Анастасия Кобякова - Амазонка

Началось. Темное, почти чёрное небо озарялось яркими всполохами молний, что посылал Зевс, напоминая смертным о своей силе и могуществе. От грома сотрясались деревянные борта галеры, казалось вибрация идёт из самого воздуха, уносясь через водные просторы вглубь, а оттуда с новой силой в виде гигантских волн возвращаясь обратно.

Ветер нарастал, качка усиливалась, волны почти доставали до верхней палубы, тогда как нижней уже давно овладели, проходя через отверстия для весел насквозь корабля и выливаясь с другой стороны. Меня, как наиболее ценный груз, держали в каюте на верхней палубе, в самом высоком месте.

В это время члены команды попеременно вставали к штурвалу, чтобы вовремя поворачивать корабль носом к волнам. Если только галеру развернет боком, то первая же из них перевернёт наш корабль, как букашку с лап на спину.

Качка усиливалась, меня болтало из стороны в сторону. Мелкие вещи давно скатились с полок, стола и сейчас дружной кучей перекатывались от одной стены к другой. Я легко могла к ним присоединиться, но к моему счастью, деревянная кровать каюты намертво приколочена к полу, так же как стол, шкаф и все более-менее крупные предметы. Даже стул, имел специальное место у стены с кожаными креплениями на такой случай.

Почти в полной темноте я лежала на кровати, вцепившись в неё руками и уперевшись в столбики спинки ногами. Сквозь бешеный рёв ветра, раскаты грома и грохота, прокатывающихся по галере волн иногда прорывались крики Амазонок, что сейчас самоотверженно боролись со стихией там, на палубе. И только я, ценный и никчёмный груз, болтаюсь, мокрая от собственного страха в позе морской звёзды, ничего не делая для всеобщего спасения.

Шторм продлился несколько часов, за которые мои руки и ноги одеревенели, а сердце бешено стучало, почти разрываясь при каждом сильном ударе волны. Постепенно мы вырвались из зоны непогоды или же непогода наигравшись, отправилась дальше, оплакав галеру мелким противным дождем, пришедшим на смену сильному жёсткому ливню. Небо очистилось так же быстро, как до этого затянулось густой пеленой туч, качка почти прекратилась, и Амазонки уже разворачивали паруса. Слава Посейдону, значит, ветер попутный.

Пошатываясь, я выбралась на непросохшую палубу, где попала под прицел многочисленных любопытных глаз Амазонок. В очередной раз почувствовала себя жалкой и никчемной, этаким гномом среди людей. Сделав по возможности подобающий принцессе гордый и независимый вид, я подошла к левому борту полюбоваться заходящим на горизонте солнцем.

Солнце в море село быстро, исчезнув с неба за пятнадцать минут. Ко мне же бесшумно присоединилась Илида.

– Во время шторма мы потеряли Вану, – сухо сказала она.

– Вана была достойной Амазонкой, её путь окончен, да станет море её новым домом, – произнесла я положенные в таких случаях слова, а остальные воительницы, сняв луки, пустили зажжённые стрелы далеко над морской гладью.

Отдав честь ушедшей, мы закрыли эту тему, вычеркнули её образ из нашей памяти и сердец, искренне веря, что этим мы поможем ей не заблудиться в загробном мире и быстрее переродиться.

Иногда я представляла, что когда-нибудь и со мной так попрощаются, отдадут последние почести и забудут, словно меня в этом мире никогда не было. С одной стороны обидно, а с другой… С другой, что я такого сделала для Амазонии, чтобы меня помнили, как Крету, в одиночку два дня сдерживающую тварей из разлома или Злату, родившую два раза по тройняшкам, каждая из которых впоследствии стала, как и мать, Амазонкой. Пока я ничто, просто пустое место в истории, а как бы мне хотелось всё изменить.

Принц Дарналь. Сиринити.

– Дар! В этом мире её точно нет, браслет Жадана не реагирует. Ты таскал меня целых три дня по всем крупным городам и без толку. Браслет не то чтобы не нагрелся, но даже не стал мутным!

– Бар, дружище, не ной! – ответил я в том же тоне, – мне эти скитания нравятся не больше, чем тебе, браслет действительно не реагирует, но у меня нет права на ошибку. Надеюсь, мне не нужно тебе напоминать, что стоит на кону?

– Я всё помню, – скис Бараль, – этот мир уже пятый по счёту, я устал.

– Тебе никто не обещал увеселительную прогулку, ты сам знал, на что шёл, – отрезал я, – в этой ветке пятнадцать миров, мы проверили только пять.

– Ты уверен, что браслет среагировал именно на эту ветку? – став серьёзным, – переспросил Бар.

– Да. Ты сомневаешься в моих словах? – я бросил на друга тяжёлый взгляд.

– Нет, что Вы, Ваше высочество, – шутливо отвесил мне поклон Бар и его пепельно-русая шевелюра, состоящая из сотен тонких косичек, собранных в высокий сноп на макушке, коснулась моего колена.

– Хватит кривляться! – беззлобно сказал я.

– Хоть один из нас должен уметь разряжать обстановку, иначе от таких напряжений можно стать импотентом! – безапелляционно заявил он.

– Импотентом?! – хохотнул я, – демоны в принципе не могут стать импотентами, это всё равно, что обречь себя на голодную смерть!

– Так и я о том же! Мы четвертый день без подзарядки, я чувствую усталость.

– Ну да, я забыл, что тебе нужно чаще. Ладно, я тебя отпускаю на эту ночь, не упусти шанс.

– Дар! Теперь ты сомневаешься в моих способностях?

– В чём-чём, а в дьявольском обольщении тебе нет равных, женщины любых рас и миров падают в твои объятья, не задумываясь.

– Если бы ты захотел, то имел среди женщин ещё большую популярность, чем я.

– Да, но я к этому не стремлюсь, я использую женщин только тогда, когда в этом есть острая необходимость.

– Помню, – потерял шутовской азарт Бараль, – не повезло тебе, это же надо не иметь возможности испытывать от близости с женщиной и сотой доли удовольствия.

– Я не знаю, как может быть по-другому, поэтому особо не страдаю, – пожал плечами я.

– Неужели тебе не интересно, как это, на полную катушку получать наслаждение помимо магической подпитки?

Разговор переходил в довольно откровенное русло, возможно, на это влиял слишком ароматный местный воздух, а может, усталость от поисков.

– Да, мне это определённо интересно, но, в первую очередь, мне важно наконец-то исполнить пророчество, и снять проклятие с нашего мира.

– Как это всё круто, чувак! Мы с тобой однозначно прославимся, и войдём в историю, как избавители целого мира от многовекового проклятия.

– Тебе лишь бы получить внимание и славу, – недовольно заметил я.

– Да брось, от жизни нужно получать максимум удовольствия, иначе, зачем вообще жить?

– Иди уже, развлекайся, пока я не передумал, – этот разговор начал меня раздражать.

– Считай, меня уже нет!

– И не влипни никуда, нам повышенное внимание ни к чему, – добавил я.