Ани Стоун - Ловец снов

Противник нанес один за другим удары мечом в бок, по предплечью и вскользь по бедру, но больше я не ощущал той боли, что в первый раз.

Нужно сосредоточиться, пока есть силы. Мне необходимо защитить детей, что испуганно жались друг к другу и что-то кричали. Я сосредоточился, пытаясь расслышать их сквозь шум пульсирующей в висках крови.

– Ты Ловец снов! Твое оружие свет! Достань свой меч! – донеслось до меня. Мозг обрабатывал услышанное медленно, потому пропустил ещё пару скользящих ударов.

«Черт! Свет, меч, у меня обязана быть какая-то сверхсила, раз даже дети знают обо мне больше меня самого», – пронеслось в голове, как вдруг в руках воплотился огромный меч, окутанный ослепительным светом. Никогда не занимался фехтованием. Едва ли представлял, каково это сражаться на мечах, но что-то неведомое повело меня вперед. И я возликовал, поняв, что мой меч словно разрезает тьму вокруг. Она тает и на ее месте рождается свет. Стал шаг за шагом наступать на маньяка, почувствовав его удивление, быстро сменившееся испугом. Успел лишь вскользь задеть его предплечье, все-таки боец я в этом виде боя зеленый. Мага охватила агония боли, закричав он рухнул на колени. А перед моим мысленным взором сменяли друг друга крики и лица убитых им детей, словно я видел все это его глазами. Всепоглощающая ярость поглотила меня, затуманив рассудок. Взмах меча и голова мага упала наземь с глухим ударом.

Мысль, что теперь дети в безопасности была последней перед тем, как боль от нанесенных противником ран накрыла меня лавиной и я отключился.

Старейшины наблюдали за превращением простого земного парня, ничего не знающего о магии, в героя самого важного из всех Пророчеств.

– Больше нет сомнений, это он.

– Это было очевидно с самого начала, друг. Никого другого на его месте я и не представляю.

– Не думай, что знаешь его… Кто знает, что станет, когда он вступит в полную силу. Сам видел, такая мощь кому-угодно способна спутать ориентиры.

Кир

Сознание возвращалось ко мне медленно, голова гудела от боли. Попробовал пошевелить руками – все нормально, ногами – тоже в порядке. Конечности меня слушаются, значит я жив. Приоткрыл глаза и обвел взглядом помещение. Да, я не дома. Комната оказалась просторной и светлой, с минимумом мебели. Большая кровать, на которой я лежал, располагалась по центру спальни, справа и слева два прикроватных столика, стеллаж с полками напротив изножья кровати, да три двери. Одна, совершенно точно, вела на балкон, а две оставшихся, видимо, на выход и к удобствам. Попробовал опереться на локти, чтобы привстать. Видимо нет серьезных ранений, раз я могу двигаться, но мышцы все же ныли. Думаю, с непривычки от сражения на мечах.

– Черт! – в голове пронеслось воспоминание, как я снял маньяку голову с плеч, – теперь я убийца! Да, не так я себе представлял исполнение мутного пророчества.

Увидев на столе графин с водой, я, с трудом встав с кровати, направился к живительному источнику влаги дабы утолить свою жажду.

Когда счет пошел уже на второй стакан, дверь неслышно открылась и в комнату вплыла прекрасная леди. Именно леди. Ее осанка, движения, платье, все кричало о ее высоком положении. Приветливо мне улыбнувшись, она заговорила.

– Ловец, прошу принять мою благодарность за спасение моих сыновей, а также за то, что положил конец детским смертям. Никто не мог с ним справиться… Столько потерянных невинных душ, – на ее лицо легла тень и слеза проложила дорожку вниз.

– Маг тьмы, Анистим, сошел с ума десяток лет назад, никто и не заметил. Когда дети начали пропадать то тут, то там, никто и подумать не мог, что это дело рук одного из наших, ведь все улики на изгоев, да разбойников указывали. Тела первых жертв были найдены спустя несколько недель. Из них была выпита до суха сама жизненная энергия. Значит кто-то убивал их ради пополнения своего жизненного резерва. Анистим был главным следователем по делу о пропавших детях, поэтому годами следствие ходило по кругу. Никаких намеков, где искать и как из-под крыла родителей ребенок, который только что был рядом, бесследно исчезал… Как выяснилось позже, Анистим нашел в руинах старого города библиотеку Ордена крови и зажегся идеей вечной жизни. Он позволил своей тьме, своей темной силе взять контроль, нарушив равновесие сил. А границ у тьмы нет. Он погружал целые города во тьму, свидетелем которой был ты сам, и в этой тьме бесследно пропадали дети… Одни прямо из рук своих матерей, другие – из собственных кроваток, третьи – из-под бдительного надсмотра слуг и гувернанток. И вот, прошедшей ночью пропали оба моих сына, – слезы, одна за другой, сбежали вниз по прекрасному лицу. С трудом остановил себя, чтобы не прикоснуться к ней и не стереть эти мокрые дорожки, – пропали прямо во время торжественного приема, у всех на глазах. Только растворился в воздухе сгусток тьмы. И толку от того, что мы уже сложили два плюс два? Против ритуалов Ордена крови маги света бессильны, а других темных казнил еще мой дед. Мы собрали воинов, чтобы выйти на поиски, но так и ходили кругами, не в силах преодолеть завесу тьмы. И лишь, когда уже совсем было потеряли надежду, кто-то крикнул: «Смотрите! Ловец!" и мы узрели как вспышка света рассекает тьму. И когда тьма начала исчезать, словно растворяясь в свете, мы поняли, что Анистим побежден. Мы кинулись к месту боя, а там мои мальчики, живые, – здесь она уже не могла больше сдерживать своих эмоций и расплакалась. Стресс прошедшей ночи, ужас потери детей и радость, что они нашлись, накатили на нее с полной силой. И я не выдержал, в один шаг подошёл и обнял ее хрупкие плечи, прижал к себе и зашептал успокаивающие слова. Никогда прежде женские слезы не вызывали у меня такого внутреннего отклика, а с ней словно заиграла какая-то, скрытая прежде, струна души.

Спустя пару минут ее рыдания сошли на нет, она уверенно вытерла слезы платочком и с чистой, искренней улыбкой посмотрела мне в глаза.

– Я, королева Евангелина, связываю нашу кровь и даю клятву Ловцу снов, что где бы он ни был, я всегда приду на его зов и сделаю все, что в моих силах. Отдам свою жизнь, если потребуется, всегда буду защищать Ловца и его интересы, как свои собственные. И этой клятвой я объединяю наши судьбы навеки, теперь мы одной крови и наши узы нерушимы, – я не успел остановить ее. Слова о клятве и крови меня напугали, но я был слишком поражен, чтобы помешать ей связать наши судьбы. Не ради меня, но ради нее же самой я должен был остановить это, потому что если и дальше мои «путешествия» будут хоть отчасти похожи на ночное, то однажды ее клятва может действительно стоить ей жизни.

– Какого черта ты делаешь! – только и успел вскрикнуть, как нас окутало нежное тепло и воздух вокруг заискрился, словно в него подсыпали блёсток. Плечо обожгло словно раскаленным металлом. На лице прекрасной королевы отразилась боль, видимо и ее обожгло тоже. Клятва, чтоб ее!..