Светлана Залата - Отражения одиночества

– И как-то все подозрительно похоже – дети рассказывают страшилку о мальчике, который забирает с собой кого-то, о ком забывают, и репортер пишет о случаях исчезновения здесь, и потом в его доме находят кучу старых вещей непонятно откуда.

– Изнанка чиста, Саша. Чиста. Ты сама это видишь. Да, тут куча детских эмоций и страхов, но и только. Мистификация. Или семья маньяков может быть, но это точно не наш профиль.

– Или Тульпа, – задумчиво говорит Катя, приобнимая парня.

– Что? – Коля, явно не ожидавший, что его девушка его не поддержит, оборачивается с каким-то детским удивлением.

– Тульпа. Дети верят в Пионера – Пионер приходит. Они же дети, они ближе к Грани желаниями и чувствами.

– Насколько я помню, чтобы тульпу создать нужно сознательное усилие мага. Мага, Кать.

– Но мы не знаем, не было ли тут магов раньше, – Катя по-прежнему рассматривала кровать над собой. – Детей могли Становить и маленькими. Или кто-то из взрослых постарался, кто тут не работает. Да и к тому же ведь считается, что дети и правда могут материализовать свои желания. Кто-то из подростков-волшебников приехал, впечатлялся историей про Пионера, что-то вообразил, поверил в нее всем сердцем – и вот основа. А остальные уже подкрепили тульпу силами.

– Да ну. И почему мы ее не видели тогда?

– Потому что не верим и не боимся – Катя пожимает плечами – Пионер ведь приходит и с собой забирает. Его боятся и от него убегают. А мы здесь его найти поскорее хотим, так что эмоционального резонанса точно не будет. Если я права – то тульпа слаба, так что мы ее и не увидим.

– Тогда какая разница? Слабая-то она безвредна. Ерунда это все.

– А может и нет, – Саша перебирала в голове все, что помнила об этом явлении. – Для тех, кто поверит, тульпа опасна.

– А может и нет, – передразнивает Коля.

– Есть один способ проверить – Катя резко села на кровати, выпутываясь из объятий к неудовольствию Коли, – нам нужно зайти с другой стороны. Надо понять, действительно ли кто-то исчез, или нет.

– И как мы это сделаем?

– Да просто, – Катя обворожительно улыбнулась. – Я тут посплетничала с Ниной Васильевной, медсестрой, когда ребетенка водила к ней. Она поговорить не дура. Ну я и сказала, что отец мой тут мог отдыхать, а у меня ни карточек его, ни документов, только фотография старая, и что мол как жаль, что точно нельзя ничего узнать. Ну она и проговорилась, что вообще-то все документы в административном корпусе хранятся, вот только несколько лет как в архиве пожар был от проводки неисправной, и не осталось ничего. А вот старые медицинские карты по-прежнему хранятся в медкорпусе. Может видели помещение с ними– за дверью с решеткой на первом этаже. И там не горело ничего.

– И? – Коля повернулся к Кате, – как мы что-нибудь поймем?

– Они там будут, в отличие от тех, что выдали на руки. Или, если на руки ничего не выдавали, то в картах пропавших не будет выездного осмотра, – задумчиво проговорила Саша. – А это мысль.

– Какого осмотра?

– Выездного. Я не знаю, как тут принято сейчас и как раньше было, но по идее карту должны или уезжающему на руки отдать, или записать по крайней мере данные его на отъезде, чтобы если не дай бог что случиться в поезде, там отравится, например, или температура поднимется, то сказать можно было что, мол, когда уезжал – все в порядке было. Даже с температурой повышенной могут не выпустить сейчас, кстати. Так что если кто-то приезжал в лагерь и не уезжал – значит их медкарты должны быть без выездного осмотра. Или быть вообще, тогда как остальные карты со смены на руки раздали. Это все-таки документы, не думаю что кто-то их выкинул специально. Если о них просто забыли, значит стоят где-то еще там в дальнем углу. Вот только – как мы туда попадем?

Коля пожал плечами.

– Мы – маги. Придумаем что-нибудь.

– Маги без магии, – Саша ткнула себя в висящий на груди амулет. – Мне кажется, что писать в объяснительной «нарушила Закон чтобы расплавить замок ради проникновения в медицинский архив» будет не лучшей идеей. Мы сами в наш архив на годы засядем.

– Расслабься, – Катя подняла вверх руку с зажатыми в ней ключами, на кольце которых висело несколько длинных тонких предметов, явно ключами не являвшихся. – Замок – не проблема.

– Серьезно?

– Разумеется. Наставница научила, сказала что пригодиться. А я была и не против.

– Опасная женщина – пробормотал Коля.

– Ага, – Катя его прекрасно услышала, – когда идем?

– А что тянуть? – Саша глянула в окно на сероватый продолговатый силуэт медицинского корпуса – сегодня и пойдем после планерки.

– Может завтра? – протянул Коля. – Мне с Марианной еще дело готовить ночью.

– А мне готовить свое дело завтрашней ночью, – Катя морщится. – Не будет идеального дня. Быстрее сходим – быстрее узнаем, может и не придется мучиться остальную смену.

– Ладно, – проворчал Коля – договорюсь тогда с напарницей. Попробую по крайней мере.

– Договаривайся. Встречаемся после планерки?

– Ага. Подождем как все улягутся – и пойдем.

Зазвонил будильник, оповещавший о приближении конца передышки.

– За работу, товарищи, – Саша поднялась на ноги. – Творить великие дела и учить детей разумному, светлому и вечному не жалея сил.

Ответом ей был синхронный вздох.

День был длинным. И продолжался и продолжался. Даже после отбоя работа не оставляла Сашу. Теперь до похода в архив предстояло пережить еще и планерку.

– Итак, как вы понимаете, у нас началась образовательная программа.

Саша отбивала пальцами ритм под столом, как и всегда на вечерних планерках. Марина Владимировна умела говорить как-то так, что хотелось спать. Просто спать, уткнуться лицом в стол и спать. Наверное, ей когда-нибудь предлагали стать суккубой. Или вампиром. Энергетическим, пусть в реальности таких и не бывает.

Саша терпеть не могла планерки. Главным образом потому, что в них не было толка, никакого. Все отлично, дети в порядке, понравилось то и это – и так по кругу. И потом длинное разглагольствование самой старшей вожатой о том, что кто не так что сделал и как надо делать. Потом план на завтра – для тех, кто, видимо, не умел читать. И опять куча «надо». Не то чтобы Саша имела что-то против дисциплины, она была необходима. Но, на деле, если бы они просто разбирали план на день и уходили спать, то было потрачено меньше нервов и осталось бы больше времени для сна. Марина Владимировна обожала рассказывать, что они – педотряд, а не просто согнанные сюда для работы от безысходности юноши и девушки, радующиеся, как Саша надеялась, детям, и устающие от всего остального.

Педотряд. Ну-ну. Она не помнила, как звали половину студентов-коллег – особо не представилось случая спросить, а никаких дел они, кроме тех несчастных танцев, тяжело рождавшейся визитки и вот этих вот планерок вместе и не делали.