Влада Ольховская - Безмолвные призраки Хионы

– А я не представляю, каково это: жить такой беззаботной жизнью, что самая главная проблема в ней – два свихнувшихся снежных демона. Какая разница, почему они поперлись в Хребты? Погулять захотелось. Тебя не сожрали, потому что были сытые или потому что ты настолько омерзительный, что тобой даже снежные демоны брезгуют. Ты ж у нас зоолог, должен знать, что общие принципы поведения не являются обязательными для всех представителей вида.

– Так это еще не все! У меня была в Хребтах ловушка с бригой, и кто-то ее открыл… Я хотел узнать: это не могли сделать твои охотники?

– А брига осталась жива?

– Да.

– Вот тебе и ответ, – рассудила Мирари. – Если бы это сделали мои охотники, там остался бы либо труп бриги, либо их руки. Мои давно уже не суются в Ледяные Хребты, не стоит оно того. И ты не суйся!

– Да, но…

– Хватит, – прервала его глава станции. – Я пытаюсь быть с тобой милой, но получается у меня настолько хорошо, что ты уже чувствуешь себя желанным гостем. А это не так. Знаешь, что такое настоящие проблемы? Когда у тебя теряется контакт с группой охотников, отправившихся на вылазку, дней на десять, и ты успеваешь два раза поседеть, пока они наконец сигнал не подадут. Или когда у тебя на продовольственном складе одни сурнджи – и больше ничего. И ты понимаешь, что бывали в истории Хионы времена, когда склады вообще стояли пустые. Но наш народ легко забывает плохое и теперь уже возмущается – почему это одни сурнджи! Мы хотим пищевого разнообразия, избирательные мы теперь!

– А почему одни сурнджи? – растерялся Элия.

– Потому что другой добычи уже много дней как нет, вот у меня охотники и таскаются непонятно куда! За пределы действия связи!

– А может оказаться, что другую добычу отогнали снежные демоны, сместившие привычную охотничью территорию?

– Опять ты за свое? Снежных демонов там, между прочим, тоже нет! Равнины стоят пустые! И вообще, у меня в центральном тоннеле обнаружены две крупные трещины, есть реальная угроза обвала. Это тоже твои демоны сделали? Прокопались и головой постучали? Если уж они по Ледяным Хребтам шляются, может, и этому научились!

Язвительность Мирари сейчас раздражала, но Элия заставил себя сдержать гнев. Глава станции отвечала за жизни сотен людей. Понятно, почему полупустые продовольственные склады ей важнее, чем странности в далеких Ледяных Хребтах! А уж обвал центрального тоннеля и вовсе рискует стать катастрофой. Элия понятия не имел, откуда там вдруг трещины, сдвига ледяных плит не было больше года, но он и не надеялся разобраться – не его сфера.

Мирари, очевидно, ожидала, что он вспылит, и теперь была удивлена его смирением, за которое она приняла задумчивость. Настолько удивлена, что даже сменила гнев на милость:

– Слушай, здесь тебе никто ничего не подскажет. Мои парни умеют только убивать снежных демонов, да и то без удовольствия, потому что цена обычно высоковата. Они тебе ничего не скажут про странности, потому что даже норму не знают. Ты лучше поговори с тем, кто так же с ними носится, как ты, и даже больше.

– Это с кем же?

– М-да, я смотрю, тебе совсем ветром мозги выдуло… Поэтому я и говорю, что нельзя без шапки ездить. Забыл, что снежные демоны – это так, удобное название по существу? Формально-то они волками Риверо зовутся. Вот с Риверо и поговори.

Решение было настолько элементарным, что от удивления Элия даже на пару секунд потерял дар речи: как же он сам до такого не додумался? Потом он широко улыбнулся Мирари:

– Ты гений! Знаешь об этом?

– Естественно, – кивнула она. – Гениев ставят управлять станциями. Всем остальным позволяют кататься по Хребтам. Я понятия не имею, где сейчас Риверо, я за этим психом не слежу. Но на станции Нот ты его точно не найдешь, он сюда не заглядывает, потому что знает: от меня он получит по башке. Шансов поймать его в городе побольше, туда и вали.

– Справедливо, только отлежусь денек – и сразу тебя покину!

Элия редко позволял себе такие послабления, но сейчас чувствовал, что это необходимо. Естественное онемение, подаренное холодом, отступало, и в коже просыпалась ноющая боль, которая через пару часов станет намного сильнее. По-хорошему, чтобы быстро избавиться от ожогов, ему следовало эти сутки провести с лечебным компрессом на физиономии, вспоминая странную встречу в хребтах и делая выводы.

Мирари все это понимала – как минимум часть про компресс, уж где-где, а на станции Нот с холодовыми ожогами сталкивались постоянно. Вот только впечатлена она не была:

– Без суток своих обойдешься, тоже мне, принцесса! Зайди в лазарет, возьми у моего медика жировую мазь и дуй отсюда. В городе подлечишься.

– Ни фига себе! – присвистнул Элия. – Я уже настолько не твой любимый зоолог, что ты меня хоть в прорубь готова швырнуть, лишь бы койку не выделять?

– У меня вообще нет любимых зоологов, вы мне все одинаково отвратительны. А тут дело такое: на сутки ты точно не останешься. Приближается снежная буря, большая и паршивая. Она, по подсчетам наших спецов, будет здесь через пятнадцать часов. Но, поскольку спецы бухают и вообще не лучшие, в уме держим срок в десять часов. Во время бури я никому не позволю покинуть станцию, даже если это ты.

– Так ведь есть тоннель…

– Я когда говорила про трещины и риск обвала, ты уши привычно в трубочки закрутил? Если буря поймает тебя здесь, ты станешь моей проблемой дней на пять, и это еще при лучшем раскладе. А при худшем этот долбаный тоннель все-таки рухнет – и все, ты с нами дней на двадцать.

– Ты права во всем, – сдался Элия. – Как всегда. Спасибо тебе. Я передам отцу про проблему с продовольствием.

– Передай, но что-то я сомневаюсь, что он почешется. У него ж как: если в городе еды хватает, значит, всем хорошо. Что ему до станции Нот? Ладно, катись уже отсюда, и без тебя дел слишком много.

Элия кивнул ей на прощание и покинул кабинет. Снова возвращаться в седло и лететь через ледяной воздух отчаянно не хотелось, тело протестовало усталостью и даже судорогами в мышцах, боль в обожженной коже мешала сосредоточиться. Но Элия не собирался поддаваться соблазну и обосновываться на станции еще на несколько дней. Каждый раз, когда он закрывал глаза, в памяти всплывали морды снежных демонов, направленные прямо на него – и с этим нужно было что-то делать.

Стоило прийти к нему и поговорить раньше, а Альда все никак не могла решиться. Она находила себе десятки оправданий, но главных причин, если отмести мелочи, было две.

Во-первых, она сомневалась, что Триан готов к такой тайне. Альда любила его – но не слепо, она признавала, что не до конца понимает легионера. Ей сложно было определить, где заканчивается игра на публику и начинается искренняя жестокость. Да и потом, она побывала в его сознании, знала, что это изломанный мир, куда более хрупкий, чем предполагают те, кто считает Триана существом без души. Диана сказала ей, что у него есть серьезные основания недолюбливать Легион. Что, если этого окажется достаточно для открытого противостояния, стоит только дать ему достойное оружие? Насколько сильно он хочет отомстить – и за что? Если бы Альда это знала, ей было бы проще определить, как далеко он готов зайти.