Solveight Dey - Истоки. Серый Владыка, часть I

– Мой султан, ваша дочь…

– Моя дочь? – Пасир Сур Амахар даже привстал с места, и его сердце забилось тревожно и часто. – Я сто лет не видел её, неужели у неё хватило смелости вернуться?

Конечно же, это не было сказано в угрожающем тоне, злом оскале или хотя бы в вызывающей гримасе. Пасир имел право хотя бы поверхностно казаться суровым отцом, не смеющим прощать беглянке её выходки, но разве она была виновата? И разве это не осталось далеко позади, когда он так опрометчиво назначил свадьбу с тем, кого она даже в глаза не видела?

Шалия вошла в помещение походкой настоящей аристократки, словно и не было всех тех лет, проведённых в бродяжничестве, на самом дне жизни. Пасир шёл ей навстречу, но никто из них не кинулся друг другу в объятия. Пожать руку своему постаревшему отцу – это поступок возмужавшей Шалии. Но не показывать, как расставание, без прощания и вообще какой-либо записки, чуть не оставило, не сделало из них моральных калек.

– Шалия, дочь моя, ты привела к нам самого владыку таллауров. Удивительно! Присаживайтесь, будьте гостями в моих владениях.

С чашки чая начинается гостеприимство, но это был необычный чай. Растение, из которого он делался, нельзя было затоптать, а животные не притрагивались к нему, так как съеденные ими ростки прорастали прямо у них в животах, давали новые побеги, опутывали тело изнутри. Но так-как расы научились готовить и ядовитых рыб, и ядовитых змей, то с цветами проблем не возникало, хотя можно понять по словам выше, какие проблемы ждали того, кто просто сорвал это растение и заварил в кофейнике.

– Значит, ты всё же решила выйти замуж за того, кто был предназначен тебе судьбой?

– Подожди, что? – Шалия моргнула, и в глазах у неё блеснуло непонимание. – Это тот самый, кто был обещан мне мужем? Но мы встретились совершенно случайно и…

– Ваша встреча не была случайной в глазах того, кто верит в высшее провидение, – Пасир отхлебнул чая и улыбнулся, – предначертанное судьбой непременно должно свершиться, и вашей свадьбе быть.

– Вы скрываетесь за умными словами про провидение и предначертание, потому что жаждете вступить в Союз Крови, – Дейвенскард видел Пасира насквозь, а потому попытался подлить масла в огонь. – Многие желают установить более тесные связи с союзом высших рас, потому что это даёт им шанс на спасение. Мало кто может объявить войну тем, у кого есть такие покровители.

– Я люблю дочь, – Пасир как будто бы не заметил этой поддевки, благоразумно не отвлекаясь от горячего напитка, – И хочу, чтобы она была счастлива. Разве мы оба не преследуем одну и ту же цель, уважаемый?

– Этот союз повлечёт за собой не только плюсы и выгоду, как считают многие, кто стремятся слиться с нами в одно целое, – Рэйн поджал губы, – Но и опасность. Мои враги станут вашими врагами. А если ваши нынешние союзники имеют что-то против нас? Тогда вы потеряете и друзей.

– Потери неизбежны, – медленно сказал Пасир, – я не могу сказать сейчас, какой эффект моё решение может иметь в будущем. В любом союзе рано или поздно появляются разногласия и трения, это неизбежно. Тема свадьбы тесно переплетается с темой наших союзных отношений, поэтому если я твёрдо решился на одно, то за другим дело не постоит. Принесите оптический интерфейс. Нашему союзу – быть! Слова – это не разменная монета.

***

Аликсиндрии не было плевать на отношения её закадычного брата, но какой эффект эти отношения имели в границах вселенной, что полезного они несли для неё самой? Вот именно – ничего. Дипломатические интриги, мыльные тайны, сентиментальные чувства не волновали ту, которая жила в замкнутом пространстве собственного «Я», в научных и философских изысканиях видела единственную ценность. Она могла создать то оружие, которое бы представляло собой будущее, а замужество и личная жизнь не определяли абсолютным счетом ничего. Всё что она делала – делалось исключительно из тактических соображений, и даже посещение ярмарки, откуда она принесла загадочную шкатулку, играло для неё второстепенную роль. Но если бы она знала, куда возлюбленные спустятся сразу после свадьбы, она была бы там и только там, прямо возле капсулы пнезиона. Магнитный замок и код были настоящим открытием для 5056 года, и естественно это было открытием Аликсиндрии. Естественно – потому что ученый состав накапливался и развивался очень медленно, самородки в тех местах довольно редкое явление. Последние изобретения были антиподами качества, что сильно понижало боевой дух.

Хотя, может быть, они просто были слишком строги сами к себе?

Глава I: Жизнь полна сюрпризов

5066 год, Вторжения Падшего

10 год правления Императора Рэйна

Узнав у своей наставницы о том, кто был ответственен за смерть его отца, император Дейвенскард Рэйн, отправился на материк Сиифрат, чтобы поквитаться с царством Веррийцев. Собрав внушительную армию, он выдвинулся на столицу царства – Дратнехт, приказав командирам осадить остальные города и крепости царства: Кнотфолк, Ратцык, цитадель Штафранк, и Тафк. Тафк оказался проблемой императора и его армии, так как рассчитывая на внезапность нападения, надеясь взять с наскока непокорный город, Рэйн почти что допустил промашку в своей стратегии. Он старался оставить месть в тылу, пытался не дать желанию пустить кровь вести его войска. Месть – это плохой полководец, небесные огни не светят тем, кто одержим ею. Звёзды над головой Рэйна имели оттенок кроваво-красной ржавчины, предвещая будущие печальные дни, но он верил в свои силы и в то, что будет жить ещё долго.

Дейвенскард отплыл на войну, не сообщив никому о своих намерениях, презрев традиции, но Шалия знала все его пути, Рэйн был для неё прозрачнее стеклянного сосуда со свечей, и всё, что он делал и говорил, она предопределяла задолго до него. Море Морах’Фол было недружелюбным и небезопасным, но Рэйн знал, как провести свой флот через грозовые завихрения. Подчинив себе бессонницу, воин даже ночью оказывался погружен в карты и контр-планы, с пристрастием профессионального военного стратега, делая прогнозы на несколько ходов вперёд. Когда аппетит к мести пропадает, его место занимает холодный, трезвый расчёт.

Шалия была уверена, что её помощь лишь обострит чувство приближающейся победы, ведь теперь она владела силами совершенно иного порядка. Она не желала сидеть в подаренном на свадьбу дворце, ей хотелось действовать и влиять на исход войны. Мучительная трансформация, через которую она прошла, не прошла даром – Шалия научилась не только оборачиваться в чёрную волчицу, но и стала видеть как бы в разрезе деталей, улавливая самое тёмное и страшное, скрытое от людских глаз. Она знала, что чувствует зверь, которого подстерегает охотник, и как ненависть пахнет смрадом оскаленной пасти – человеческой или животной пасти – не столь важно.