Екатерина Неглинская - Непокорная невеста

Дверь была закрыта на ключ. Чтобы убедиться, я подёргала ручку, постучала и даже покричала для приличия. Полная тишина. Мой возница появился к завтраку и принёс тарелку каши с горячим травяным настоем. Вёл себя молча, но вежливо. Поставил еду на стол, убедился, что всё в порядке, и ушёл. Вернулся в обед, а потом в ужин.

Так прошло два дня. Похитители явно не спешили показаться и пообщаться со мной. Внизу на дворе никого не было видно. Я обдумала все варианты побега, но выбраться из башни через окно не представлялось возможным, а рискнуть и напасть на возницу при следующем его посещении я не решалась. Было у меня подозрение, что он не единственный человек в башне. Но вот на следующий день в обед ситуация изменилась.

Мой похититель пришёл, как обычно, принёс поднос с едой и вышел. Дверь за ним закрылась, и мне показалось, что ключ в замке не щёлкнул. Подождав немного, я подошла и попробовала её открыть. Дверь послушно поддалась. Забыл запереть? По ту сторону был тёмный коридор башни. Рискованно, но попытаться стоило. Прихватив сумку с вещами, я вышла из комнаты.

Мне с трудом верилось, что башня совершенно пустая. Никого на пути вниз я не встретила, и только во дворе увидела моего недавнего возницу. Он занимался осмотром экипажа, на котором мы приехали. Рядом с ним в тени навеса дремал пёс. Если бы только зверь проснулся, то сразу же поднял лай.

Я прошла вдоль стены башни, стараясь не шуметь, и спряталась за постройками. Тишина, значит, не заметили.

Лес был густой. Здесь начинались джунгли, становившиеся непроходимыми по мере удаления от Астера. Наудачу, заросли вокруг башни оказались преодолимыми. Мне неоднократно приходилось отправляться с отцом на охоту, поэтому я успешно держала ориентир. Воздух был влажный, густой, пах лесом и землёй. Он всегда нравился мне даже больше, чем тот, что был в городе, привычный, высушенный пустынными ветрами.

Как и предполагала, через несколько часов я выбралась к реке. Её течение оказалось куда более бурным, чем выглядело с высоты башни. Из окна никакой переправы видно не было, да и с берега не наблюдалось. Нужно было идти вброд, если я собиралась добраться до поселения.

Вода была холодной и поднималась до середины бедра, а сильный поток так и норовил смыть меня. Найденная на берегу ветка едва помогала удерживать равновесие на скользких камнях. До берега оставалось всего несколько шагов, когда я всё-таки поскользнулась. Дыхание замерло в груди от сковавшего тело холода. Меня протащило по камням чуть ниже по течению. Отплёвываясь от воды и пытаясь снова встать на ноги, я увидела спешащего к воде человека. Одной рукой он ухватился за длинную ветку, повисшую над рекой, а вторую протянул мне.

– Держи! – крикнул он.

Я вцепилась в него, что было сил, и вместе мы выбрались на берег. Нам потребовалось некоторое время, чтобы прийти в себя и перевести дыхание. Лёжа на траве, я смотрела в высокое небо и чувствовала, как постепенно проходит дрожь в руках и ногах. Внезапная мысль молнией пронзила меня – Воронов камень! Я быстро села и проверила сумку. Артефакт был на месте.

– Царевна Аелия? Это вы, госпожа? – прозвучал голос моего спасителя.

– Ты меня знаешь? – удивилась я и посмотрела на незнакомца.

Он сидел рядом и удивлённо смотрел на меня. Судя по ярким бордовым одеждам и гладковыбритой голове, этот молодой мужчина принадлежал к монашескому ордену. Беглый взгляд на руки – тыльную сторону его правой ладони украшала татуировка в виде пирамиды из чаш.

– Конечно, вместе с правителем Элиомом вы неоднократно посещали наш храм Пяти чаш. Моё имя Хану. Я монах, – он встал и поклонился. – В монастыре ждали вашего появления ещё два дня назад. Могу я спросить, как вы оказались в реке?

– Можешь, но лучше по дороге к монастырю. Он ведь недалеко?

– Вниз по течению, – он указал направление рукой. – Но мы можем дойти до посёлка и взять там извозчика, если царевне угодно. Так будет быстрее.

– Угодно, ещё как, – ответила я, отжимая мокрую накидку.

В ногах чувствовалась слабость, да и топать пешком в разгар самой жары мне не очень хотелось.

Река Ора, в водах которой я искупалась, считалась священной в ордене Пяти чащ. Монахи нередко молились на её берегах. Но чудо, что Хану в тот день выбрал место, где мы встретились. Без его помощи мне пришлось бы куда труднее.

Из посёлка, как он и обещал, мы добрались до монастыря на повозке. Ещё издали, увидев высокие башни обители, поднимавшиеся среди джунглей, я почувствовала радость. Мне всегда нравилось приезжать в это чудесное место и проводить время среди его величественных построек. Яркие одежды монахов среди серого камня были словно всполохи пламени. Статуи речных богов, украшенные цветами, казались лишь замершими на миг фигурами. А тихое журчание фонтанов успокаивало.

Настоятель встретил меня радушно, при этом не скрывал беспокойства.

– Царевна, богам было угодно, чтобы всё так сложилось, – сказал он при встрече. – К нам приезжали люди Галлайна, искали вас. Не знаю, откуда им стало известно, что вы должны появиться в монастыре.

– Что ты сказал им?

– Ничего, мне было не велено вас выдавать. Но, – он замялся и вытащил из широкого рукава конверт, – у меня для вас письмо. Сегодня утром прибыло с голубиной почтой.

Я взяла конверт и торопливо вскрыла его. Первое, что бросилось мне в глаза, размашистая подпись Горона под текстом.

Замысел отца всё меньше походил на тайный. Сначала похищение, теперь письмо Горона, отправленное туда, где меня никто не должен искать. Никто… При этом люди Галлайна успели наведаться в святую обитель. Не секретное убежище, а какой-то проходной двор! Я уже начинала жалеть, что пришла сюда. А прочитав текст письма, задумалась ещё больше.

“Моя госпожа царевна Аелия, смею сообщить прискорбные вести. Во дворце заговор. Ваш отец, славный правитель Элиом, взят под стражу и находится в темнице. Люди Галлайна отправлены во все концы на ваши поиски. Без Вас Астеру грозит полное подчинение и уничтожение. Нижайше прошу как можно скорее вернуться во дворец.

Ваш слуга

Первый советник правителя Астера

Горон”

Я перечитала текст несколько раз, боясь не так что-то понять или упустить. Хотя как можно ошибиться в таком коротком послании? Отец учил меня быть хладнокровной даже в самых сложных ситуациях, и я дала время, чтобы первая волна отчаяния улеглась. Часть меня была готова брать коня и верхом, в одиночку ехать обратно. Отец, темница, подчинение – сложно было бы подобрать более пугающие слова.

И тут другая часть меня, куда более вдумчивая и упрямая, оттеснила надвигающуюся панику. Именно Горон умел подбирать слова. Он всегда знал, на что обратить внимание собеседника, чтобы тот проникся его идеей. И, похоже, этого он добивался и сейчас. Рассчитывал, что я испугаюсь и прилечу в Астер на крыльях песчаной бури, как говорили караванщики.