тогда, может, придумаю другой, получше. Поди сюда.

Недоверие и неприязнь к Лорану накрывали с головой, но если задуматься… В Акилосе Дэймен рвался из оков, и в итоге его заковали еще крепче. Здесь он просто раб, и шанс сбежать непременно появится, если не испортить все гонором. По-детски мелкие пакости Лорана вполне можно перетерпеть. Главное – вернуться в Акилос, и пока для этого нужно делать, что говорят.

Дэймен осторожно шагнул вперед.

– Нет, не так, – проговорил довольный Лоран. – Ползком.

Ползком.

От такого приказа все словно замерло. Гордость начисто заглушила голос рассудка, убеждавшего изображать послушание. Впрочем, презрительным недоумением лицо Дэймена дышало лишь секунду: в следующий миг по безмолвному приказу Лорана стражи силой опустили его на четвереньки. Еще секунда, еще один безмолвный приказ, и страж ударил Дэймена в челюсть. Раз, другой, третий… В голове зазвенело. Кровь закапала изо рта на плиточный пол. Дэймен смотрел на нее, отчаянно стараясь не реагировать. Терпи! Шанс обязательно представится.

Дэймен ощупал себе челюсть: нет, ее не сломали.

– Ты и днем мне дерзил. Ничего, норовистость можно исправить. Кнутом. – Взгляд Лорана блуждал по телу Дэймена, одежды которого растрепались под грубыми руками стражей, обнажив торс. – А у тебя шрам.

Шрамов у Дэймена было два, но сейчас Лоран видел тот, что тянулся слева под ключицей. Впервые за все время Дэймен почувствовал настоящую опасность, пульс мгновенно подскочил.

– Я… Я служил в войске, – проговорил он, по сути, не соврав.

– Так Кастор посылает в постельные рабы принцу солдафона?

Дэймен тщательно подбирал слова, досадуя, что, в отличие от сводного брата, не умеет лгать гладко.

– Кастор желал меня унизить. Видимо, я… чем-то его прогневал. Если он и отправил меня сюда с иным умыслом, мне об этом неведомо.

– Король-бастард избавляется от мусора, швыряя его к моим ногам. Я что, должен радоваться? – недоумевал Лоран.

– А ты способен? – осведомился стоящий у него за спиной.

Лоран обернулся.

– В последнее время тебе не угодить.

– Дядя, – произнес Лоран. – Я не слышал, как вы вошли.

Дядя? Дэймен перенес второе потрясение за ночь. Раз Лоран говорит «дядя», значит, дородный мужчина, заполнивший дверной проем, – регент Вира.

Внешнего сходства между дядей и племянником не просматривалось. Регент, импозантный толстяк с массивными плечами, явно разменял пятый десяток. В темно-каштановой бороде и волосах не мелькало даже бликов, которые показали бы, что золотистые волосы Лоран унаследовал от их общих предков.

Регент быстро оглядел Дэймена с головы до ног.

– На теле у раба самонанесенные повреждения, – отметил он.

– Он мой. Что хочу, то и делаю.

– Нет, если задумал учинить расправу. С дарами короля Кастора так обращаться не следует. У нас с Акилосом договор, и я не позволю подвергать его опасности из-за мелких предрассудков.

– Из-за мелких предрассудков, – повторил Лоран.

– Я ожидаю, что ты вслед за всеми остальными станешь уважать и наших союзников, и договор.