Майя Максимова - Конец всех времён

Мистер Сандлер поднялся со стула, крепко пожал девушке руку, перекинулся парой слов с ректором и с невозмутимым видом вышел из кабинета, сопровождаемый помощниками, имена которых так и остались неозвученными. Энн задумчиво посмотрела им вслед и некоторое время молчала, обдумывая вероятные последствия только что принятого решения. Словно почувствовав терзавшие её сомнения, Эдвард обошёл стол и, очутившись возле стула, по-отечески потрепал воспитанницу по голове.

– У тебя не было иного выбора. Мы вольны сами избирать свой жизненный путь, но иногда обстоятельства складываются так, что нам приходится мириться с чужим решением. В любом случае, не вижу причин для огорчения. Какая разница, что за эмблема стоит на пилотируемом тобой корабле, если он несёт тебя к далёким мирам, а каждый рейс пополняет банковский счёт на круглую сумму.

– Наверно, вы правы, но я до сих пор не могу свыкнуться с тем, что мне придётся потратить всю молодость на работу в секретных службах. Не знаю, готова ли я жертвовать собственной свободой во благо нашей цивилизации, ведь отныне между мной и обществом будет лежать настоящая пропасть, а это не совсем то, о чём я мечтала прежде.

– Ты быстро привыкнешь к новой жизни. Рано или поздно, мы все расстаёмся с юношескими фантазиями, ибо реальность оказывается не такой, какой мы рисуем её в собственном воображении. Пройдёт несколько лет, и ты с улыбкой вспомнишь сегодняшний день, а, возможно, даже поблагодаришь судьбу за то, что она предоставила тебе шанс, который для большинства скорее похож на сказку.

Он замолчал, словно засомневавшись в необходимости говорить что-либо ещё, но не сдержал эмоции и добавил:

– И как бы ни сложилось твоё будущее, я хочу признаться, что в моём сердце ты навсегда останешься самой талантливой и самой любимой ученицей – настоящим примером для подражания всем будущим слушателям МАП.

Энн почувствовала, как приятное волнение разливается по всему её телу. И хотя за годы, проведённые в Академии, она успела привыкнуть к комплиментам в свой адрес, сегодняшнее откровение ректора стало той самой похвалой, сравниться с которой рядовые поощрения преподавателей просто не могли. Тронутая его словами, девушка чуть не расплакалась во второй раз за день, и лишь в последний момент ей удалось подавить вышедшую из-под контроля сентиментальность.

– Я не привык задерживать посетителей без надобности. Ты заслужила отдых и можешь идти праздновать успешно сданный экзамен. Если СБ пришлёт какую-нибудь информацию, я дам знать. И помни, что отныне дверь моего кабинета открыта для тебя в любой час рабочего времени.

Эдвард похлопал подопечную по плечу, и Энн, не проронив ни звука, выскользнула в коридор, надеясь добраться незамеченной хотя бы до ближайшего поворота. Её вчерашние учителя порой были не менее любопытными, чем их юные ученики, а она не чувствовала в себе решимости, способной помочь выстоять перед лавиной многочисленных вопросов. К счастью, основная масса народа давно переместилась в жилые ярусы, где играла громкая музыка, а экзаменуемые и экзаменаторы со смехом вспоминали забавные истории прошлых лет, коих немало накопилось за время их долгого сотрудничества. Энн хотела присоединиться к одной из таких компаний, чтобы не привлекать к своей персоне излишнего внимания, но не успела сделать выбор, как наткнулась на Джека Харрисона, прогуливающегося в обнимку с одной из курсанток-второкурсниц.

– Ты здесь? – изумлённо спросил навигатор, потеряв всякий интерес к только что прижимавшейся к его плечу красавице. – Я слышал о трагической случайности, стоившей тебе диплома. Поверь, мне очень жаль, но…

– Я сдала экзамен. Не спрашивай меня о подробностях, но только что я подписала контракт с будущим работодателем. Так что мы ещё встретимся на вечере прощания…

Энн презрительным взглядом окинула повисшую на преподавателе девицу и, учтиво кивнув головой, поспешила дальше, не желая мешать сладкой парочке наслаждаться атмосферой праздника. Она понимала, что не вправе осуждать Джека и эту молодую курсантку только за то, что им вздумалось погулять вместе – романы между учителями и ученицами не были редкостью, и каждый год в Академии даже случались свадьбы, которые, впрочем, отнюдь не гарантировали счастливым невестам удачи на выпускном экзамене. Но внутри Энн буквально кипела от негодования, раздосадованная фальшивой попыткой Джека скрыть своё равнодушие к её будущему, тогда как ещё сегодня утром он едва ли не превозносил девушку к небесам.

К счастью, в следующий момент она увидела бывших одногруппников – Питера и Эндрю, оживленно беседовавших с какой-то незнакомкой, и поспешила присоединиться к троице, выбросив из головы ненужные в этот праздничный день переживания. Компания быстро влилась в толпу, и окружающий мир потонул в звонком смехе, ритмах современной эстрады и сладком привкусе марсианского вина, по праву считавшегося одним из лучших сортов, производимых человечеством вне пределов родной планеты. Будущее обрело вполне реальные розовые очертания, и девушка уже не сожалела о сделанном вопреки собственному желанию выборе, уверенная в том, что на новом месте её ждет головокружительная карьера и масса настоящих приключений, которые и не снились пилотам, бороздящим просторы вселенной на кораблях с узнаваемой всюду эмблемой «Мегатранса».

Проснувшись в третий раз под светящимся небом западного полушария, Жак приготовился к очередному многочасовому переходу через равнину, уже почти уверенный в том, что плантации неизвестного науке кустарника простираются до противоположного берега континента. Каково же было его удивление, когда максимум через час путешественник очутился на краю обрыва, внизу которого начинался совсем другой пейзаж. Каменистая равнина уходила вдаль до самого горизонта, представляя собой довольно-таки унылое зрелище. Среди её немногочисленных украшений выделялись одиноко стоящие деревья со сморщенными пожелтевшими листьями, беспорядочно разбросанные по поверхности каменные глыбы, готовые поспорить своими размерами со знаменитым египетским сфинксом, и небольшое озеро, расположенное всего в каком-то километре от того места, где Жак решился-таки спуститься вниз. В другой ситуации он ни за что бы не стал рисковать собственной шкурой, воображая себя отважным скалолазом, способным без страховки преодолеть почти отвесный тридцатиметровый склон, у подножья которого росли невысокие кустарники, покрытые колючками длиной с человеческий палец. Об этом горе-исследователь узнал чуть позже, когда сорвался со скользкого выступа и чудом не получил никаких ранений, приземлившись как раз на одного из представителей местной флоры. Скафандр с честью выдержал очередное испытание на прочность, и разработавшие его специалисты получили в свой адрес несколько лестных слов, глухим эхом отразившихся от безжизненных скал. Осмотревшись по сторонам и не обнаружив поблизости ничего интересного, Жак направился к озеру. Достигнув берега, он растерянно уставился на водную гладь, которая идеально отражала свечение неба, выполняя роль огромного зеркала. Не имея с собой никакого работающего оборудования, путешественник вынужден был довольствоваться информацией, полученной от собственных органов чувств, после чего неторопливо двинулся вокруг преграды, надеясь найти в этом безжизненном царстве хоть что-нибудь необычное. Пару раз он останавливался, чтобы прокричать в небо свои проклятья, а потом долго прислушивался к мёртвой тишине Абеона, пытаясь различить в ней хотя бы один посторонний звук. Но всё было напрасно, и только редкие порывы ветра отчасти скрашивали одиночество робинзона.