Елена Архипова - Да воздастся вам..! или Плюс три

Было еще и народное творчество, к которому все здесь относились снисходительно, вроде как к земной художественной самодеятельности и которое, даже если судить беспристрастно, звучало довольно забавно и на нервы не действовало никому – ни людям, ни нургам…

Но мое-то исполнение не похоже ни на одно из вышеперечисленных! Ну и как прикажите ориентироваться? Хлад? Ну так некромант мужик нормальный, еще бы ему Высоцкий не нравился! Да и стосковался он по земному-то так, что хоть какое исполнение «проглотит» с благодарностью… Угу. Или не решится меня обидеть откровенностью…

Малинка? Ну и что, что мои песни ей нравятся? Она вообще человек весьма неординарный, ведьма, с какой стороны не посмотри. Так что выносить на публику то, что одобряла «сестренка», единственная из местных коренных жителей, да еще такой нетрадиционной ориентации, мне было откровенно стремно. Но душу-то отвести хотелось! Вот я и…

Здесь лапы у елей дрожат на весу,

Здесь птицы щебечут тревожно.

Живешь в заколдованном диком лесу,

Откуда уйти невозможно…

Разорвали тишину башни переборы струн талитара… Последний куплет я, как обычно, «потерял», поскольку он единственный из всего творчества Высоцкого, у меня вызывал что-то вроде оскомины. Да и сами посудите: зовет мужик любимую из дикого леса в замок, «где играют свирели», потом в «светлый терем с видом на море», а под конец съезжает до убогого «рая в шалаше»! Видите ли «замок» и «терем» кто-то там занял! Да если ты настоящий мужик, то для своей любимой должен из шкуры выпрыгнуть, но обещанное добыть! По крайней мере я так это воспринимаю, поэтому добросовестно «забываю» позорные строки. А так – песня очень красивая, жаль от нее совсем отказываться.

Хлад морщиться не стал и даже подпевал мне вполголоса, так что пропустив стопочку «для куражу», я затянул следующую, уж не знаю с чего, но «пиратскую»!

Четыре года рыскал в море наш корсар, В боях и штормах не поблекло наше знамя, Мы научились штопать пар-р-руса И затыкать пробоины телами…

После «хулиганской» меня опять потянуло на лирику. Вот судите, как хотите, но самые любимые песни этого автора у меня две: она, та, что я спел только что – «Еще не вечер», а вот вторая – чистая лирика и романтика – «Баллада о любви». Вот ее-то я и затянул с большим чувством и… едва не подавился последними строчками! Ступенек эдак за пять-семь от нас, то есть чуть выше, чем вровень с моими сапогами, вдруг появилось воистину прекрасное видение: моя эльвиечка, судорожно сжав кулачки под своей обольстительной грудью, побледнев до полного отсутствия красок, смотрела на меня распахнутыми на половину лица глазищами и что-то беззвучно шептала побелевшими губами…

Буквально за какое-то мгновение, я с ужасом представил себе, каким сейчас предстал перед глазами утонченной эльвийки! Мало того, что зеленый, лопоухий и даже когда в благостном настроении – с неизменно свирепой рожей, так еще вольготно расположившийся на лестничной ступеньке с бутылкой внушительного размера, (для эльвийки, разумеется, внушительного), в расстегнутой до пупа холщовой рубахе, и с собутыльником! И да, еще и брынчащий что-то странное и непривычное толстыми пальцами на талитаре, и подпевающего себе хрипловато на незнакомом языке. Угу. И все это в комплексе: «уважаемый начальник заставы»…

Видимо как-то так себе эту картину представил и Хлад, потому что присвистнул и выдал смущенно на русском, хорошо хоть на классическом, а не на «командно-универсальном»:

– Застукала! Ну, Рратмирр, мы с тобой и подмочили тебе репутацию..!

Вот же поганец, мой дружок, еще и соли на рану сыпанул этим «тебе», при упоминании репутации!

От звука его голоса, моя нежная красавица вздрогнула всем телом так сильно, будто ее ударило током, перевела взгляд, ставших вообще запредельно огромными, глаз, на Хлада, и задышала открытым ртом! Не надо быть доктором, чтобы понять – у девочки шок. Вот только с чего такой сильный-то?! Подумаешь, два мужика киряют?! Никогда не видала, что ли? Ну и что, что один похож на ангела, а другой, наоборот, на черта из преисподней? Кого она здесь встретить-то рассчитывала?! Да и для этого мира, мы с некромантом вполне себе нормальные..?

Додумать свою мысль я не успел, так же как и придумать состоянию эльвийки какое-нибудь более-менее разумное объяснение, потому, что в свою очередь, уже мы с другом вытаращили глаза до размеров чайных блюдец и добросовестно отвесили челюсти аж до ключиц! А как еще реагировать, когда абсолютно сказочное существо, объект бесплотных фантазий любого нормального земного мужчины, вдруг делает глубокий вдох и начинает выводить дрожащим, но с каждым мгновением все более крепнувшим голоском:

– Я несла свою Беду По весеннему по льду. Надломился лед – душа оборвалася, Камнем под воду пошла, А Беда, хоть тяжела, —

Великолепное, звучное сопрано набрало силу и песня взлетела аж под самую сводчатую крышу сторожевой башни: – Но за острые края задерж-а-а-ла-ся…

Красавица допела куплет, протянула к нам руки и сделала несколько неуверенных шагов по лестнице:

– Мальчики! Боже! Свои!

А в следующую минуту я едва успел ее подхватить, поскольку стресс получил естественную для женщины развязку: глубокий и продолжительный обморок.

– Вот тебе и «славянский шкаф»!!! Надо же, еще одна соотечественница… – не успев еще толком поменять выражение лица, пробормотал некромант бросаясь мне на помощь.

А еще через пару мгновений я уже опять сидел на своем прежнем месте, только на этот раз, уже бережно прижимая к груди свое сокровище, удобно устроенное на моих руках совместными усилиями, а Хлад, тихо бормоча проклятия, добротно перемешивая фразы из нескольких языков местного лексикона с их земными аналогами, старательно разминал женщине точки акупунктуры на тонких кистях.

– А ведь казалась намного сильнее. Помнишь, как она постоянно тебя шугала, когда ты её, слепую, опекать пытался?! А тут вдруг сразу брык и нате вам, глубокий обморок! Хоть за нашатырем к Малинке беги…

– А вы с ней что, уже и нашатырем обзавелись?! – оторвал я взгляд от голубоватых век Эллы, – а почему не доложили?! У вас может и еще какие-нибудь полезные инновации имеются, а я и знать не знаю?! – возмутился я, поскольку эта парочка из лекарки и хирурга/патологоанатома, здорово увлеклась исследованиями, но периодически забывала ставить меня в известность о своих достижениях: гражданские, что с них возьмешь?!

Некромант вскинул на меня глаза и заржал, как жеребец:

– Ух, ты! Ожил? И даже командирский голос прорезался?! А то я уже думал, что ты сейчас с ней на пару тут разляжешься, – и передразнил, комично-писклявым голосом, – «Эллочка, ты что, девочка?! Открой глазки!»