Сергей Савельев - Последняя осень: Неисполненная клятва

– Пошатались по околице. Довольно богатенькая деревенька. Ну, по крайней мере, не бедствует. – Рапортовал Хелдор – много дворов. У каждого почти либо сад, либо скотина, либо все вместе.

– Недурно. – согласился Лекс – у реки было место, скажем так, освоенное. Часто ловят рыбу.

– Ну… Задумчиво сказал Тиарх. – какие планы? Берем ее под свое …ммм.. Покровительство.

– За старое? – удивился Фальд.

– Не уж. Да и будь такое в планах – сказала Фиона – нас девять, а не двадцать девять.

– Тогда что?

– Отдохнем немного, встанем на постой, осмотримся. Приплатим, потому как работники из нас так себе.

– Не больно и хотелось там пахать – буркнул Ивви.

– Думаю, наше нагр… честно реквизированное позволит прожить месяцок в деревне, не пачкая рук. Не как князья, но вполне достойно.

– Завтра и выступим? – уточнил Ивви.

– Да, я, честно говоря, уже хочу поспать на печке – ответил Лекс.

– И пирогов хочется – задумался Хелдор.

– И бадью с теплой водой… – вздохнул Фальд.

– Ого, а кабана с шафраном тебе не запечь? – поддела его Белка.

– Ну ладно, хотя бы баньку. И чтоб какая девка меня попарила. А потом и…

– Ого Фальд, держи себя в руках, потерпи чутка – сказал Данас. –на вот, выпей еще.

– Сколько у тебя… того добра? – усмехнулся Тиарх, который в это время проверял, не подгорает ли их ужин.

– Ну… Хватит до завтра. Потом еще возьму.

Вскоре дичь на костре была готова, и вышла она так изумительно, что действительно было бы преступлением не открыть еще пару бутылочек вина. Довольные, сытые и немного под хмельком бойцы Ордена легли спать. Под утро начали петь соловьи, это значило, что начался самый приятный месяц весны. Хелдор, разбуженный их пением, немного поворочался, немного погрустил, вспомнив Серого, после чего заснул снова.

Проснувшись, бойцы стали приводить себя в порядок. Воительницы не поленились расчесаться, даже Фиона, хотя ее огненного отлива шевелюра была довольно коротко подстрижена. Кое-кто из мужчин так и вовсе предпринял попытку побриться. Получалось у них не очень, а кое-кому пришлось даже обрабатывать серьезные порезы. Хелдор впервые в жизни порадовался, что у него почти не растет борода- раньше его это обстоятельство весьма огорчало.

Могло показаться, что они собираются на парад или на праздник – но как бы то ни было, необходимо было предстать перед деревенскими в лучшем виде… Ладно, или хотя бы их своими рожами не напугать. Было еще утро, когда девять бойцов Ордена выступили к деревне, однако, было очевидно, что в деревне уже давно все были на ногах.

Вскоре они приближались к полям. Крестьяне старательно возделывали общинное поле, перегонялась на молодую траву скотина и птица. Заметили их довольно скоро – первый же, ближайший к ним крестьянин разогнулся, отставив тяпку, и посмотрел на незнакомцев. Ему попытались как можно приветливей помахать рукой, но, кажется, это жест не оценили. Крестьяне замирали, переглядывались, провожали вооруженных людей взглядом, после чего шли следом, держа в руках свой инструмент.

Вот и околица. Напряжение стало нарастать, детей загоняли в дом, закрывались окна. Так они и шли по главной улице, а их шагам вторили хлопки закрывающихся ставен.

– Ладно, спокойно, не нервничаем – обратился вполголоса ко своим Лекс – посмотрите, например, как у них устлана главная улица, а? Любо дорого посмотреть.

Кроме всего прочего, у деревни была настоящая деревянная мостовая, чего они раньше не встречали. Таких нервных крестьян они не встречали, впрочем, тоже.

Староста деревни, отдыхая от праведных трудов, сидел на крыльце своей избы, не спеша покуривая свою старую, отполированную за многие годы трубку. Знать бы, что за растение для трубок сушат эти южане и продают втридорога. Все, что растет в округе явно не подходит – даже если форма листа отдаленно похожа – а жаль.

Так, что за шум и возня? Пожилой мужчина поднялся с крыльца, поглаживая седеющую бороду. Еще зоркие глаза увидели отблеск железа, так, если бы это было… Оружие и доспехи! Драку еще никто не затеял, но без него все равно не обойтись – не без сожаления он выбил недокуренную трубку, затушил носком сапога содержимое, после чего вошел в избу.

– Альда? – Девушка, которой с виду было весен семнадцать, оторвалась от чтения.

– Да? – Она убрала светлые, цвета одуванчиков, волосы с лица. Голубые глаза внимательно посмотрели на старосту деревни. Обычно плотно сжатые губы бледно-розового цвета приоткрылись.

– Там какие-то, кхэм… Гости, выглядят как воины, но вроде настроены дружелюбно.

Девушка захлопнула книгу, положив ее на стол, после чего уперла руку в подбородок, задумавшись. Руки выдавали в ней аристократку, которая совсем недавно стала заниматься домашними делами – тонкие длинные пальцы были сплошь в мозолях, которых ни у одной крестьянской девушки не увидишь.

– Я не думаю, что они знают, что ты здесь… – Альда, услышав голос старосты вновь, подняла на него глаза – я бы даже сказал, едва ли они здесь вообще из-за тебя. Но оставайся здесь, пока я что-то не узнаю. Если что – ты моя дочь.

– Как скажете… отец.

Кивнув, мужчина вышел, плотно закрывая за собой дверь, а Альда села на лавку у закрытого ставнями окна. Через резную птичку на створках можно было посмотреть, что творилось снаружи, особо не привлекая к себе внимания. Староста показался вовремя – девять человек в боевом снаряжении стояли прямо у его крыльца. Что удивительно, среди них было три женщины, что вообще было в диковинку.

Вокруг гомонила толпа – собрались почти все мужчины деревни, а также наиболее воинственные из женщин – все они имели при себе серпы, косы, мотыги, тяпки, вилы – все, что было под рукой. Было можно увидеть деревенского кузнеца, который держал в руках кувалду. Он не без уважения смотрел на Данаса и его боевой молот в руке. Конечно, оружие у них было похоже друг на друга лишь отдаленно, но кузнец понимал, какие силы требовались для боя такой увесистой штуковиной. Пришельцы вели себя абсолютно спокойно, оружие было либо в ножнах, либо, в силу его габаритов, покоилось на плечах. Шлемы были либо пристегнуты к поясам, либо, судя по всему, убраны в их котомки. Совершенно очевидно, что они пришли сюда не ради драки или угроз.

Староста деревни решил также, по мере сил, разрядить обстановку:

– Доброго дня, странники, с добром, иль худом?

– К добрым людям – только с добрыми намерениями. – ответил вежливо Лекс, непрозрачно намекая на стихийное народное ополчение, обступившее их с трех сторон.

– Так, а ну, мужики, убрали свои дрыны! Это мы так разве гостей встречаем? Расходитесь, расходитесь, нечего глазеть, работаем!

– Вы уж извините – чуть понизив голос, произнес мужчина, посматривая на крестьян которые, разбредаясь, обсуждали чужаков. – времена неспокойные. Эй, Отто, Матьяс! – окликнул он из толпы двух смутно похожих на него парней. – Притащите сюда лавки и стол. Позовите мать, пусть сбегает в погреб.