Ирина Енц - Темные воды времени

– Ладно, девки, слушайте… – он даже блины перестал есть, проникнувшись важностью момента.

– Волхвы живут на берегу реки в дубраве. Дубрава та заповедная, не каждый дорогу найдет. Проводником вам послужит сердце, его слушайте. Ну, и конечно желание вернуться. – пропел он замогильным голосом.

Я начала наливаться гневом. Была бы сковородка под рукой, точно бы запустила. Пафнутий уловил мое настроение и придвинулся ближе к Любаше. Справедливо рассудив, что в Любашу я сковородки метать не буду.

– Не знаю я, девки, более ничего. Слышал от знакомого лешего, то что вам сказал. Самим придется разбираться. – скороговоркой закончил он.

После такой информации мне захотелось еще грамм сто навернуть. Но, в одном домовой был прав. Голова нужна была светлая. Я встала и начала собираться в дорогу. Любаша, посмотрев на мои метания, присоединилась ко мне, внося в сборы порядок и размеренность. Выступать решили на следующее утро. За хлопотами и сборами прошел целый день. Наступила ночь. Пора было ложиться спать. Но сна не было ни в одном глазу. Пафнутий спал в обнимку с Тимофеем, при этом оба сладко почмокивали во сне. Мысли роились в голове. Но ни одной дельной я так и не нашла. Просто махнула на все рукой, утро вечера мудренее.

Глава 4

Восход застал нас уже на ногах. Голова ясная, мысли бодрые, но все пустые. Страшно было сделать первый шаг. Было решено, что Бес пойдет с нами, а Пафнутий останется с Тимофеем дом сторожить. Присели на дорожку. Повздыхали для приличия. Но, честно говоря, дорога уже манила. Попрощавшись с Пыфнутием, мы наконец -то вышли в путь.

Пока шли по поляне до леса, было даже весело. Мы опять попали с Любашей в историю! Не первый раз, к слову. И в реальность происходившего как- то до конца не верилось. Метров через сто начинался лес. Стройные звонкие сосны прятали в своих кронах немыслимое количество птиц. И те сопровождали наше продвижение радостным хором. Не жизнь – сказка!!! Я во время себя одернула. Ну да, сказка… Только в прямом смысле слова. И, чувствует мое сердце, сказка будет страшненькой. И вообще, не известно, чем она закончится. Разговора с Любашей не получалось. Во-первых, шли быстро, дыхание сбивалось. А во-вторых, эмоции зашкаливали настолько, что даже не знали, о чем говорить. Так, в молчании, прошли километров пять, и подруга попросила сделать привал.

– Ирк, ты знаешь куда идти? Где эта самая дубрава?

– Нее, Любань

Представления даже не имею. Но, Пафнутий сказал " на берегу реки дубрава". Дубов в наших краях сроду не росло. Так, опять же, края то не наши

Ох горе – горькое. Тут у нас речушка недалеко течет, маленькая такая. Воробью по колено. У ней даже названия то никакого нет. Может помнишь, мы, когда из деревни на мой кордон ехали, мосток переезжали?

– Да не помню я никакой речушки с мостком. Темно ведь было, ночь. Мы всю дорогу с тобой болтали. Я в окна то и не глядела даже.

– Знаю одно. Идти куда- то надо. Сидя на месте, проблему не решим. А речушка, какой ни на есть, а проводник.

Выпив по глотку воды из фляжки, мы тронулись в путь. Через некоторое время услышали шум воды, и из- за очередного бугра увидели …речушку. Только это была не совсем речушка

Тьфу ты

! Это была совсем не речушка. Это была большая бурливая река.

– Ты ж говорила, что речушка

воробью по колено… А тут не то воробью, слон фиг перейдет. Да течение какое быстрое. Нам на тот берег здесь не перебраться.

– Говорила, говорила… Это ж в нашем мире про воробья актуально. А здесь…– и я махнула рукой, выразив этим жестом все накопленные эмоции.

– Пойдем вдоль берега. Может кого увидим, у кого спросить можно. Да и вдоль реки не заблудимся.

– Ага, увидим, спросим… Еще не понятно кого увидим

Помнишь, как мы с тобой Македонскую границу зайцами в поле проскочили? Тогда там одни пограничники были. Чуть не пошли у них спрашивать. Слава Богу, вовремя смылись. Так там нам грозил просто штраф. А тут… Вообще ничего не ясно. Толь башку какой-нибудь Змей- Горыныч откусит, то ли Баба Яга в печке изжарит…– ворчала подруга.

Мы спустились к берегу реки (речушкой назвать теперь язык не поворачивался этот бурный поток). Идти там было легче. Влажный песок был плотным, как асфальтная дорога. Так мы прошли еще километров семь. И увидели, о счастье, хлипкий мосток переброшенный на тот берег. Бес шел впереди. Перед самым началом моста он остановился и с недоверием обнюхал старую древесину. Засомневался не только Бес. Нам с Любашей это дряхлое сооружение уверенности не прибавляло. Но, надо было идти. И я первой поставила ногу на шаткие дощечки моста. Мост протестующе заскрипел, Бес залаял, а Любаша запричитала.

– А, ну все цыц! А то первые пойдете. И так страшно до чертиков. А тут вы еще… скулите хором.

Любаня прикрыла рот ладошкой, давая мне понять, что она нема, как рыба. Бес протестующе заворчал, но гавкать все же поостерегся. Дышать я стала на другой стороне реки. Замахала руками, подавая подруге знаки, что бы шла и не боялась. Раз меня выдержал, то и ее выдержит. Что бы описать дальнейший переход через реку понадобится отдельный рассказ. Скажу только одно, что все перебрались благополучно и сели немного отдохнуть и прийти в себя. Солнце уже стояло в зените, и мы решили немного отдохнуть и подкрепиться. Вокруг плотной стеной стоял лес. Пчелки жужжали, птички чирикали. В общем, благодать. На какое- то время мы даже забыли, где мы находимся и что здесь делаем. Из расслабленного состояния нас вывел Бес. Он тихо поднялся, подошел к кромке леса, и глухо зарычал. Мы подскочили, как ужаленные и стали настороженно озираться. Было такое ощущение, что из- за сомкнутых ветвей за нами кто- то наблюдает. Никого не увидев, мы вроде бы успокоились. Но состояние покоя и умиротворенности было нарушено.

От мостика вглубь леса вела чуть заметная тропа. Кто по ней ходил даже представить не решились. Увидев в тропинке перст судьбы, решили идти по ней. Тропинка сначала виляла между огромных валунов, которыми был усыпан этот берег. Затем, метров через триста ныряла под полог леса.

Это был не просто лес, это были жуткие еловые корбы. Мы шли медленно и звук наших шагов заглушал толстый слой опавшей хвои. С ветвей свисал мох до самой земли. Он был похож на бороды древних старцев, седой с легкой прозеленью. Между корней, тугими паучьими клубами вился туман. Местами выползая, как щупальца спрута, на тропинку. Казалось, что еще немного и эти щупальца схватят нас и утащат в какую- то темную и сырую нору… Бррр… По спине пробежал холод. Разговаривать не хотелось. Даже мой пес шел понурив свою лохматую башку. Хотелось быстрее вырваться отсюда, к солнышку, к свету, к теплу и пению птиц. Но, не видно было даже просветов в кронах. Казалось, что ельник стал еще гуще и темнее. Теперь даже клочка неба не было видно сквозь могучие кроны. Воздух стал тягучим и влажным.