Валерий Пылаев - Видящий. Рангарёк. Книга 2

Всего за пару месяцев, прожитых в мире «Гардарики», я уже успел привыкнуть к такой неприятной штуке, как предательство, – а заодно и к тому, что чуть ли не каждый здесь втайне (или не втайне) желает меня прикончить. Суровые нравы, жестокое время. Тлен, мрак и беспросветная тоска – и во всей этой серости любые по-настоящему человеческие поступки сияли куда ярче, чем сияют звезды самой темной ночью.

Веор – рыжебородый здоровяк, буквально свалившийся мне на голову с неба, – вел людей через йотун знает какими тварями заполненные земли на востоке. И не потому что ждал награды – просто вряд ли мог поступить иначе. Есугей сошел с ума и собирался убить меня, чтобы завладеть драгоценными осколками, – но все-таки нашел в себе достаточно воли и отваги и вместо этого спас мне жизнь ценой своей. Бессмертная богиня спустилась из Небесных Чертогов на землю, чтобы уберечь нескольких чужих детей… и одного бестолкового Видящего, сдуру схватившего непосильную ношу. Темуджину достаточно было сказать всего одно слово – и Джаргал отправил бы Вацлаву мою голову на пике, но юный хан сдержал слово, данное еще его отцом… И только Великое Небо знает, чего это будет ему стоить.

Шестеренки Рагнарёка уже раскрутились, взбивая тягучее бытие этого мира, – и все, что до этого пряталось где-то в глубине, теперь поднялось на поверхность. И в этом омуте водилось не только плохое. Серый мир стремительно терял свои пятьдесят оттенков, делился на белое и черное и неизбежно ставил каждого перед выбором.

Кто ты? С кем ты? И на чьей стороне будешь, когда снега севера начнут таять от горячих ветров, которые дуют с юга?

И мне хотелось думать, что я все-таки выбрал верно. И если не добро, то хотя бы меньшее из зол.

– Видимо, ко мне вернулась вера в людей. – Я отодвинул опустевшее блюдце. – Для начала в тех, кого сгенерировала Система Романова… Но раз уж так – может, и настоящие на подходе?

– Настоящие такие же. – Катя махнула рукой. – Люди как люди. И милосердие иногда стучится… куда-то там. Но только иногда.

– Цитируешь классиков? – усмехнулся я.

– Классик не ошибся. Люди не меняются, и те, что в игре, от нас ничем не отличаются. Бывают плохими… иногда хорошими, но чаще все-таки плохими. – Катя покачала головой. – И поэтому я им не доверяю.

Мне показалось, что солнце за окном вдруг потускнело.

– Кать, что на тебя нашло? – Я осторожно погладил ее пальцы. – Уж чего-чего, а идеализма в тебе всегда было побольше, чем у меня.

– Может, и было, Антон, – вздохнула Катя. – Но как-то поубавилось. А в последнее время мне кажется, что все, что мы делаем, – не то и вообще ерунда.

– Добро пожаловать в мой мир, Катюш. – Я выпустил ее руку и откинулся на спинку кресла. – Не то и вообще ерунда… Мне все время так кажется. Но что поделаешь – прятаться в кусты надо было раньше.

– А я переживаю. – Катя подалась вперед. – За тебя. Потому что ты упрямый, как горный баран, и не уступишь.

– А надо? – проворчал я.

– Я не знаю. Но вижу, чего тебе все это на самом деле стоит. И как ты ходишь умываться по ночам. – Катя посмотрела мне прямо в глаза. – И часто у тебя идет кровь из носа?

– Не очень. Можешь не волноваться – этот бардак со «Светочем» закончится раньше, чем вирт-синдром устроит мне инсульт. Мне все-таки тридцать лет, а не семьдесят.

– Мозги убивает не только инсульт, Антон. – Катя снова поймала мою руку. – Хотела бы я знать, чем все закончится… Но ничем хорошим точно!

– Предпочитаю думать, что это пока еще зависит от меня. И…

– Я в это уже не верю, Антон! – Катя огляделась по сторонам. – Ты не думал, что все это – не просто так… не случайно?

– Кать, я ЗНАЮ, что все это не просто так и не случайно, – ответил я. – Система…

– Да при чем здесь Система! – Катя тряхнула головой. – Алекс! Посмотри, кому достались осколки. Ты, я, Олег…

– Конунг Рагнар, дочь ярла и хан Есугей, – тут же встрял я. – Остальных – извини – не знаю.

– Персонажи. – Катя на мгновение задумалась. – Но «Светоч» не та игрушка, которую можно доверить НПС. Его явно создавали для живых людей.

– О’кей. Забыл Павла Викторовича – пара осколков наверняка у него. – Я пожал плечами. – А какая, собственно, разница?

– Не знаю. Но она, думаю, есть, – отозвалась Катя. – Подумай сам, Антон: Алекс избегает осколков, и они каким-то странным образом попадают к другим людям. Настолько разным… Пол, возраст, социальное положение, жизненный опыт – ничего общего!

– Ничего общего? И в этом, по-твоему, какой-то подвох? – Я потянулся за чашкой с кофе. – Кать, очень сложно искать черную кошку в темной комнате. Особенно когда ее там нет. Я отыскал свой первый осколок совершенно случайно.

– Ты уверен? – Катя улыбнулась одними уголками губ. – Вспомни хорошенько, Антон.

– Вспоминаю, – проворчал я.

Высадка на южной оконечности Барекстада. И дальше – пешком на север с Айной и Странником-Ингваром. По маршруту, который мне совершенно точно никто не навязывал… Впрочем, другого пути до Фолькьерка не могло быть в принципе – мы просто тащились по дороге вдоль берега, пока не наткнулись на хижину старого хитреца Виглафа-Гисли. Хотя по воде, пожалуй, вышло бы даже чуть быстрее – под парусом, срезая все корявые фьорды и скалы. И если бы Ингвар своим колдовским ветром не угробил лодку Айны на камнях…

Да твою же ж!

– Вспомнил… что-нибудь? – поинтересовалась Катя.

– Может быть. – Я потер глаза. – А может, и нет. Но из-за тебя мне теперь мерещится даже больше заговоров, чем есть на самом деле.

– Ну… Если у тебя нет паранойи – это не значит, что за тобой не следят. – Катя отпила остывший кофе. – Я и сама не уверена…

– Да нет, звучит разумно, – отозвался я. – Только, может, все-таки изложишь всю свою теорию целиком и с самого начала?

– Да нет никакой теории, Антон. – Катя пожала плечами. – Вернее, только первая ее часть: Алекс говорит всем, что «Светоч» очень важен и нужен, – но сам по каким-то причинам предпочитает его не трогать. И так было с самого начала.

– Да? Я думал, твой осколок как раз от него. Ты ведь так и не рассказала…

– Я тоже так думала. Алекс знал, где его взять, – но отправилась туда я сама. И там… познакомилась с Мигелем. – Катя махнула рукой. – В общем, это долгая история. Так осколок и оказался у меня – и отдать его было по понятным причинам просто некому.

– Ведь сам демиург сидел взаперти без возможности выйти в игру… или почти без возможности, – догадался я. – И тогда ты решила, что станешь его глазами и руками в вирте.

– Ага. – Катя улыбнулась. – Ну как же иначе? Плохие дяди, которые хотят поработить хрупкий мир, и только Алекс встает у них на пути. Одинокий, стареющий, лишенный всего…

– Крепко же он тебя взял… Хотя не только тебя, что уж там. – Я потянулся за меню – разговор, похоже, затягивался. – Ты что, в него втрескалась?