Даниил Ковалёв - Незаконченное дело

– Меня Дорфом звать. Дорф Узар, или, как все меня кличут, Дорф Киль. Капитан этого красавца, – и он ткнул пальцем в «Следопыта».

– Исангаст. Капитан отряда, – лаконично представился Исангаст, махнув рукой в сторону парней.

– Да знаю я, кто ты. Когда министр давеча наведался, я сразу спросил, что за господ нужно везти. Скажу тебе честно, – гном доверительно приблизился к капитану, – я как услышал, что на борту будет капитан Исангаст со своими славными парнями, то чертовски обрадовался. Старый Фёдор про свои плавания с вами много чего рассказывал. Знаю, вы раньше плавали только с ним, но ручаюсь тебе, я не хуже буду, я так считаю. Как только мне министр рассказал, что за дело нам предстоит, я сразу же к старику Фёдору направился. Он мне отдал свой журнал и карты, так что доставлю вас с парнями прямиком к ублюдкам в гости, – и он смачно сплюнул в воду.

– Капитан Дорф, мы с вами уже обговаривали ваше недопустимое отношение к нашим потенциальным союзникам, – раздался низкий, скрипучий голос из-за спин двух капитанов. Там стоял министр Фареодур собственной персоной, в плаще с огромным меховым воротником и с длинным свёртком в руках.

– Ах, чтоб теб… гмххх… Доброго утречка, министр… – пока Дорф и Фареодур выясняли отношения, капитан обратил внимание, что министр был не один.

За ним, кутаясь в такие же плащи, стояли двое его дипломатов. Молодого Апруса Исангаст узнал мгновенно и кивнул ему в знак приветствия, чем немедленно вогнал того в краску. Второй был ему незнаком. Это был древний, и, судя по его исполинскому росту, он принадлежал к роду священной сосны. Ему капитан тоже вежливо кивнул и получил сдержанный кивок в ответ.

– Да хорошо, хорошо, буду вежлив, как девственник со шлюхой, – раздражённо воскликнул Дорф, прервав тем самым немое знакомство. Всё время забываю, что северян нельзя теперь ублюдками величать. Привычка, понимаете?

– Я всё понимаю, но всё же будьте добры сдерживаться, и особенно, ОСОБЕННО, – с нажимом повторил Фареодур, – когда прибудем в Гуннард. Я не хочу, чтобы переговоры сорвались из-за изящных выражений нашего дорогого капитана.

– Так они ж по-нашему не лопочут, разве нет? – с искренним недоумением спросил Дорф.

– Кто-то из них может знать наш язык. Поэтому ещё раз вас прошу, если не можете сдерживаться, то лучше помолчите.

– Да хорошо, хорошо. Как прикажете, министр. Пойду потороплю своих парней, чтоб заканчивали приготовления. Вы тоже тут долго не торчите, – и он твёрдым шагом направился к судну, бурча себе под нос что-то про банный лист и задницу.

– Идите, располагайтесь, – приказал Фареодур Апрусу и второму, чьего имени Исангаст не запомнил. Министр выждал, пока они уйдут, и приблизился к капитану.

– Капитан, взгляните, – и он протянул ему свёрток, который держал в руках. Исангаст осторожно взял и мгновенно понял, что находилось внутри. Он не спеша развернул промасленную ткань и увидел прекрасно сработанный меч. У него был широкий, сужающийся к острию клинок, с долом по центру и короткая толстая гарда. Рукоять была сделана под одну руку и искусно оплетена кожей. Завершало это великолепие навершие, выполненное в виде собачьей головы с изумрудами вместо глаз. Но более всего капитана впечатлил материал, из которого был изготовлен клинок. Ингтрудская сталь, сталь, из которой был изготовлен его собственный меч – Ублюдок.

– Как вы за несколько дней смогли его получить? – от удивления капитан забыл о своем обычном немногословии. – С этой сталью работают только в Ингтруде. Как вам удалось?

Фареодур, видя удивление капитана, не смог сдержать улыбку:

– Пришлось сильно раскошелиться, капитан. Но если древние согласились на переговоры, то я проведу их на высшем уровне. Именно поэтому мы плывём на лучшем судне из всех имеющихся и поэтому Совет потратил небольшое состояние на этот меч. Так что вы скажете? Понравится наш дар конунгу Батрунгу?

– Он великолепен, министр. Только за этот клинок Батрунг заключит с нами мир на веки вечные, – Фареодур кивнул с довольным видом и забрал меч из рук капитана.

– Хорошо. Тогда я пойду займу место на борту. Вы тоже не задерживайтесь, капитан, – и он пошёл к кораблю, по пути обратно заворачивая меч в промасленную ткань.

Исангаст не торопился за ним. Он хотел ещё немного постоять и посмотреть на озеро. Занимался рассвет, постепенно разгоняя утренний туман, клубящийся над водной гладью. Капитан любил перед отплытием постоять пару минут и полюбоваться игрой ещё молодых солнечных лучей на зеркальной поверхности озера. Любил слушать, как миниатюрные волны тихо плещутся о подмостки причала. Любил наблюдать, как потревоженная подплывшей слишком близко к поверхности рыбой вода расходится широкими кругами, постепенно успокаиваясь. Всё это приносило покой в его душу.

– Как всегда, наслаждаешься видом, дядя Исан? – услышал капитан мелодичный голос. Он обернулся и увидел Еву, ёжившуюся от утренней прохлады и пронизывающего ветра, дующего с озера.

– Как всегда, – улыбнулся Исангаст. А потом осознал, что её здесь быть не должно.

– Ты что здесь делаешь? Тебе разве можно вставать? – накинулся он на неё.

– Дядя Исан, не волнуйся. Уже можно. Я вас быстро провожу и сразу же пойду домой, – и она невинно захлопала ресницами, глубже кутаясь в старый плащ Бринстальфа. Исангаст недовольно хмыкнул, скрестил руки на груди и продолжил буравить Еву своими стальными глазами.

– Дядя Исан, ваш суровый взгляд действует только на ребят, – весело прощебетала Ева, показывая рукой на парней, столпившихся возле судна. – Кстати, о них. Вы не позовёте моего мужа?

Исангаст согласно промычал и повернулся к «Следопыту»:

– Бринстальф! Быстро сюда! – заорал он. Не прошло и минуты, как Бринстальф стоял подле жены и выговаривал ей примерно то же, что и капитан недавно. Рядом с ним, копируя позу капитана, стоял Люциус и с серьёзным видом кивал головой в такт словам друга. Как и зачем он здесь оказался, капитан не ведал, но тем не менее вмешался. Минуту спустя терпение иссякло и Исангаст оттащил упирающегося Люциуса за шкирку подальше от семейной пары.

– Капитан, ну какого чёрта? Я же молчал даже, – отчаянно сопротивлялся Люциус.

– Пусть побудут вдвоём, – чеканя каждое слово, ответил ему Исангаст.

– Ладно, только отпустите, – получив свободу, Люциус одёрнул плащ и стал стягивать свои длинные, светлые волосы в конский хвост на затылке, не забывая при этом недовольно бурчать себе что-то под нос.

Капитан, благополучно пропустив все его причитания мимо ушей, повернулся в сторону судна и увидел, как к ним тяжёлыми шагами топает Доргорд. Вскоре он навис над Исангастом.

– Удачи вам, капитан, – прогудел великан, протягивая исполинскую ладонь. Исангаст ответил на рукопожатие, едва не лишившее его руки, и сказал: