Константин Муравьёв - Живучий: Живучий. Дальняя застава. Игра в прятки

«Конечно, – хмыкнул я, – видимо это и есть моя карма. Все-таки мы в ответе за тех, кого приручили».

Дея неслась в мою сторону. И подлетев ко мне, схватила за руку.

– Идем. Вон видишь рядом с Ренией два кресла свободных. Одно из них твое.

После чего потянула меня в нужную сторону.

Это конечно же не оставило меня незамеченным, как минимум эльфы, вампиры и сидящий тут же тролль обратили на меня свое внимание.

Остальные, к счастью, еще меня не знали, а так просто мазнули по мне взглядами. Ну, появился еще какой-то новичок и появился. Не из друзей же кто-то.

«Тут и более интересные объекты для проявления интереса есть».

Примерно так они и должны были думать, глядя на эльфов. Но не все.

– О, мелкий, – это ко мне обратился Гром, и по сравнению с ним это было вполне закономерно, я ему был чуть пониже груди, как, в общем-то, и все остальные, – ты извини, я тебя не дождался у администрации, к дяде в город нужно было смотаться. Но зато у меня есть кое-какое предложение, нужно бы его обговорить.

И глянув на мой значок, такой же, как и у него, обозначающий мое принятие на факультет артефакторики и рунологии, удовлетворённо кивнул.

– Я смотрю, ты все-таки нашёл деньги. Помогло, значит, если счастье пытать, – констатировал он и сразу спросил: – Не слишком много пришлось у спонсоров занимать?

Но поинтересовался он, похоже, для проформы, ведь, так и не дав мне ответить, продолжил:

– А то, как я понял, ваши еще и не проходили распределения, как, впрочем, и мои сородичи. Только орки успели, да часть гоблинов, из тех, кто идет в маги, шаманы и заклинатели.

Тролля совершенно не смущало, что он говорит чуть ли не через весь зал. С его-то громоподобным голосом это было не сложно.

Если я сам себя проспонсировал, это не говорит о том, что спонсора я не нашёл. Этот спонсор я сам. Ну не орать же мне ему в ответ через весь зал, у меня-то такого голоса как у него нет. Поэтому я и ограничился лишь легким кивком головой.

И потом я, увлекаемый своей названой сестрой, дошел до столов, за которыми сидели вампиры.

Странная наблюдалась тут картина.

По залу студенты, ну или кто они, в общем, молодые маги, распределились достаточно равномерно, за тремя исключениями.

Во-первых, тролль сидел один. Ну, с его-то габаритами и манерой общения вряд ли кто-то, кроме него самого, будет рад такому соседству, хотя тот и старался вести себя поаккуратнее. Но пока желающих разделить с ним общество было не много. Хотя тот и был вполне нормальным парнем. Просто ну очень крупным.

Поэтому и не удивительно, что он через некоторое время, подхватив поднос со своей едой, направился за нами с Деей.

Во-вторых, эльфы. Вокруг них наоборот собралась вроде как повышенная концентрация народа. Как парней, так и девушек. Но и они держались на некотором расстоянии. Но тут все тоже понятно. Те вроде как на пьедестале, а остальные у его подножия и смотрят вверх, восхищаясь размещёнными там творениями.

А вот вокруг вампиров, хотя те вели себя тихо и совершенно спокойно, образовалась некая мертвая зона. Полностью мертвая зона, в которую даже боялись не то что вступить, а оказаться где-то рядом возле этой невидимой границы. И это ощущалось очень четко и явственно. Такое поведение присутствующих и было тем самым в-третьих. Репутация, знаете ли, решает все. А репутация матерых убийц, похоже, решает еще больше. И этот невидимый барьер, будто его и не существовало, преодолевала только одна Дея.

Ну а теперь и я с ней на пару. Плюс, подошедший чуть позже тролль.

– Рения, смотри, кого я привела, – жизнерадостно произнесла Дея, обращаясь к сидящей рядом девушке, – я же тебе говорила, что он придет. Ну и вот он. Смотри.

И она потрясла моим лацканом, где был закреплён значок.

– Он с нашего факультета. Как все удачно складывается.

По-моему, вампирше до этого не было никакого дела. Она даже особо не прореагировала на мое появление.

Между тем Дея усадила меня на место рядом с нею. А сама, сказав, что сейчас принесет чего-нибудь вкусненького, унеслась к раздаче, за ужином для меня.

– Вечер добрый, – ну что я еще мог сказать в этом случае, посмотрев на холодно взглянувшую на меня в ответ девушку. И опять полное игнорирование меня, всего такого из себя красивого или вкусного.

Тут подошёл и Гром и, даже не спрашивая особого разрешения, уселся напротив нас, осторожненько так приподняв пару кресел вместе с сидящими там вампирами и переставив их за соседний столик.

– Позволите? – уже усевшись, спросил он у Рении и, пропустив мимо себя ее холодный взгляд, обратился ко мне. – Какие планы на завтра? Да и вообще, еще неделя до занятий, чем собираешься заняться?

Я же помимо вампирши краем глаза наблюдал и за метающей в меня холодные и убийственные взгляды эльфийкой.

«Ведь заметила и обратила внимание. И оставить это просто так нельзя. Поприветствовать, все-таки вроде как знакомы, или нет? – размышлял я. – Или подождать, прибьет же и фамилии не спросит. Решит, что не нужна она трупу, фамилия-то».

Но и проигнорировать ее присутствие было бы верхом неуважения и еще большей глупостью, ведь это покажет, что я не замечаю ее или ни во что не ставлю. Страшное оскорбление для любой девушки.

– Простите, – сказал я присутствующим, – вернусь через минуту.

Вампирше было глубоко фиолетово, тролль лишь пожал плечами, и только Дея, как раз вернувшаяся с тарелкой для меня, посмотрела в направлении моего взгляда и вполне серьезно так произнесла:

– Не обижай ее больше.

Что бы это могло означать, я не знаю. Я и не собирался делать ничего подобного, просто хотел поздороваться с ними. Поэтому кивнув на слова девушки, я поднялся и направился к отдельно сидящим эльфам. Уже то, что я осмелился подойти к этим предметам всеобщего восхищения и обожания, заставило обратить на меня, да и на них, внимание.

Ну что тут поделаешь. Я на это шёл осознанно. Именно с той целью, чтобы не обидеть девушку, которую, похоже, и так поставил в очень неловкое положение, еще больше. К тому же, что бы и кто не говорил, но данное поведение тоже своеобразный способ маскировки, когда выставляется на всеобщее обозрение то, что готов показать, и скрывается все остальное. А если это известное будет настолько сенсационным и вопиющим, то другое и искать не будут.

– Чего тебе? – именно так меня и поприветствовали, как только я оказался рядом с ними.

И что-то мне все это напоминает?

Презрение. Высокомерие. Превосходство. И что-то непонятное, какое-то странное ощущение обиды.

«Ну а тут-то я что сделал опять неправильно, или оно совершенно ко мне не относится?»

Ладно, выражаю свое уважение и сваливаю из-под внимания столь прекрасных и столь убийственных очей.