Сандро Мамагулашвили - Распад. Новое солнце

Временной период, показания членов оперативной группы, отчеты баллистиков – все это присутствовало в рапорте, насчитывающем с десяток страниц, но даже так ему по-прежнему не хватало конкретики. Стали понятны причины допроса, на который они с полковником сейчас направлялись.

– Какова моя задача, сэр?

– Удивить меня, – произнес полковник, не отрываясь от окна. – Может, даже оправдать мои надежды.

– Ясно, – откровенно соврала Экка и наконец-то начала переживать.

Объект № 15. Локофос.

Ания разглядывала свое отражение, крутилась из стороны в сторону, словно маленькая озорная девочка, которая без спроса взяла мамины вещи и надеялась поскорее стать взрослой. Однако из зеркала на нее смотрел совсем не ребенок, а худосочная семнадцатилетняя девушка с загорелой кожей и сильными руками. Ее длинная растянутая футболка с надписью «Крысиная жизнь», одетая поверх темного спортивного топа, досталась ей совсем не от матери, а от бывшего коллеги мусорщика, нечаянно подорвавшегося на мине. После небольшой траурной церемонии его скарб пустили с молотка, и всего за трехсотграммовую гайку футболка благополучно перекочевала в ее гардероб.

Ания сделала еще оборот, приподнялась на носочки и развела ладони в стороны, плавно и грациозно, не переставая улыбаться и задорно хохотать. Она старалась особо не зацикливаться… не замечать того, что не хотела, например, грязных коротких волос и чересчур тренированных плеч, что заметно выпирали при каждом движении. Сейчас она была девушкой, не беженкой и не мусорщицей, а самой обычной девушкой, которая готовится к любви.

Дверь открылась, и в комнату вошел человек. Ания отпрянула от зеркала – единственной вещи, что находилась в этой серой маленькой комнате, помимо стола и двух стульев, и заметно напряглась. Ей хотелось «бежать», куда угодно: в угол, в темноту, как можно дальше, лишь бы скрыться от чужих, осуждающих глаз… но отступать было некуда.

Человек в плаще первым начал разговор:

– Добрый день. Меня зовут полковник Кален Паэнула, и я бы хотел задать вам пару вопросов.

Фамилия военного звучала как какое-то блюдо. Живот в очередной раз скрутило, она не ела уже больше суток, но продолжала упрямо отказываться от сухпайков, которые предлагали ей различные незнакомцы.

– Что вам надо? – повысила голос девушка. – Сколько еще меня будут здесь держать? Я невиновна!

– Отлично, тогда вам ничего не помешает обо всем мне рассказать.

Паэнула смотрел на нее как на загнанного зверька, испуганного и одинокого. Он не стал приближаться, лишь занял один из стульев в комнате и предложил Ании сесть на второй. Нехотя она согласилась.

– Вы желаете что-нибудь, прежде чем мы начнем?

Девушка не ответила.

– Вас зовут Ания?

Девушка не ответила.

– Вы предательница?

Девушка поморщилась, но все равно не ответила.

– Замечательно, – произнес полковник и бросил на стол светлую папку с документами, которую все время держал в руках. – Знаете, что это?

– Нет, но такое чувство, что сейчас узнаю, – огрызнулась девушка. Паэнула в ответ лишь сдержанно улыбнулся.

– Это рапорты членов оперативной группы, – уточнил полковник. – Благодаря ним я имею «некое» представление о случившемся вчера инциденте. – После чего он облокотился на спинку стула и на память начал перечислять: – 12:21, пограничный пост в Квадрате Н фиксирует аномалию – несколько мин и камера видеонаблюдения на границе выходят из строя. 12:22, специалисты исключают попадание молнии как возможную причину. 12:23, пропадает сигнал еще от дюжины мин. Через минуту это случается снова и снова. К 12:31 уже имеется вполне обозримый проход через весь кордон. Из-за противоречивости данных местное командование совершает грубейшую ошибку и не объявляет общую тревогу, намереваясь самостоятельно разведать причину. 12:50, на место прибывает оперативная группа – двадцать человек и три бота марки «GLM». Группа разделяется: одна часть остается, обеспечивая охрану территории, пока дроны восстанавливают минный кордон, вторая отправляется в ближайший населенный пункт. 13:11, десять солдат и один Голем прибывают в поселение беженцев в Квадрате Н. 13:20, после разговора с командиром группы староста удаляется для общения с жителями. 13:25, староста возвращается. Он рапортует о задержании подозрительного человека, возможно шпиона, и заявляет о готовности сотрудничать. 13:32, поселенцы выдают подозреваемого. Нарушитель границы имеет механические протезы левой руки и ноги. Он не оказывает сопротивления, находясь в полуобморочном состоянии. 13:35, командир группы требует выдать поселенца, обнаружившего нарушителя. Староста противится, его берут под охрану. Местные воспринимают это плохо. 13:45, ситуация накаляется, беженцы вступают в открытую конфронтацию. «GLM» выпускает слезоточивый газ, солдаты начинают стрелять. 13:53, пилот теряет связь с ботом, восстановить ее не удается, – из строя вышли даже резервные системы. Ориентировочно через семнадцать минут бунт подавлен. Итог: четырнадцать местных получают ранения легкой степени тяжести. Один оперативник найден без сознания, стекло шлема пробито, незначительные порезы на лице и сломанный нос. Еще у трех трещины на ребрах и синяки по всему телу – последствия длительного избиения ногами, а нарушитель… что же, в создавшейся суматохе ему удалось скрыться.

Ания понимала, что военный провоцирует ее этой историей, но сдержаться не смогла, – ее брови сошлись на переносице, ноздри раздулись, а верхняя губа слегка приподнялась.

– Раз вы и так все знаете, то зачем вам я? – поинтересовалась мусорщица сдавленным голосом.

– Я знаю лишь то, что написано в отчетах, – поправил ее разведчик, – и прошу поведать о том, чего в них нет.

– Мне нечего добавить. Как я и сказала…

– Прекращайте это, Ания, – перебил ее Паэнула. – Как думаете, что за человек ваш староста и сколько медлил, перед тем как вас сдать? Честно, мы даже не успели пригрозить ему потерей лицензии, просто пообщались с ним наедине, – голос майора был лишен какого-либо эмоционального оттенка, он словно констатировал факты, не требующие подтверждения или споров. – Это вы нашли того мужчину, и я хочу знать о нем все.

Паэнула замолчал, и комнату вновь заполнила тишина… но только не для Ании, ее мир в этот момент гудел, как разгневанный улей. Биение сердца заглушало мысли, походя на звук боевых барабанов, а от несправедливости хотелось закричать. Она так устала сглаживать углы, соглашаться и терпеть унижения. «Заботься о своих, и свои позаботятся о тебе», – именно так звучала любимая фраза этого вонючего старикашки, и вот, пожалуйста, предал «свою» не моргнув и глазом.

Несправедливо!