Андреа Стюарт - Император костяных осколков

Икануй с дымящейся чашкой чая в руках сидела напротив меня за столом в кают-компании. Она разложила перед собой свои бумаги, а справа поставила счеты.

– Ваш отец был весьма плодовит, – сказала она, сверившись со своими записями. – Если убрать конструкции, которые учитывал в своих расчетах Главный Чиновник, конструкция вашего отца, Мауга, остается приблизительно восемь тысяч конструкций Воин и пять тысяч конструкций Чиновник, разбросанных по всей Империи. О количестве конструкций Лазутчик сведений найти не удалось.

А сколько было неудавшихся экспериментов? Сколько людей было убито, чтобы потом собрать конструкции из их частей? Найти ответы на эти вопросы Икануй не смогла.

– Это намного больше, чем я ожидала, – призналась я.

Икануй снова сверилась со своими записями.

– Ну, какое-то количество он унаследовал от своего отца или от матери. Были времена, еще до их смерти, когда можно было изменить команды. Эту задачу в основном решали Чиновники. И в последнее время ваш отец был занят тем, что устранял поломки конструкций. Новые он не создавал.

Я взяла с тарелки кусок рыбы и передала Тране, которая сидела рядом со мной в торце стола. Она, естественно, была благодарна.

– Я не о том, как они были созданы, а о том, что их слишком много. Наша армия насчитывает несколько тысяч солдат. Надо рекрутировать и подготовить как можно больше людей, и сделать это как можно быстрее. Я знаю, что конструкции могут и не быть связаны между собой, но надо учитывать, что и Чиновники, и Торговцы умеют сражаться.

Икануй отпила глоток чая, поморщилась и поставила чашку на стол.

– Все не так плохо, как может показаться. Некоторые конструкции после смерти вашего отца растерялись и впали в отчаяние. Некоторых убили солдаты или фермеры. Некоторые поубивали друг друга. Тут у меня нет точных цифр.

Мимо нас прошли стражники, они спускали в трюм украшенные резьбой сундуки. В этих сундуках были осколки костей, которые я хотела в порядке жеста доброй воли вернуть обратно на острова.

Я подняла чашку с чаем:

– Но это и вправду плохо.

– Даже если хотя бы часть оставшихся конструкций организовались, они смогут захватить еще больше территорий и начнут терроризировать наших людей.

Я выдохнула пар горячего чая:

– И это пошатнет мой трон.

Генеральское звание раньше носил Тиранг – конструкция Воин, но теперь я повысила и поставила на его должность одну из моих командиров, Иешан. Она закончила академию на Хуалин-Оре, и только по окончании академии стало понятно, что она – настоящий стратег.

– Я попросила Иешан послать четверть наших фаланг в северо-восточные области Империи. Несколько останутся, чтобы подготовить новобранцев, остальные будут посменно патрулировать острова и оказывать помощь, где она потребуется. Конструкции на северо-востоке – реальная проблема, но мы не знаем, где еще они могли организоваться и откуда могут нанести удар. Нельзя терять бдительность.

– Четверть, – сказала Икануй, глянув на меня, после того как отпила глоток чая.

Я никак не среагировала – у меня уже был опыт такого рода разговоров с Иешан.

Из северо-восточных областей приходили разные вести, и все они больше походили на байки рыбаков. Прислушайся к одним, так недовольных всего несколько сотен, к другим – их орды, которым несть числа. И нельзя было забывать о малонаселенных островах.

Конструкции отца рассеяны по всей Империи. Если я пошлю большую часть своей армии на северо-восток, то оголю оставшуюся часть Империи, и тогда одного нападения на Рию будет достаточно, чтобы все губернаторы выступили за мою отставку.

– Если дело дойдет до этого, – сказал кто-то у меня за спиной, – северо-восточные острова станут приемлемой потерей.

Краем глаза я увидела Мэфи, который впереди своего хозяина вошел в кают-кампанию и, принюхиваясь, прямиком направился в кухню. Крепко сжимая рукоять своей трости, Йовис свободной рукой стряхнул капли воды с плеч, и они упали на бумаги с записями Икануй.

– Я этого не говорила, – спокойно заметила я.

– Не говорила, но подразумевала. Как бы то ни было, конструкции на северо-востоке уже организовались. Наша армия на данный момент малочисленна. Если пошлешь четверть, этого может оказаться недостаточно.

– Ты капитан Императорской гвардии или мой генерал?

Йовис чуть склонил голову набок:

– В определенных ситуациях я просто тот, кому не все равно.

– И тот, кто понимает, что я ради Империи должна принимать сложные решения.

Тут я почувствовала, как жар поднялся к щекам, но чай не имел к этому никакому отношения.

– Ты говорила, что я должен быть честен с тобой.

Меня злила эта ситуация, когда я сидела, а он стоял, и мне, чтобы смотреть ему в глаза, приходилось задирать голову. Капли дождя стекали по его скулам и по носу. Под моим взглядом он переступил с ноги на ногу, это уже было приятно, но взгляда не отвел.

Реакция Баяна всегда была сродни реакции раненого зверя, который при малейшем намеке на угрозу готов нанести ответный удар. Йовис был иным; если сравнивать со зверем, он скорее был весь покрыт шрамами, но держался при этом достойно.

Я просила его быть честным со мной? Да, просила. Но когда он упомянул об этом в присутствии моего управителя, я разозлилась еще больше.

У меня загудели кости. На корабле было слишком много людей, так что пришлось даже стиснуть зубы, чтобы не топнуть ногой и не дать этой энергии вырваться наружу.

– То есть ты находишь мое решение неправильным?

Йовис нахмурился, а потом как будто вдруг вспомнил, с кем разговаривает, и склонил голову. Его длинные черные ресницы подрагивали возле щек. Я пожалела о том, что была излишне резка с капитаном своей гвардии.

– Я лишь подумал, что люди из северо-восточных областей заслуживают большей заботы, – сказал Йовис так отчетливо, что сразу стало понятно: он не отступил ни на шаг.

Икануй щелкала счетами и старалась не смотреть в нашу сторону.

– То есть заслуживают лучшего императора, чем я?

Йовис открыл было рот, чтобы ответить, но тут из кухни скачками выбежал Мэфи с каким-то металлическим предметом в зубах. Йовис переключил внимание на своего питомца.

– Эй, мы ведь это уже обсуждали, разве нет? – Он обошел стол и, присев на корточки, вытащил изо рта у Мэфи половник. – Ты не должен брать чужое.

– А никто не сказал, что это его, – возразил Мэфи.

– Никто не сказал, что это твое, – уточнил Йовис.

Трана облизала лапу и провела ею по уху, как бы говоря мне: «Хорошо, что я другая, да?»

Я почесала ее за рогами и для поощрения отдала оставшуюся половину пирога с зеленым луком. По сравнению с Мэфи она, может, и была чересчур робкой, но робость в ее случае не самое плохое качество.