Николай Александров - Четыре Искры на Байкале

Колдун кивнул, осмотрел нас долгим взглядом, вздохнул и начал:

– Звать вы меня можете Шэдишэн. Пришёл я в эту деревню с востока и колдовству обучался с детства, от старшего в роду. Позвольте, – обратился он к старосте, – я скажу нашим гостям несколько слов наедине! И принесите мне молока и пустую чашку.

Староста с мужиками молча поднялись, не высказывая никакого неудовольствия странной для нас просьбой. Шэдишэн кивнул нам, и мы отошли к забору. Там он надел странную, заострённую кверху шапку, всю сшитую из каких-то лоскутков, клочков шерсти, перьев и верёвочек с продетыми кольцами и фигурками зверей и птиц. Взял из рук жены старосты чашку, и она налила в неё до верху молока. Велев нам встать за собой, он прочитал, а вернее, пропел несколько длинных фраз на непонятном нам языке. Выплеснул по кругу молоко из чашки, при этом несколько капель попало на нас. Постоял, помолчал, прислушиваясь к чему-то слышимому только ему, и повёл нас обратно за стол. Сели. Колдун помолчал, собираясь с мыслями, и заговорил:

– Вы – гости в нашем мире. Совсем младенцы, хотя имеете силы и оружие. Один из вас, – он кивнул на Евгения, затаившего при этом дыхание. – Нет, ты не колдун, ты скорее Шэди – владетель чар. Я немного помогу тебе и обозначу дорогу, по которой ты сможешь пройти. – Женя с благодарностью склонил голову. – Ты – Стрелок. Тебе сможет помочь Савва – наш лучший охотник на соболя. Ты, – повернулся он к Сержу, – вор и мастер ножа. Если ты понравишься нашему старосте, он покажет тебе пару приёмов открытия замков и владения ножом. А тебе, воин, сможет помочь Тихон. – Он кивнул на кряжистого мужика, в этот момент что-то доказывающего старосте. – Он служил сержантом в ратях, и хотя силы у него уже не те, но научить он тебя сможет многому. – Тимофей также благодарно кивнул. – Вы трижды посетите наш мир и трижды будете вознесены живыми назад, к хозяину всего сущего. Ваши горячие сердца сейчас далеко отсюда, но наступит момент, когда вы воссоединитесь с ними. Но до этого вам многое и многих придётся пережить. Вы побываете в странных мирах, непохожих на наш или ваш, и пройдёте множество испытаний. Странно, я вижу ваши смерти, но, видимо, у хозяина сущего на вас другие планы, и он будет поднимать вас, не давая полностью уйти за грань.

Мы сидели словно громом поражённые. В нескольких словах колдун описал нас и нашу будущую жизнь.

Шэдишэн между тем кивнул старосте, и мужики вернулись за стол.

– Вот так всегда! – рассмеялся Тихон, глядя на наши растерянные и оторопелые лица. – Шэдишэн наговорит тебе всякого, сидишь и думаешь, с какой стороны мира ты находишься и как жить тебе дальше! – Все дружно рассмеялись, и нас немного отпустило.

– Вернёмся к волкам, – колдун взял чашку с отваром и, отхлебнув, продолжил: – Я не знаю, откуда они взялись. Пытаюсь, но мне не показывает. Вижу только, что они словно вышли из тьмы. И, как ни странно, я не вижу, сколько их. Вижу только их вожака. Недавно он был, видимо, ранен, потому что за ним ползёт красное марево. Хотя это может быть что-то другое. Эти волки, или их вожак, чувствуют чары. И именно вожак их направляет. Если мы сможем убить вожака, мы сможем защитить деревню. Я предлагал селянам: если я уйду из деревни, волки отстанут от них.

– Но мы не согласились, конечно! – перебил его староста. – Наши своих не бросают! И при этом неважно, какой ты нации! – Колдун благодарно ему кивнул. – Поэтому мы очень сильно надеемся на вашу помощь, уж коли боги послали вас к нам! – Он помолчал, видимо раздумывая, всё ли он сказал, и добавил: – Ну а наша благодарность в пределах наших возможностей не будет иметь границ!

Глаза у Женьки сверкнули, и маркетинговый гений с хитрым блеском в глазах уже открыл было рот, чтобы начать свой любимый и увлекательный процесс торговли. Но я приобнял его, слегка отодвигая от стола, и кивнул Тимофею.

Мы вообще стали понимать с Тимой друг друга в одно касание. Я бы сказал – в одно касание мысли. И Тимофей выложил на стол двадцать пять волчих сердец.

Сказать, что наши деревенские друзья были поражены, это словно сравнить ураган с тёплым весенним бризом. А жена старосты, стоявшая неподалёку и всё прекрасно видевшая и слышавшая, подошла и, опустившись на колени, поцеловала Тиме руку. Глаза у нашего скромного рыцаря округлились, и он почему-то зашептал:

– Да нет, да это не я! Это мы все!

Староста поднял жену за плечи и повёл к дому.

– Во время нападения волков был сильно ранен их сын, и я ничем не могу ему помочь, – сказал Шэдишэн. – Он умирает неотомщённый, и ему…

– Где он? – спросил наш маг, уже совсем другим тоном, поднимаясь из-за стола. – Ник, пойдём со мной! Возможно, мне понадобится твоя помощь!

Парень лежал в горнице, в которой пряно пахло травами и ещё чем-то сладковатым, видимо, раны гноились. Измождённое лицо полыхало горячечным румянцем, а с другой стороны кровати, держа раненого за руку, плакала и молилась молодая девушка.

– Подожди, милая! – Я взял девушку за плечи и, отведя немного назад, усадил её на сундук, накрытый ковриком.

Маг, а в данный момент это был именно маг! В шляпе, в мантии и с посохом, который он расположил вдоль тела больного. От посоха стало распространяться серебристо-зелёное сияние, охватывая, словно коконом, всё тело раненого. В какой-то момент Женя покачнулся, и посох дрогнул. Я шагнул вперёд, положил свою руку поверх его. С другой стороны встал Шэдишэн, взяв за одну руку меня, за другую – Женю, закрыв глаза и, видимо, шепча про себя свои молитвы.

Постепенно свечение от посоха стало угасать и когда погасло совсем, мы кулями повалились там, где стояли. Сил не было совершенно. Перед глазами всё плыло, и словно не хватало воздуха.

Парень сел на кровати и, насколько я мог судить, горячечного румянца на щеках уже не было. Он протянул руки к девушке, она бросилась к нему, заливая его слезами и целуя куда придётся.

К разговору мы вернулись только утром. Остаток дня и ночь практически выпали из памяти. Нас куда-то несли, куда-то положили, помню, тёплые женские руки поднимали мою голову и поили чем-то вкусным и сладким. Вот и все воспоминания.

А утром, утром мы с Женей были как два огурца! Ещё зеленоватые, но уже вполне прямоходящие и весёлые. И О-О-Очень голодные!

Так что собрались мы опять за общим столом почти в той же компании. Теперь к нам добавился и Елисей – спасённый нами сын старосты. Ещё слабый после лечения, но уже весёлый, да и аппетит у него был не меньше нашего!

Когда все удалили первый голод, поднялся староста. Он не смотрел ни на кого отдельно, уставившись куда-то в стол. Поднял стакан с отваром – вина или более крепких напитков тут, видимо, не знали или в данный момент считали неприемлемым пить.