Александр Шавкунов - Бастард-2

– Да, – глухо ответил Орландо, – лучше на меня. Надо в следующий раз быть осторожней, а не то вдруг снова перегреюсь.

Насир разом посерьёзнел, отставил пиалу и наклонился, почти нырнув в костёр.

– Друг мой, тебе нужно к лекарю, очень хорошему лекарю!

– Да где его взять?

– Знаешь, – сказал Насир, качая головой, – эллины бахвалились, что изобрели медицину, может и оно и так, но развили её именно мы!

Вдали сонно закричал ишак, разбуженный грызнёй псов за соседним домом. Особо сильный порыв ветра принёс запахи остывающего песка и лошадей, спящих в конюшне дальше по улице. В доме напротив очень громко выясняют отношения, Орландо никак не может разобрать слов. Судя по интонациям муж ругает жену за холодный чай. Расслышал только фразу «…подобен яду змеи!», остальное смазал ветер.

Крас клюнул носом, протяжно зевнул и лёг у костра, засопел стоило закрыть глаза. Услышав лай псов вздрогнул, но не проснулся, только забормотал что-то на незнакомом Орландо языке.

– Да, ты прав, может посоветуешь к кому обратиться? Я, как ты мог заметить, небольшой знаток здешних мест.

Насир хмыкнул, потёр подбородок, на лбу гармошкой собрались морщины. Спустя миг, улыбаясь ткнул пальцем в небо и шёпотом провозгласил:

– Ахмед-эль-Хазред! Он стар и опытен, к нему едут со всего халифата! Сам халиф почтил посещением и, если верить слухам, остался доволен. Правда, не сильно это ему помогло, умер через год.

Мальчик завозился, перевернулся на другой бок, подставив огню спину. Орландо покосился на него и спросил, стараясь не шуметь:

– Отчего?

– Острое отравление сталью, увы, от кинжала в глотке лекарства не существует.

Орландо промолчал, новый знакомый точно не поверит рассказам о «людях» плевать хотевших даже на сталь пробившую сердце. На краю сознания шелохнулась трусливая мыслишка: а может и самому испить Крови Бога? Что Гаспар, что Серкано были бодры и полны сил несмотря на возраст. Наставник, так и вовсе, восстал из мёртвых. Обозлившись на себя, погнал малодушный порыв прочь, утрамбовывая сапогами в тёмный закуток, из которого оно выползо. Однако мысль не исчезла, но затаилась, как мышь.

– А где живёт этот… Ахмед?

Насир махнул рукой в сторону барханов и сказал:

– За песками, в самом центре халифата, говорят он не любит море и потому старается держаться подальше от большой воды.

– Спасибо, я как раз в пустыню собирался. – Сказал Орландо и замолк, прислушиваясь к истеричным воплям жены, не желающей разогревать чай. Поняв, что не расслышит ни слова, добавил с лёгкой улыбкой. – Знаешь, а мне здесь нравится.

– У меня?

– Вообще в халифате. Тепло, вкусно и народ приветливый. Здесь мне куда легче и спокойней, чем в родных землях.

Горячий ветер несёт острые крупицы песка, способные иссечь незащищённую кожу. Пустыня полнится сухим шорохом и воем бури. Барханы словно бы движутся, подобно оранжевым волнам, обнажая скрытое в их утробе. Орландо замечает высовывающиеся из песка огрызки мраморных колонн, фрагменты статуй и участки мощёной дороги. Стоит повернуться и песок ревниво скрывает их, но обнажает с другой стороны.

Крас идёт сильно наклонившись вперёд, закрывает лицо предплечьями, оставив узкую щёлочку для глаз. Ветер треплет плащ за спиной, пытаясь то ли сорвать, то ли утащить мальчишку. Во взгляде читается упёртость, граничащая с дуростью. Орландо оглядывается на него и бросает взгляды по сторонам ища укрытие. Три дня назад они покинули дом Насиба с полными рюкзаками и запасом воды на три дня пути. Ровно столько нужно чтобы достичь оазиса Алькеш. Где по народной молве отдыхал сам Пророк, в промежутках между покорением оплотов язычества. А может именно там ему явился ангел и провёл по Джаннат аль-Хульд, Садам Вечности.

С запада надвигается самум, красной пеленой застилающий мир от песков до синего неба. Орландо больно и страшно смотреть на него, стихия, это не то с чем можно бороться или убить. С ней бесполезны его умения и таланты. Этого песчаного дьявола не проткнуть рапирой, пусть и сделанной из копья Лонгина.

– Что делать будем? – Крикнул Крас, едва перекрывая встречный ветер, закашлялся и развернулся спиной сгибаясь. – Пфркляфье…

– Нужно искать укрытие!

– Можно залечь меж барханов, там ветер слабее!

– Нас засыплет!

Решение нашлось когда самум почти настиг их, а мир обратился бардовую преисподнюю. Обветренная скала торчащая из песка и покрытая сухим, колючим кустарником, который так любят верблюды. На вершине иссохшее дерево раскинуло мёртвые ветви, высекая из ветра жуткий низкий звук.

Орландо и Крас укрылись за скалой и, проклиная непогоду, начали карабкаться к зеву пещеры. Внутри оказалось почти прохладно и тихо. Видно как у входа тянутся струи песка, гонимые бурей. Мальчик с радостным воплем указал на слабый ключ, струящийся меж камней и окружённый мшистым лишайником. Пока он набирал полупустые бурдюки, Орландо достал карту и сел у входа. Хмуро вгляделся в рисунок с описанием приметных мест по пути к оазису, вздохнул. Ничего из этого они не встречали по пути, и тем более среди них не было этой скалы.

Обернулся на мальца и торопливо спрятал карту во внутренний карман. Не стоит ему знать, что они заблудились. Тем более есть свежая вода и припасы на долгий путь. Парень перевёл взгляд на беснующуюся стихию, меняющую рельеф пустыни, и погрузился в раздумья.

***

Терц сжал шлем рыцаря пятернёй, положив ладони сверху и смяв плюмаж. Дворянин что-то крикнул… скрежетнул сминаемый металл и на грудь гвозденосца плеснуло красным. В зале воцарилась тишина, остальные воины в латных доспехах и белых накидках с красными крестами стоят неподвижно. Всего их двадцать… девятнадцать, полные шлемы скрывают лица, но Терц чувствует страх. Густой и полный недоумения. Обмельчали люди со времён Римской Империи, никакой дисциплины. Ничего, он это исправит.

Отброшенное тело с грохотом покатилось по мраморному полу, оставляя жирный след. Ударилось о стену и застыло грудой металла. Гвозденосец картинно отряхнул ладонь и повернулся к собравшимся. Спросил, широко улыбаясь:

– Ещё есть желающие оспорить моё право командовать? Нет? Хорошо, можем начать…

– Господин, – прошептал ближайший к нему рыцарь, – у вас меч в животе.

Терц озадаченно вскинул бровь, опустил взгляд и воззрился на рукоять торчащую из солнечного сплетения, как на пятно испоганившее только выстиранную одежду. Вздохнул, рывком вырвал и отбросил к трупу.

– Спасибо, а то я не заметил, так бы и ходил всё время. Считай что его земли теперь твои, люблю смекалистых.

Рыцарь кивнул и отступил к овальному столу. Гвозденосец почесал затягивающуюся рану и в который раз пожалел, что это благословение не распространяется на одежду. Опустился в кресло, забросил ноги на столешницу и мрачно оглядел усаживающихся воинов Христа.