Брайан Наслунд - Колдовство королевы

– Ну, приступим? – нетерпеливо спросил Виллем у Камберленда.

– Не спеши. Подождем, посмотрим, что они делать будут.

– Подождем? – уточнил Виллем.

– Пока подождем. – Камберленд поудобнее устроился среди папоротников и уставился на мельницу.

Три воина-черепахи вошли внутрь. Двое остались на страже у двери, а еще двое продолжали обходить мельницу кругами. Виллем вопросительно уставился на Камберленда, но тот оставил его взгляд без внимания.

Стэн начал лепить очередного божка, вдавил в глину пару ржавых кольчужных колец и черную речную гальку вместо глаз.

Десять минут спустя один из воинов вышел из мельницы, приподнял маску, сплюнул и снова надвинул ее на лоб.

– Что скажешь? – спросил один из стражников у двери.

– Там, наверху, голубятня, но ни птиц, ни записок нет.

– А что мельник говорит?

Воин поглядел на свои разбитые в кровь кулаки:

– А он молчит. Упрямый попался.

– Тут одних кулаков мало. Ты б лишил его чего нужного. Помнишь же, нам приказано убить всех голубей и без записки не возвращаться.

Воин с разбитыми кулаками замялся.

– Ох, ну ты и нюня! – Стражник у двери снял с пояса нож. – Давай я тебе покажу, как надо. Прежде чем задавать вопросы, выковыряй у него глаз…

Оба вошли внутрь. Снаружи остались один стражник и двое патрульных.

– Пора, – сказал Камберленд, вытаскивая из заплечных ножен двуручный меч.

Оромир и Стэн тоже обнажили мечи. Свистнула сталь, и Джолан невольно поежился: при виде клинков он всегда вспоминал Гаррета.

– А теперь, значит, суетимся, – сказал Виллем. – Вот не надо было тратить время и пялиться на гребаных…

– Заткнись, – оборвал его Камберленд. – Готовь арбалет.

Виллем укоризненно посмотрел на него, пристроил арбалетный болт на ложе и пару раз ловко повернул рукоять ворота, натягивая тетиву.

– Мы со Стэном снимем того, кто у двери. Виллем и Оромир разберутся с патрульными.

Все согласно кивнули и закрыли лица масками.

– А я? – спросил Джолан.

Камберленд взглянул на него:

– Ты остаешься здесь, пока я за тобой не приду. – Он схватил Джолана за плечо и сжал так сильно, что тот едва не взвизгнул от боли. – Предупреждаю, малец, захочешь улизнуть – я пойду по твоему следу, где угодно тебя разыщу, даже в Стране джунглей. Если мне придется за тобой гоняться, то вежливости от меня не жди.

Джолан тяжело сглотнул и выдавил:

– Понятно.

– Вот и славно. Как закончим, мы тебя позовем.

Камберленд и его воины двигались с хищной уверенностью волков, загоняющих лося. Виллем и Оромир вильнули вправо, скрылись под мостом и переправились через реку. Камберленд и Стэн свернули влево и спрятались на краю поля. Как только патрульные прошли мимо, оба вскочили и, пригнувшись, промчались через все поле к мельничной стене. Камберленд подкрался к южному углу мельницы. Присел на корточки. Стражник у входа ничего не заметил. Стэн скользнул в противоположную сторону и, посмотрев из-за северного угла на патрульных, поднял руку. Камберленд следил за ним.

Патрульные направились в обход моста. Из глубины мельницы раздался пронзительный вопль, но Камберленд со Стэном, застывшие, будто статуи, даже не шевельнулись.

Заметив, что патрульные отдалились от моста шага на три, Стэн резко махнул рукой.

Камберленд бросился за угол и одним ударом снес голову стражнику у входа.

Отрубленная голова еще катилась по земле, а Оромир и Виллем уже выскочили из-за моста.

Оромир стремглав метнулся к патрульным. Виллем поднял арбалет, прицелился и выстрелил в спину воина-черепахи. Болт вонзился в левый бок, прямо в сердце. Патрульный ничком повалился в грязь.

Второй воин-черепаха обернулся, выхватив меч. Оромир начал осыпать патрульного градом ударов, заставляя его отступать. Клинок Оромира мелькал с такой быстротой, что Джолан не успевал за ним уследить. В мгновение ока Оромир вонзил меч в сердце противника. Воин-черепаха обмяк. Оромир выдернул клинок, и патрульный упал на землю.

Не останавливаясь, Оромир побежал к мельнице. Виллем закинул арбалет на плечо, снял с пояса боевые топорики и последовал за товарищем. Камберленд уже высадил дверь, мощным пинком сорвав ее с петель.

Четверо воинов-ягуаров ворвались на мельницу. Послышался звон клинков. Выкрики. Вопли. Стоны. Джолан не сводил глаз с двери. Во рту у него пересохло, сердце отчаянно колотилось. Внутренний голос настойчиво уговаривал бежать, ведь в Дайновой пуще легче легкого уйти от погони, но от страха Джолан не мог двинуться с места.

Спустя минуту на порог мельницы вышел Камберленд в перемазанной кровью маске.

– Джолан! Нам нужна твоя помощь.

Возглас вывел Джолана из оцепенения – наверное, потому, что голос Камберленда звучал с той же настойчивостью, что и голос мастера Моргана. Джолан схватил котомку и побежал к мельнице.

За выломанной дверью оказалось жилое помещение: в одном углу – чугунная кухонная плита и стол, в другом – большой соломенный тюфяк. У стола валялся труп воина-черепахи с выпущенными кишками, еще один, вспоротый от ключицы до паха, истекал кровью на тюфяке.

Посреди комнаты стоял стул, на котором сидел связанный мельник с распухшим, избитым лицом и кровоточащей глазницей. Мельник тяжело дышал.

– Приведи его в порядок, – приказал Камберленд Джолану, будто ждал, что беглый недоучка-алхимик тут же достанет из котомки чудесный эликсир и восстановит утраченный глаз.

Джолан кивнул, подошел к мельнику, осмотрел раны. Нос сломан. Глаз выдавлен чьим-то пальцем. Придется удалить остатки нервных окончаний, промыть глазницу и наложить на нее повязку.

– Принесите родниковой воды, – сказал Джолан, роясь в котомке. – Вскипятите, остудите, а потом я скажу, что делать дальше.

Спустя два часа Джолан очистил рану, промыл ее обеззараживающим раствором и смазал целебной мазью. Потом вырезал кружок из оленьей кожи, чтобы прикрыть пустую глазницу, и приготовил для мельника недельный запас обезболивающего и противовоспалительного эликсира.

Пока Джолан все это проделывал, воины-ягуары вышли подышать свежим воздухом. С мельником остался только Камберленд.

– Каждый день принимай по две порции эликсира: одну – с утра, вторую – после ужина. Это снимет боль и воспаление.

– Спасибо, – сказал мельник.

Болезненную операцию он перенес стоически, только время от времени крепко сжимал сиденье стула. Руки и предплечья мельника покрывали старые шрамы, и Джолан догадался, что его пациент не всю жизнь работал на мельнице.

– К сожалению, ничего больше я сделать не могу, – сказал Джолан.

К обычной целебной мази он добавил крошечную щепотку божьего мха, так же как к ране Бершада в Выдрином Утесе, и две чешуйки иловки-келарии, ускоряющие некоторые химические процессы. Джолан таил надежду, что выдавленный глаз чудесным образом восстановится, но ничего такого не произошло. Зато теперь организм отвергнет любую заразу, даже если мельник вотрет в рану навоз.