Павел Беляев - Крылья нетопыря. Часть I. Сон разума

Рытники застыли и принялись переглядываться. Спустя миг шестерни вздрогнули и, понуждаемые неведомой силой, покатились снова к доспехам.

Рив не видел, как отчаянно рытники жгли калёную сталь в надежде остановить восстановление конструктов. Что-то они под действием храмовой магии плавились и растекались по каменистому полу, смешиваясь с кровью и слизью. Какие-то доспехи оставались без движения. Но иные успевали восстановиться и достать обоюдоострым мечом цепных псов Храма. Рытники расплавили около сотни доспехов и их внутренностей, но остальные конструкты полностью собрались и, порубив всех храмовников, двинулись дальше.

Рив не видел и того, как механические доспехи разбрелись по улочкам и столкнулись с новыми отрядами рытников низших ступеней посвящения.

Стародуму было плевать, кто кого.

Он быстро шагал снова в сторону главного храма, то и дело наталкивался на кого-нибудь, рубил наотмашь не глядя и шёл дальше. В нескольких переулках его поджидали стайки вооружённых саблями монахов. Рив показывал старую ривскую фехтовальную школу, берущую своё начало от самих лютичей, и, переступив через трупы, продолжал путь.

Его окликнули.

Стародум остановился и спустя некоторое время повернулся на голос. Перед ним стоял монах. Лицо скрывал островерхий капюшон, а на шее висел медальон в виде креста, заключённого в круг, с обсидиановой сердцевиной.

Стародум до боли стиснул ручку меча.

– Вот и свиделись, рив, – произнёс жрец. – Здравствуй.

Рив презрительно плюнул.

– Ну-ну, полноте. Я прекрасно знаю твоё отношение ко мне, не нужно этих картинных жестов и нарочитости.

Жрец Храмовых скал пошёл кругом, точно пытаясь зайти с тыла. Стародум в противоположную сторону, почти зеркально копируя походку жреца. Конец меча тихо звенел, волочась по брусчатке.

– Зачем это всё, рив? Вот это всё, – жрец развёл руки в стороны, – неужто только для того, чтоб мы встретились? А иначе зачем? Никто ведь не уйдёт отсюда живым.

Рив напал. Рубанул наискось, ушёл в пируэт и ткнул вперёд. Жрец, держа руки за спиной, играючи увернулся.

– Скажи, а ваш ересиарх знает, что ты пришёл сюда вовсе не для того, чтобы спасти его?

Стародум усмехнулся.

– Выходит, знает?

– Да ему плевать на это всё, – произнёс рив и снова напал. На этот раз атака длилась дольше, Стародум провёл красивую размашистую комбинацию и даже задел плечо жреца. Тот зарычал, но от повторного попадания снова ушёл. – Неужели ты ещё не понял, что это всё для отвода глаз? Думаешь, вы поймали Азаря? Блаженные глупцы… Он здесь потому, что хочет быть здесь. Я не знаю его планов и мне плевать, но тут у него точно какие-то дела.

Жрец рассмеялся и потёр лицо.

– Честно говоря, не думал, что ты вот так выложишь мне всё на самом деле.

– Я недолго общался с Азарем, но он всегда учил отвечать честно. Я лишь следую завету великого учителя, – иронично сказал рив.

Снова напал. На этот раз без всяких разговоров, он раскрутил меч так, что клинок превратился в смазанные стальные всполохи. Со звериной яростью Стародум нападал, прыгал, кувыркался, лез из кожи вон, чтобы достать жреца, но тот каждый раз в последний момент уходил из-под угла атаки.

– Видеть твоё удивление для меня удовольствие, – издевался жрец. – Неревские народы – просто кладезь различных боевых стилей. И это при том, что у вас никогда не было школ боевых искусств, как, например, у Шонь Рю. К примеру, данная техника боя называется «свиля», я обучился ей в одной весюшке у озера Крах, не припомню, как называется. Удивительно, что даже такой мастер, как ты, не знает боевой традиции своего племени до конца.

Рив стоял напротив жреца и тяжело дышал.

– Свиля, значит?

– Свиля.

– Ладно.

Стародум потянулся за голенище своего сапога с ботфортами и достал оттуда небольшой бурдюк, заткнутый чопиком. Зубами откупорил и залпом выпил содержимое бурдюка.

– Неужели, это знаменитый отвар из мухоморов, который превращал лютичей в непобедимых убийц?

Вместо ответа рив рванул вперёд и снова раскрутил меч. Их поединок больше напоминал танец, чем столкновение двух противоборствующих начал. Рив рубил со всех доступных ему направлений, пронзал воздух тычками, прыгал, кувыркался. Он передавал меч из руки в руку и резко менял направление удара, чтобы сбить противника с толку. Жрец кружился на расстоянии удара от него. Точно так же храмовник то пригибался к земле, то подпрыгивал, а то и просто отходил в сторону. Но при этом его руки по-прежнему покоились за спиной.

Рив не останавливался. Улыбка, наконец, сошла с лица жреца, а вскоре он был вынужден подключить руки, балансируя ими для лучшей координации всего тела. Со временем движения храмовника становились более резкими, ривский клинок проходил всё ближе.

В какой-то момент жрец пропустил очередной выпад мимо себя и поймал руку Стародума в залом. Используя рычаг, храмовник нырнул риву под мышку и вырвал руку из сустава. А потом вонзил риву в спину его же меч по самое огниво.

Со звериной быстротой Стародум развернулся к жрецу прямо с мечом в спине и, поймав за правую руку, укусил. Потом силы покинули его. Обессилевшие пальцы выпустили храмовника, и рив завалился на бок. Он кашлял и захлёбывался собственной кровью, но улыбался.

– Вы ривы, как были животными, так и остались, – брезгливо осматривая укус, фыркнул жрец. – Укусил? Молодец! Не сдался! Напоследок хоть тяпнул. Ну а что с того? Через минуту ты умрёшь, а я смогу доложить руководству, чтобы дознались о цели пребывания ересиарха в Храмовых скалах. Своей честностью ты сослужил мне отличную службу.

Рив улыбался.

– Вся твоя атака не имела никакого смысла. Всех твоих сообщников скоро перебьют, а ересиарха завтра сожгут у позорного столба. Ты пришёл отомстить за свою русалку? Как тебе вообще могло прийти в голову, что ты сможешь победить меня! Жреца Храмовых скал! Не тебе – недоумку бросать мне вызов!

– И тем не менее, ты со мной дрался.

Рив по-прежнему улыбался и казался счастливее всех смертных.

Жрец брезгливо плюнул и поспешил в сторону главного храма. Он старался не обращать внимания на происходящую вокруг сутолоку, избегая прямых столкновений и драк, чтобы скорее донести Синоду слова рива относительного того, что Азарь сам хотел находиться здесь. Наверняка, это в корне меняло дело.

– А там, глядишь, и место в Синоде дадут, – вслух произнёс жрец и на секунду мечтательно посмотрел на небо.

Белый луч рытника расчертил небо, озарив округу как днём, что отрезвило храмовника, и жрец прибавил шагу. Снова белая вспышка, и у жреца на миг потемнело в глазах. В ушах звенело. Храмовник мотнул головой и пошёл, но ноги сделались как будто ватными. Каждое движение давалось всё труднее.