Ольга Ясницкая - Кодекс скверны. Предтеча

Снова этот взгляд – липкий, омерзительный, грязный. Ровена напряжённо выровнялась. Горячее чувство стыда вдруг окатило её всю, с головы до ног. Не выдержав, она поднялась:

– Прошу меня простить.

– Можешь идти, – небрежно обронила Лаура.

– Благодарю, тётушка, – Ровена присела в лёгком поклоне и вопросительно посмотрела на короля. Тот слегка наморщил нос, но возражать не стал.

Сдерживаясь, чтобы не побежать, она поспешила покинуть зал. Взгляд дяди – а чей же ещё!? – ядовитым лезвием царапал спину. Оставалось только молить Карну о защите, всё равно никто, кроме Максиана, ей не поверит. Хотя что он сделает, если вдруг Юстиниан решится посетить её покои уже не в качестве законного опекуна?

Два алых льва учтиво расступились, позвякивая красными пластинами доспехов. Скользнув взглядом по круглым шлемам с широкими наушниками, почти полностью покрывающими лица гвардейцев, она вышла в широкий коридор, где её ожидала телохранительница.

Лишь когда двери трапезного зала скрылись за поворотом, Ровена смогла облегчённо выдохнуть, радуясь, что на этот раз семейная встреча не закончилась очередным неприятным сюрпризом. Однажды дядюшка без каких-либо на то причин уволил её любимого учителя и назначил вместо него дряхлого ворчуна с бородавкой на плеши. В другой раз заявил, что она привлекает к себе слишком много мужского внимания, и под видом заботы о девичьей чести приставил круглосуточную охрану из осквернённых. Правда, за это она ему была даже благодарна: как бы ещё ей удалось познакомиться с Восемьдесят Третьей!

Хотя потребовалось некоторое время, чтобы привыкнуть к такому сопровождению – чего только стоила эта вот унылая чёрная форма, не говоря уже о маске, скрывающей всю нижнюю половину лица до самой переносицы. Да и остальное весьма успешно пряталось под глубоким капюшоном так, что получалось разглядеть только глаза да номер над бровью. По нему обычно осквернённых и различали.

– Ну и денёк! – убавив шаг, Ровена с нарочитым укором посмотрела на телохранительницу. – Я уже говорила, как ненавижу эти ваши маски?

– Сегодня ещё нет, госпожа, – судя по голосу, Восемьдесят Третья улыбалась. – Хотя всё равно ничего плохого я в них не нахожу.

– Зато я нахожу! Мне куда комфортнее видеть лицо собеседника.

– Но не всем же осквернённым повезло родиться такими красивыми, как я, – Восемьдесят Третья шутливо подмигнула.

– И то верно, – Ровена рассмеялась. – Впрочем, меня не напугать волчьей пастью, как у Морока.

– Двадцать Первый, – строго поправила телохранительница.

Старшая по казарме почему-то не признавала никаких прозвищ. На предложение придумать для неё имя, чтобы было проще к ней обращаться, легата королевских скорпионов ответила категорическим отказом, заявив, что имена – это привилегия свободных, и нечего осквернённым подражать им. Что ж, может, она в чём-то и права.

Но, несмотря на странности Восемьдесят Третьей, Ровена всё же предпочитала её компанию чьей-либо ещё. Не то чтобы она намеренно избегала дружбы с высокородными, просто среди них ощущала себя чужой, наверное… А вот с телохранительницей ей было на удивление легко и спокойно, и как-то уж само так сложилось, что место подруг заняли старый отцовский товарищ да осквернённая.

Наконец, преодолев длинный переход с узкими витражными окнами, они вышли в круглый холл со стеклянным куполом и шестиконечной звездой, вымощенной цветной мозаикой на полу. Отсюда лучами расходились шесть основных коридоров, ведущих в разные части каструма.

Возвращаться к себе в покои Ровена не собиралась: к вечеру требовалось сдать реферат по истории Регнума – столицы Прибрежья и первого города, возведённого после Великой Войны. Тоска смертная!

Она бы предпочла исписать сотню листов о прежних, довоенных временах, а не корпеть над занудным текстом о строительстве замка и утомительно-скучной хронологией правлений.

Впрочем, пусть даже ей и неинтересен этот отрезок истории, но стоило признать: предки строить умели. Спящим великаном каструм возвышался над столицей и казался сам по себе отдельным городом, прячущимся от внешнего мира за массивными стенами из красного камня, становящимися глубоко багровыми в лучах заката, отчего Замок и был прозван Кровавым.

Библиотека располагалась в административной секции, в самом конце крыла. Миновав фойе, они остановились у тяжёлой двустворчатой двери с растительным орнаментом.

По просьбе Ровены Восемьдесят Третья осталась дожидаться у входа – всё равно библиотека пустовала: кузин, конечно же, там не обнаружилось. Ничего удивительного, никто из учителей не посмеет сетовать на небрежность принцесс перед ликом царствующего родителя. Жалкие лизоблюды! Впрочем, не так уж это и плохо – можно спокойно заниматься своим делом.

Ей нравилось проводить здесь время. Ровена часто засиживалась допоздна за чтением какой-нибудь исторической повести и воображала, как жилось там, в прошлом, где вместо лошадей по улицам раскатывали разноцветные автомобили, а небо рассекали серебристые самолёты.

Интересно, какими были древние? Чего хотели, к чему стремились? И каково это – за несколько часов оказаться на другом конце планеты, не боясь скверны и монстров за городскими стенами?

Послевоенное время казалось блёклой тенью великих цивилизаций, существующих теперь разве что на пожелтевших страницах никому не нужных книг.

Появись сейчас перед ней могущественный маг из какой-нибудь сказки и предложи отдать всё, что она имеет, взамен на самую трудную и бесславную жизнь, но там, в прошлом, Ровена без раздумий бы согласилась. Всё лучше, чем гнить в этих кровавых стенах в ожидании свадьбы, чтобы потом продолжить гнить уже до конца своих дней в каком-нибудь маноре Южного Мыса, или того хуже, Опертама.

За книгами время пролетало незаметно. Казалось, только час назад Восемьдесят Третья принесла из кухни овощной суп с парой ломтиков свиного окорока, а за окном солнце уже клонилось к горизонту.

Пролистав исписанные старательным почерком страницы, Ровена облегчённо выдохнула: кажется, вышло неплохо. Осталось всего несколько листов, и она утрёт старому брюзге нос. Как вытянется морщинистая рожа учителя при виде готового задания!

С довольной улыбкой она отправилась к архиву. Где-то здесь должны быть летописи о последних правителях государства.

Сидя прямо на полу, Ровена перебирала толстые папки, бегло просматривая подписи. Нужные откладывались в сторону, остальные водружались на место – в огромный ящик под нижней полкой.

– Период правления Урсуса Второго, – вслух прочитала она и взяла папку в руки.

Старая лента, стягивающая переплёт, внезапно лопнула, и всё содержимое вывалилось прямо на колени. Ровена принялась бережно собирать испещрённые мелкими буквами листы, складывая их в ровную стопку. Указы, хозяйственные отчёты, какая-то деловая переписка… В руки попалась старая фотография родителей. Молодая женщина с большими синими глазами, задорно вздёрнутым носиком и чувственными губами держала под локоть статного мужчину со строгим взглядом.