Натали О`Найт - Время жалящих стрел

Длинные русые волосы, которых он так и не успел коснуться при жизни, слиплись теперь от крови и грязи; не осталось и следа от их светящейся красоты… Амальрик отвернулся со вздохом.

И в этот миг прямо на него из-за угла вылетели пятеро стражников.

Они были одеты в грубые кожаные куртки и металлические нагрудники. На головах красовались начищенные шлемы, на которых внимательный глаз без труда смог бы разглядеть латки и вмятины. В руках нет копий – ими не очень-то размахаешься в узких переулках. Зато все как один при мечах. А у того, что впереди, на груди медная пластина – знак власти.

– Добрый день, месьоры, – встретил их насмешливым поклоном Амальрик. – Я вижу, городская стража прибыла как всегда вовремя. Но боюсь, ваша помощь здесь уже никому не понадобится.

Солдаты нерешительно переминались на месте. Их смутил уверенный облик и надменность этого странного господина в просторном черном одеянии, скорее походившего на восточного мага, нежели на благородного месьора. Ничто не напоминало в нем аквилонского вельможу, ни грациозные кошачьи движения, смахивающие на танец мимов, ни изменчивая улыбка на устах, которая то лучилась радушием, то источала горечь и яд, ни рысьи, чуть раскосые глаза, в которых клубились непонятные тени, словно отражения летучих облаков пробегали по глади озера. Видно было, что это не простая птица.

Кроме того, от насмешника явственно исходило ощущение угрозы. Вроде бы и вид у человека был не воинственный, но почему-то ох как не хотелось бросаться на него, крутить руки и пинками гнать до караулки. Может быть, незнакомец колдун?

Тогда от него точно лучше держаться подальше!

Амальрик выпрямился и равнодушно скользнул по ним взглядом. Оставалась еще одна деталь, небольшая безделица, которую он никак не мог вспомнить. Но был уверен – мгновение-другое и картина перед его внутренним взором станет стройной, словно бритунский храм.

– Помолчите немного, месьоры, – небрежно сказал он латникам. – Мне нужно немного поразмыслить.

…Так, что мы имеем.

Разбойник Бернан был подобран в лесу северянином и его шайкой. Им каким-то образом удалось одолеть огненных элементалей. Киммериец сшил гандеру сухожилия, – барон слышал, северные варвары проделывают и не такие штучки… Затем эта компания двинулась в таверну, где и встретилась с Тараском.

Он улыбнулся, вспомнив, как негодовал коротышка. Молодец варвар, хорошо проучил этого выскочку!

А потом они попали в Тарантию. Что же дальше? Скорее всего, они рассчитывали наняться на службу. Но Вилер недавно издал эдикт, запрещающий вербовать наемников. И все же они нашли хозяина. Кто бы это мог быть? Валерий? Вполне… Но зачем шамарцу наряжать своих ландскнехтов в цвета Антуйского Дома? Не совсем же он рехнулся. Проще было ходить по Лурду и кричать – «я убийца!»

Нет. Тут что-то не вяжется.

Помнится, шамарец был вне себя, когда Винсент на Малом Выходе прилюдно обвинил его в разбое… Он не настолько искушен в придворных интригах и не смог бы так правдиво разыграть возмущение. По крайней мере, он, Амальрик, быстро почуял бы ложь.

А кто там кричал больше всех? Кто возмущался? Нумедидес! Этот жирный болван! Именно он объявил во всеуслышание о том, что его кузен ухлестывает за дочкой Тиберия. А ведь совсем недавно ему доносили, что в покои принца приходил какой-то варвар… Уж не Конан ли? Когда же это было? Точно – это было накануне погрома в Амилии.

Вот оно!

Вот то, что он силился вспомнить все это время… Нумедидес! Так вот почему этот недоумок был так уверен в себе! Но чем же не угодил ему Тиберий? Может, принц просто решил доказать себе, что он не хуже, чем другие?

Недоносок! Сын свиньи!

Рассказать бы обо всем Вилеру… Но когда этого похотливого борова Нумедидеса вздернут на дыбу, он все выложит о заговоре. А время не ждет! Остались буквально считанные дни! Скоро Вилер отправится к праотцам, и как только этот слизняк сядет на трон, придется при помощи магии полностью подчинить его волю, чтобы не смел больше и шагу ступить без ведома своего господина.

Он вздохнул с облегчением, как человек, решивший сложную задачу.

– Все, месьоры, – обратился он к опешившим от такого нахальства стражникам. – Благодарю вас, что не мешали моим раздумьям. Теперь я с радостью отвечу на ваши вопросы.

В храме Митры зазвонили колокола, словно отпевая последнего барона Амилии.

Первым обрел самообладание старший из стражников. Он задумчиво наклонился к телу Винсента, заглянул в его обескровленное лицо и, убедившись, что тот мертв, зло посмотрел на немедийца.

– Негоже, месьор, так поступать с юнцами вроде этого. Он же совсем мальчишка, да к тому же, как видно, нализался изрядно. За что вы так его? С виду такой благородный господин, а позарились на кошелек бедняги. И не побрезговали…

Амальрик заломил бровь.

Лужица крови, натекшая из раны Винсента, скопилась у самых ног. Он поспешно отодвинул носок своего щегольского гирканского сапожка, отороченного поверху голенища пятнистым мехом снежного барса. Его начинал раздражать такой оборот дела.

Неужели эти недотепы подумали, что он убийца этого щенка? Он, наследник старейшего немедийского рода, зарезал мальчишку из-за пары серебряных монет? Вздор какой-то!

– Ты глуп, любезный! – процедил он. – Если не видишь, кто перед тобой! Тебе выпала честь разговаривать не с простым аквилонским нобилем. Я дуайен Немедии, представитель короля Нимеда в этой стране, да будут благословенны его годы. И я не терплю, когда немытые мужланы, вроде тебя, мне дерзят. Сегодня я прощаю тебе эти слова. Но постарайся больше не попадаться мне на глаза, иначе познакомишься с крепкой бельверуской плеткой.

Он развернулся на каблуках, но вдруг почувствовал, как грубые пальцы сомкнулись у него на плече.

– Э-э, нет, приятель. Так не пойдет, – прорычал враз побагровевший стражник. – Давай, ребята, тащи его к нам в караулку! Там разберемся, кто благородный вельможа, а кто мужлан. Немедийский посланник, надо же! – передразнил он барона. – Да будь ты хоть сам зингарский король, ты сполна ответишь за убийство аквилонца! Послужишь нашей державе в серебряных рудниках Его Величества Вилера Третьего. Судейский палач живо развяжет тебе язык. И на дыбе, пес, признаешься во всех своих злодействах!

Стражники обступили Амальрика, наполовину обнажив мечи.

Барон Торский резким движением стряхнул руку с плеча и посмотрел прямо в поросячьи глазки начальника стражи.

– Я посланник Немедии, – повторил он тихим, страшным голосом. – И горе тебе, если ты встанешь у меня на пути. Прочь с дороги, пока я не показал вам, что такое истинный сын Торы!

Но старший уже обрел утраченное равновесие. Он кинул на немедийца короткий злобный взгляд и вдруг со всей силой обрушил сжатую руку в кольчужной перчатке на непокрытую голову Амальрика. Стражник был уверен в себе – этот удар не раз выручал его в потасовках и хорошо усмирял гордых петухов вроде этого жалкого иноземного дворянчика.