Елена Архипова - Да воздастся вам..! или Плюс три

Риск, что разбужу, в такое время минимален, а вот то, что едва проснувшись, эта непоседа может самостоятельно рвануть на кухню за завтраком для малыша – очень даже велик! А это мало того, что по коридору, так еще и вниз по лестнице на первый этаж! И нет, дефицита в желающих ей услужить, у эльвиечки не наблюдается: к эльвам здесь вообще относятся с каким-то пиететом и нездоровым трепетом, а уж после того, как слуги просекли мое к ней отношение – мухой летят по первому же намеку. Только вот у нее самой, чуть ли не со следующего дня пребывания в крепости, появилось прямо какое-то болезненно-упрямое желание максимальной самостоятельности.

Только попробуйте взять ее под руку у лестницы или придержать на пороге! Тут же гневно нахмуриться и руку вырвет:

– Я – сама! Милорд, я же просила Вас не утруждаться!

Так что я, если и страхую, то не касаясь. Грешен: пользуюсь тем, что моих растопыренных рук она не видит!

Так, сегодня я не опоздал, поскольку сквозь дверь донеслось немного сонное: «Войдите!» Толкаю дверь… Эльвиечка ночует в прелестной, теплой пижамке, которую скорым порядком пошили наши рукодельницы, поскольку по ночам ей приходится вставать к малышу… Ну, да, по моему личному распоряжению: печи мы уже давно не топим, а по ночам, не смотря на обшитые досками стены, комнаты все же выстывают, да и от сквозняков в коридорах избавиться никак не получается, а эльфы, по слухам, довольно хрупкие создания…

Так что из-за такой, казалось бы, пустячной детали, как пижама, по утрам я могу входить в спальню моих гостей без риска застать даму в неглиже и, как самому попасть в неловкое положение, так и ее смутить ненароком. Ну а личность с немного странным именем Оллин, что на эльвийском, как мне уже донесли, означает «маленький заяц», своей утренней голопопостью не смущается ни капли!

Вообще-то, смею надеяться, к своим регулярным утренним визитам в их спальню, за прошедшие десять дней я своих гостей приучил. Когда разок вернулся после тревожного выезда аж к обеду, даже дождался недоуменного вопроса от Эллы: ей про ночную тревогу не сообщили, чтобы не волновать, вот она и спросила, не обидела ли меня чем-нибудь, раз я собственное правило нарушил и не навестил их с утра. Приятно было, врать не стану…

А уж как на мои посещения реагирует малыш – аж душа радуется! Хотя-я… на сколько я знаю, все дети любят когда их качают на руках и изображают, что подбрасывают к потолку. Меня, к счастью, еще мой семейный сослуживец просветил, что подбрасывание надо именно эмитировать, чтобы не напугать ребенка. Только Оллина, по моему, чем-то напугать вообще не реально! А как он хохочет, когда якобы взлетает к потолку!

Впрочем, я увлекся, а рассказать хотел вот о чем: открываю я, значит, дверь в спальню, а эльвиечка сидит на кровати до пояса укрытая одеялом и, наклонив набок растрепанную головку, недоуменно разглядывает меня огромными глазищами, какого-то совершенно немыслимого салатового оттенка..!

Меня, впечатленного этим зрелищем по самые не балуйся, только и хватило, что охнуть и замереть на пороге, до упора вытаращив на женщину глаза. А до нее, видимо из-за моего дурацкого вида, наконец дошло, что ситуация развивается несколько необычно. Эльвиечка похлопала своими длиннющими ресницами, обвела взглядом комнату, а потом ее губы жалко изогнулись, брови сошлись домиком и, уткнувшись в ладошки, моя «суровая леди» отчаянно разревелась! В голос! Со всхлипами и причитаниями!

Это было совсем уже выше моих сил! Захлопнув за спиной дверь и машинально закрепив ее еще и магическим запором, я бросился к горько рыдающей женщине и сделал то, о чем тайно мечтал все эти десять… суток: сгреб ее в охапку и усадив себе на колени как маленькую, бережно прижал головку к своей груди и погладил по волосам:

– Тш-ш-ш… Ну, что ты, что ты?! Ведь все уже хорошо… глазки раскрылись… ты все видишь…

И не удержавшись, поцеловал ее в пушистый затылок.

Не знаю, сколько бы я еще так просидела на коленях у нурга, бессовестно поливая его форменный китель слезами и прочими жидкостями, но тут у него из-за спины раздался отчаянный плачь Оллина! Ну еще бы: мало того, что нарушили очень важный для ребенка утренний ритуал с его тормошением, кружением и подбрасыванием к потолку, которыми нург начинал каждое свое утреннее появление чуть ли не со второго дня нашей оккупации его спальни, так еще и мама почему-то плачет. А поскольку мой мальчик плакал крайне редко, то сейчас, видимо, просто не мог не составить мне компанию в столь интересном времяпровождении.

Естественно, что меня с колен лорда-коменданта как ветром сдуло! Впрочем, он и сам уже проворно развернулся к Оллину:

– Это что еще за ор?! – притворно-сурово нахмурился нург в адрес моего малыша, – с каких это пор мужчины вдруг начали реветь как девчонки?!

То ли сынишка что-то понял, то ли просто удивился непривычному тону, но плакать он перестал и вытаращив глазенки, уставился грону Амиртарру в лицо, а тот подмигнул ему и звонко прищелкнул языком:

– Ну вот, совсем другое дело! – и протянул к малышу свои огромные ладони, – иди, покачаю…

Я смотрела на то, как зеленокожий громила ловко управляется с хрупким тельцем ребенка, как подкидывает его, как фыркает малышу в животик, от чего тот аж закатывается довольным, ликующим смехом ребенка, которого за всю его жизнь никто не посмел всерьез обидеть, мило улыбалась и размышляла на тему хоть и близкую происходящему, но все же как бы и из другой оперы:

«Мда… «Грон», «милорд», а для себя – «нург» и «он»! Какие-то странные у нас с «гроном комендантом» отношения сложились… Не смотря на то, что практически со второго дня нашего пребывания в крепости, он взял над нами с Оллином плотное шефство, благодаря чему мы не только какую-то нужду хоть в чем-то не испытывали, но наши желания буквально предугадывались, а просьбы исполнялись чуть ли не бегом», – думала я, принимая на руки насмеявшегося и «налетавшегося» сынишку, – «ну кто бы думал, что нам наконец-то ТАК повезет?!»

Но при этом, не смотря на то, что каждый наш день начинался с визита нурга, да, собственно, и заканчивался им же, что по первости, скажу честно, изрядно меня напрягало и тревожило, но что, из-за безупречного поведения нашего покровителя, довольно быстро беспокоить перестало, перейти на какие-то более личные отношения, у нас не получалось. Он – всегда обращался ко мне подчеркнуто уважительно, а я, в свою очередь, даже представить себе не могла ситуацию, в которой бы назвала его фамильярным «Ррат», как обращались к нургу, видимо его друг, по имени Хлад, и милая девочка, Малинка, которая жила от нас через стенку, снабжала меня примочками для глаз и помогала мне освоиться с внутренними помещениями крепости.