Даниил Ковалёв - Незаконченное дело

– Я просто жду, когда они друг друга поубивают и мы наконец сможем спокойно отметить день рождения моего сына, – разумеется, парни тут же стали возмущаться, но Исангаст больше их не слушал. Он полностью погрузился в вырезание свирели, параллельно глубоко уйдя в свои мысли.

С их визита к северянам минуло три года. Мир был заключён, война прекратилась. После заключения мира с конунгом Батрунгом жизнь древних стала лучше. По великому мосту днём и ночью ходили торговые караваны, а крепость Рубеж превратилась в крупнейший на Материке торговый пункт, по величине уступающий лишь Гаргосу. В порт Алкиилона каждый месяц прибывали баржи северян, с верхом загруженные древесиной из леса Адельтруды. На верфях древних появились мастера из народа северян, которые помогали строить и улучшать суда.

Фареодур и Пепсар всё так же трудились на благо государства в дипломатическом корпусе.

Капитан Дорф Киль приобрёл неожиданную известность и теперь командовал небольшой флотилией торговых кораблей, работая на самых крупных торговцев Алкиилона.

Что касается Исангаста и его ребят, то с окончанием войны с северянами их жизнь сильно изменилась.

Фареодур, видя, что Апрус и Гога стали очень близки, воспользовался этим. Он переманил Гогу к себе в штаб, и новичок стал дипломатом. После интенсивного обучения его отправили в Гуннард, дабы он следил за тем, как северяне выполняют торговые соглашения, и, по возможности, заключал новые. Этим Гога и занимался все эти годы и лишь недавно вернулся.

Вилка на премию, полученную за миссию с переговорами и ранее накопленные деньги, осуществил свою давнюю мечту. Он ушёл из гарнизона, купил помещение неподалеку от «Восьмого мига» и стал полноправным владельцем лавки по изготовлению луков, а в свободное время бегал в таверну и помогал там готовить. Таким образом, его жизнь превратилась в один сплошной праздник.

Что касается остальных, то они остались служить под командованием Исангаста. Генерал Эрмегерн перевёл их на новый функционал: они стали обеспечивать внутреннюю безопасность Алкиилона. Парни ловили убийц, контрабандистов и прочую мразь, что отравляла их великий город.

Сегодня отряд капитана Исангаста, впервые за три года собрался в полном составе. Причина – отметить день рождения малыша Брина, да и просто пообщаться. Для этого они выбрались за город, чтобы отдохнуть на природе. Из-за новой работы парни безвылазно сидели в столице. Место выбрали у озера под соснами-великанами, на небольшой прогалине, вплотную примыкающей к берегу.

Как только выбрали место, каждый занялся делом: Люциус и Эйнар принялись готовить мясо, Вилка – разводить костёр, братья пошли за хворостом, а Иман и Доргорд занялись рыбалкой. Решение Аювца всех порядком удивило, поскольку до сего дня, он никогда этим не интересовался. Оно и понятно, в пустыне удить рыбу было негде, а потом уже стало некогда. И вот сегодня он попросил Доргорда научить его этому непростому делу. Здоровяк с радостью согласился и вскоре уже вовсю показывал Иману, как правильно забрасывать удочку.

Что касается Гоги и самого капитана, то они приносили пользы ровно столько, сколько малыш Брин, который носился за стрекозами, стравливал паука и муравьёв и занимался другими важными делами. Гога притащил с собой целую сумку свитков и немедленно занялся их изучением. «Работа», – лаконично ответил он на все расспросы и уткнулся в бумаги.

Капитан же попытался помочь парням, но везде получил вежливые и не очень отказы, не особо расстроился по этому поводу и, устроившись в корнях поваленного дерева, принялся вырезать дудочку для неугомонного малыша. Всё было просто замечательно, но что-то не давало капитану покоя. Нечто занозой тревоги сидело у него в подкорке и зудело, никак не давая расслабиться. У Исангаста было стойкое ощущение, будто он забыл какую-то очень важную вещь и прилагал все силы, чтобы её вспомнить, но она ускользала, словно вода сквозь пальцы.

– Кстати, куда Бринстальф запропастился? – вдруг спросил Иман, прервав тем самым раздумья капитана. Тревога внутри Исангаста мгновенно усилилась.

– И правда. Хорош папаша, у сына день рождения, а его носит неизвестно где, – подхватил Люциус.

Исангасту стало окончательно не по себе. Сердце стучало, как бешеное, на лбу выступила испарина, а руки задрожали мелкой дрожью, так что он невольно испортил свирель, которую так старательно вырезал. «Действительно, где Бринстальф? – металась у него в голове одна мысль. – Почему его нет с остальными? Куда он делся? Если подумать, то Исангаст его сегодня ещё не видел. Странно. Почему он заметил это только сейчас?» – тут капитан увидел, что все ребята стоят прямо перед ним и не отрываясь смотрят на него. Смотрят с презрением. Все звуки смолкли, будто Исангаст оказался под водой. Только беззвучные, полные презрения взгляды его парней. Он не понимал, чем он это заслужил, но в глубине души знал, что они все делают верно. В глубине души Исангаст себя тоже презирал.

Вдруг парней растолкала Ева, держа маленького Брина на руках. Мальчик прижимался к груди матери лицом и капитан не мог видеть его лица. Зато лицо Евы он видел очень отчётливо. Оно было перекошено от горя, а в её огромных глазах читалась обида и разочарование.

– Скажите им, дядя Исан, – могильным голосом сказала Ева. – Скажите им, где мой муж, – ужас перехватил капитану горло. Он вспомнил, где Бринстальф. Он всё вспомнил…

Исангаст очнулся с резким вздохом, будто вынырнул с большой глубины, и тут же поплатился за это. Пропущенный удар от северянина давал о себе знать. Помимо этого, всё тело капитана саднило и ломило от полученных ран и ушибов, а рук он не чувствовал вообще. В голове пронеслась ужасная мысль, и Исангаст резко вскинул голову, проверяя, на месте ли его руки.

Они были на месте, просто затекли, поскольку их неудобно задрали над головой и приковали к стене короткой цепью, пропущенной через железное кольцо. Убедившись, что рук его не лишили, Исангаст тут же столкнулся с другой проблемой. Было ужасно холодно. Из одежды у него осталась лишь рубаха и штаны, да и те были все в дырах после сражения. Стуча зубами от холода, капитан поджал ноги к подбородку, пытаясь сохранить хоть немного тепла, и попробовал осмотреться.

Он сидел на дощатом полу, обильно покрытом соломой. В паре шагов от него, на такой же короткой цепи, беспомощной куклой висел Люциус. Он всё ещё был без сознания. Выглядел он ужасно. Светлые волосы слиплись от запекшейся крови и грязи, одежда была изорвана и покрыта кровавыми пятнами, а сквозь дыры и прорехи виднелось множество ран. Капитан завертел головой, надеясь обнаружить остальных парней, но тщетно. Он разглядел лишь место их заточения. Они сидели в большой клетке с толстыми прутьями. Капитан начал звать ребят по именам, но никто не откликнулся. Исангаста начала охватывать тревога, но он смог её побороть. Сейчас нужно было понять, где заперли их с Люциусом, а потом уже искать парней.