Натали О`Найт - Время жалящих стрел

И сам поморщился от того, насколько жалкой получилась последняя реплика.

Судя по его виду, принц Нумедидес от души наслаждался тем эффектом, что произвели его слова на немедийского посланника. Пылающим взглядом он впился в его лицо, и пальцы его, судорожно сжимавшие подлокотники кресла, побелели от напряжения.

Боги, подумалось Амальрику, и он даже не знал, к каким богам обращается. Боги, что за чудовище я вскормил? Собственными руками возвел на трон! Что он сотворит с этой страной… что сотворит он с нами со всеми?!

– Я верно понял вас, принц? Вы сказали, что собираетесь ознаменовать свое вступление на престол жертвоприношением на древний валузийский лад, каких в Аквилонии не было уже много сотен зим? Это правда?!

– Именно так, барон. Именно так.

Лоснящееся лицо Нумедидеса неожиданно расслабилось, и он расплылся в довольной улыбке, точно все сказанное им до сих пор было лишь удачной шуткой. На миг у Амальрика зародилась надежда, что это и впрямь может быть так, но уже следующие слова принца развеяли ее в прах.

– Вилер будет похоронен по обрядам Митры – это последняя уступка, которую я согласен сделать Солнцерогому. Иначе это слишком многих настроит против нового аквилонского монарха. Но начиная со дня коронации я намерен вернуть стране ее древних богов. И жертва Цернунносу будет отличным началом. Кровь королевского дома! Бог-олень будет доволен!

Странное вожделение отразилось на лице его, точно он сам готов был принять кровавую жертву и испить теплой соленой влаги… даже губы чуть приоткрылись, он задышал ртом, часто и тяжело, точно пес после погони.

И Амальрик впервые, с ужасающей отчетливостью понял, что наследный принц Аквилонии безумен.

Знал ли это Вилер, когда говорил с немедийцем в библиотеке? Знал ли, что за погибель уготована его родному краю, предвидел ли это? И первым разгадал признаки заразы там, где остальные не видели ничего тревожного. Что же он завещал Амальрику?

Стать его врагом!

Уничтожить проклятый род!

Стереть с лица земли…

– Вы что-то побледнели, мой барон.

Голос Нумедидеса был полон участия, но тому послышались в нем зловещие нотки, и он не без опаски поднял на принца глаза.

– Вам не по себе?

Нумедидес поднялся с места и прошел к столику у окна, где стояли кувшин вина и бокалы. Повернувшись спиной к посланнику, он разлил вино, затем вернулся на место и протянул один кубок немедийцу. Тот, точно околдованный, принял его и поднес к губам.

– Выпейте. Вам полегчает. Выпейте, друг мой…

Что за неимоверная, чудовищная история! Амальрик широко открытыми глазами смотрел на Нумедидеса, силясь проникнуть в суть происходящего и чувствуя, что разум не в силах совладать с тем, что открывается ему.

Нумедидес – и Цернуннос.

Он помнил охоту Осеннего гона и встречу с Богом-оленем. Должно быть, все началось еще тогда…

Пробужденное древнее божество наложило на принца заклятье. Должно быть, подчинив Нумедидеса своей воли, Цернуннос пытается теперь вернуться к жизни в давней своей вотчине, бывшей Валузии, что зовется ныне Аквилонией. Стать главенствующим божеством, заняв место Митры… но что потом? Остановится ли кровожадный бог на этом – или ему потребуется все больше поклонников… и жертв на кровавых алтарях?

И куда повернет он взгляд вслед за тем?…жалкий червь Нумедидес, сын проклятого небом Серьена, разбудил древнюю валузийскую мощь, и никто не может сравниться с ней по силе и противостоять ей. Аквилония обречена страдать под властью безумца…

Эти полузабытые слова Марны загрохотали в его ушах. Подумать только, то, что он посчитал бредом кликушествующей колдуньи и тотчас выбросил из головы, оказались правдой. Выходит она знала?! Знала, но вертела им и Орастом, словно марионетками. О, Боги! Каким безумцем он был! Зачем, зачем не доверился он ведьме? Почему не сделал так, как она велела поначалу, и не поставил на Валерия? Цернуннос! Бог-Олень!

Амальрику показалось, что он слышит грохот чудовищных копыт за окном.

Грядет Цернуннос и безумный принц – предтеча его… Он обхватил виски ледяными ладонями. Стоп! Не паниковать! Еще ничего не потеряно. Все то, что прочит этот безумец, еще не случилось. Еще можно что-то сделать, остановить поступь Древнего Бога…

Но как? Как? Что может он, жалкий недоучившийся чернокнижник, противопоставить валузийской магии, зачатой сотни эонов назад? Как остановить ревущую горную лавину?

Да, он хотел войны с Аквилонией! Мечтал о ней, чтобы свергнуть Нимеда и посадить на престол принца Тараска, с тем чтобы самому стать тенью за троном, а фактически, самым могущественным человеком в Немедии.

А потом сделаться наместником покоренной Аквилонии – но только не той, где правит бал разбушевавшийся зверобог!

Да и удастся ли Немедии теперь взять верх в войне? Не окажутся ли силы слишком неравны?

От этих мыслей посланнику и впрямь сделалось не по себе.

Машинально он поднес к губам бокал.

– Пейте, пейте, барон, – точно издалека донесся до него голос Нумедидеса. – Я знаю, вы удивлены. Возможно, даже несколько выбиты из равновесия… Пейте! Это доброе вино поможет вам прийти в чувство, и вы взглянете на все другими глазами. Вы не сможете не согласиться со мной, ибо за мной – будущее!

Но Амальрик решительным жестом отставил бокал и усилием воли подавил охватившее его смятение.

– Сожалею, Ваше Высочество, но за вами прошлое, а не будущее! Валузийские боги, к которым вы взываете, – кровавое наследие далекой древности, и не нам отворять земле жилы, чтобы черная кровь вновь хлынула по долам и весям. Одумайтесь, молю вас!

Он еще верил, что может обратиться к разуму принца. Цеплялся за остатки ускользающей с каждым мигом надежды.

– Задуманное вами таит опасность для всей Аквилонии и для вас лично! Заклинаю вас именем Митры – одумайтесь!

Нумедидес вскочил.

– Предатель! – прохрипел он, задыхаясь. – Я знал – с самого начала знал, но хотел испытать, дать последний шанс… Теперь я вижу ясно. Предатель! Враг!

Крупные капли пота катились градом по багровому лицу со вздувшимися жилами. Принц был страшен в тот миг, и остолбеневший Амальрик мог лишь молча взирать на беснующегося наследника престола, ожидая, пока кончится приступ.

– Ваше Высочество, – осмелился наконец он молвить. – Вам, лучше чем кому бы то ни было известно, что я никогда не был вашим врагом. Разве не я вел вас к власти? Разве не я стоял на вашей стороне с самого начала?

Но Нумедидес был вне досягаемости для его увещеваний: Кругами забегал он по комнате, тяжело топая ногами, обутыми в высокие охотничьи сапоги.

На губах выступила пена. Взгляд его был безумен.

Неожиданно он встал, как вкопанный, и трубно заревел.