Эмиль Галли - Омега. Мир голу

Не покидали Уруха и сомнения, что даже получив себе в руки легендарного кузнеца. Получит ли он от него необходимые знания? Захочет ли кузнец делиться ими? – Думал он, что с невеликой охотой. А как его заставить, если они такие великие воины. Не боятся даже выйти против голу воина, как его пытать. Кузнец смерти не боится, а может и боль не чувствует. Видимо их бог Колонист, подбирает к себе всех кузнецов, вот они смерти и не страшатся. Уважает их бог, что хранят они память о работе со сталью, в отличии от остальных.

– Бросьте этого грязного коричневого в лесу, пусть падальщики полакомятся. До чего же они вонючие, как можно так вонять? Они что совсем не моются? – Сказал злобно Урух и направился к выходу.

На закате весь поселок начал собираться в Большом зале, на праздник Предназначения. Большим залом, называлось главное здание в центре поселка, где одновременно могло пометиться все население поселка. Здесь всегда собирались свободные от работы жители на всевозможные мероприятия. Особенно около полуночи, после сна. Сидеть дома, тоска несусветная. А вместе веселей, кто-то рассказывал о подвигах своих, кто-то пел, а кто-то занимался мелкой работой.

Сегодня же, люди расставляли столы и накрывали их разными яствами. Выкатили около десятка бочонков с хмельным суррогатом из местных злаковых, которую назвали брагой, чтобы было чем отпраздновать предназначение новых взрослых членов поселка. Только в середине зала оставили пустое пространство для выступления старейшин.

Мы с Керком, задолго до этого, успели сдать старейшинам нашу добычу. Сполоснулись и переоделись в чистую одежду. По дороге в Большой зал, волнение никак не отпускало, куда меня определят? Волновало сейчас меня больше всего на свете.

Но вот час настал, в середину зала вышли старейшины. И что необычно, с ними вышел наш шаман. Старый, сутулый старик, седые пряди волос свисали, из-под капюшона, его плаща. Никто не видел его лица, все его узнавали по его кожаному черному плащу. Говорили, что он настолько стар, что прячет свое лицо, чтобы не пугать людей. Плащ его был весь обвешен различными оберегами, которые постоянно двигались, при его движении.

Старейшины и шаман встали в центре свободного пространства. Старейшины сзади в ряд, а шаман вышел вперед. Мы проходившие посвящение встали, так же в ряд перед ними. Шаман Дорадан слегка поклонился нам.

– Приветствую вас односельчане, собрались мы здесь провести посвящение и принять в ряды мастеров четырех наших сыновей и дочерей. Прошу прощения у вас, что не всегда могу почтить вас своим присутствием, в этот праздник. Дела не оставляют мне времени, уж простите меня. Но сегодня у меня сегодня есть веские причины посетить это торжество. И так начнем, Белла и Вики переходит в группу собирателей, как в прочем они и ожидали.

Белла и Вики поклонились шаману Дорадану.

– Лорик будет охотником.

Лорик поклонился с явным удовольствием, а мое сердце сжалось. Я рассчитывал стать охотником, как мой отец, но меня не объявили. Остался я один, куда меня определят?

– Остался у нас один Кир, который не показал ни в одном направлении, никаких выдающихся результатов. И все уже опустили было руки, но тут вмешался я…

И тут у меня сердце замерло, неужели я никуда не гожусь, что придумал старый шаман?

– И поэтому он будет моим учеником, то бишь шаманом, – объявил он.

Вокруг настала полная тишина.

– Завтра на рассвете я тебя жду, а сегодня отдыхай. У тебя был тяжелый день, а за Керка не переживай, я его уже подлатал. – Взглянул на меня и сказал Шаман. – Я все сказал. – Развернулся и постукивая посохом, не оборачиваясь пошел к выходу.

Когда он вышел и дверь за ним закрылась, тишина нарушилась тихими перешептываниями. Кто-то смотрел на меня с восхищением, а кто-то с опаской. С опаской на меня смотрели, кто частенько меня обижал и боялся мести, с моей стороны.

Шаманы были странными людьми, управляли нами и в то же время, были далеки от нас. Жили своей, непонятной жизнью. Занимались странными делами и постоянно сторонились людей. Жители поселка тоже опасались их, ведь они обладали даром. Оставалось только терпеть их, за их огромную пользу при врачевании и защите от жрецов голу.

Постепенно напряжение спало, появились разговоры, люди начали рассаживаться за столы. Расталкивая толпу, ко мне прорвался Керк. Схватив меня в охапку, оторвал от земли и закружив, заорал на весь зал.

– Я понял, почему волк, посчитал тебя более опасным. – Улыбаясь, кричал он.

– Потому, что я шаман? – спросил я.

– А как может быть, по другому? Ты посмотри, как меня шаман подлатал, только шрамы остались. – И оттягивая ворот рубашки, пытался показать мне свои бывшие раны.

Я смог рассмотреть розовые шрамы в районе его шеи.

– Одни шрамы остались? – Удивился я.

– И не говори, я думал теперь неделю будут гноиться. – Радостно ответил он, похлопывая меня.

– Пойдем, браги бахнем, за твое выздоровление? – Спросил я, с легкой дрожью в голосе, чувствуя себя не в своей тарелке.

– Пойдем молодой шаман, я нам место застолбил.

– Я только к родителям подойду и сразу к тебе. – Я вспомнил про родителей.

– Давай подходи, я вон там устроился. – Указал рукой направление и начал пробираться сквозь толпу, в один момент пропал из виду.

Я направился к своим родителям, которые стояли в первых рядах. Мать смотрела на меня влажными, обожающими глазами. Отец довольно улыбался.

– Сынок мой, я так рада за тебя. Я очень волновалась, что ты не сможешь найти себя. – Прошептала она, обнимая меня.

– А я в нем никогда не сомневался, правда думал, что он станет охотником. Ему всегда удавалось выживать в самых опасных ситуациях. Не сказанное везение, хотя как охотник ты не очень, два следа отличить не сможешь. – Обнимая нас, сказал с улыбкой отец.

– Я тебе никогда не говорила, но ты наш единственный выживший ребенок. Твои старшие братья умирали в младенчестве, поэтому до этого дня я молилась всем богам, включая чужого Вирата, чтобы ты был здоров и дотянул до совершеннолетия. Теперь действие моих молитв закончилось, ты стал мужчиной. Будь осторожен, мой хороший. – Поглаживая по волосам, сказала мать.

– Сын, я горд за тебя, не буду лукавить, меня посещали нехорошие мысли насчет твоей бесперспективности. Но я откидывал их, я верил в тебя и как видно не зря. Ладно, иди с к своему другу, как я заметил, который у тебя наконец-то появился. Оставь нас стариков, мы порадуемся за тебя и сами. – Хохотнул отец.

Хорошо отец сказал. Он меня всегда поражал своей наблюдательностью и мудростью. Я уже начал уставать от этих пафосных речей и слез матери.

– Спасибо, отец, ты, как всегда, меня понимаешь. – Улыбнулся я ему, за что получил хороший хлопок по спине и улыбку отца.