Дмитрий Борисов - Осквернённые мечтой

– От кого?

– Охотника. Он давно в этих местах и знает больше других.

– И?

– Гэндел был здесь, – продолжил Витус. – Зачем и где сейчас, неизвестно.

– Когда его видели?

– Осенью, – немного сохранив интригу, он дополнил. – И зимою.

Они улыбнулись друг другу. Однако общей картины не вырисовывалось.

– Значит он здесь, – Альтаир смахнул пыль с плаща. – Неудивительно. Наш бывший собрат поведал Боргулу немало того, чего говорить не стоило.

– Он мог уйти или погибнуть, – предположил Витус.

– Мы приплыли на первых кораблях. Зимой у него были бы проблемы с передвижением. И я сомневаюсь, что он погиб. Либо прячется в лесах, либо в деревне. Это если его сноровка не нашла иного способа покинуть это место.

– Осквернённые, как мы знаем, тоже здесь. Вопрос в том, зачем?

– Нет смысла гадать и искать здесь ответы на вопросы.

Они смотрели вдаль. На бескрайние лесные просторы, которым, как говорят многие, нет конца. Северный лес, словно океан, безграничный, мощный, непредсказуемый. Подобно водам кроны деревьев, как единое целое, колыхались под порывами ветра. Множеств легенд бродили по этим загадочным землям, ища тех, кто опровергнет их или же подтвердит.

– Скажи, ты веришь, что там ничего нет? – манящие просторы пленили глаза Альтаира.

– Я думал об этом. Сомневаюсь, что эти земли пустуют. Но если и так, то без людей им будет лучше.

– Надеюсь, дальше они не залезут. Если уже не проникли.

– Поговаривают о горе стоящей где-то там, далеко. Якобы… она сердце леса.

– Даст Бог, у нас не будет причин проверять легенды на реальность.

Солнце достигло пика. День был ярким и ветреным. Корабли были загружены грузом и готовились к отплытию. Часть рабочих отправилась подкрепиться в деревенские избы. Другие же утоляли голод под открытым небом. Боргул вёл пылкий диалог с одним из капитанов, радостно жестикулируя руками.

Путь был не близким, но для экипажа сущие пустяки. Десять дней по попутному течению и крепость Копус перед носом корабля. Если конечно, без происшествий.

Альтаир с Витусом стояли на причале, дожидаясь отплытия. Им уже порядком осточертела эта деревушка и её обитатели.

– Обниматься будем? – Боргул распахнул руки, словно ворота и со смехом приближался к задумчивым иноземцам. – Да ладно вам, гнусные вы рожи! Больно вы мне нужны…

Опустив руки, бородач присел на мешок. Витус отстранился от шутника, оставив его наедине с Альтаиром.

– Точно не останетесь? Мне с вами спокойнее! Потом бы со мной, распевая песни и попивая ром, как настоящие пираты, отправились бы бороздить просторы борделей! А! – здоровяк был слишком весёл. Это немного насторожило Альтаира.

– В другой раз.

– Другого раза может и не быть! Ну, ладно. Сам плюнуть на это место поскорее хочу.

– Зимовать не остаёшься? – ухмыльнулся Альтаир.

– Пускай другого дурака ищут! Один уже поседел, – Боргул указал на свои волосы. – Они мне за каждого бойца заплатят, так что, если встретишь, передай, пускай готовят мешок с золотом!

– Скорее они отдадут этот мешок мне, с просьбой об одной бородатой услуге.

– Я так дешево не стою! – захохотал здоровяк.

– Не проблема, запрошу больше.

– Эти скупердяи больше не дадут, поверь мне, – Боргул посмотрел на небо. – Ах! Хорошая погода. Надеюсь, сегодня не подохнем!

– И в ближайшие дни тоже, – промолвил Альтаир.

– В ближайшие?! Не сильно я тебе нравлюсь, а? – здоровяк покраснел от смеха. – Ну, давайте парни. Да не затупятся ваши клинки… промеж ног.

Казалось, что гогот здоровяка слышен на всю округу. Это был хороший знак для работяг: получат меньше нареканий от хозяина, а то и вовсе похвалу.

Пожав руки чужакам на прощание, он весело потопал к себе в избушку.

– Уверен, что не стоит остаться? – Витус колебался. – Мы могли что-то упустить.

– Никогда не сомневайся, даже когда сомневаешься, – Альтаиру были понятны сомнения товарища. – В этих, казалось бы, глупых словах, есть смысл. Задумайся.

– Возможно, он его у себя в подполе прячет или в кустах,– Витус посмотрел на отдалявшегося Боргула. – Или в трюме под нами сидит. Кодекс ясно говорит…

– Кодекс о многом говорит! – резко перебил его Альтаир. – И в каждом слове великая мудрость. Мудрость! Сразу её не увидишь. Она между строк.

– Прости, – стыд придушил ученика. – Иногда я забываю о важных вещах.

– Гэндел мне неинтересен. Наша цель другая.

– Я помню.

– Не гонись исполнять написанное, ибо там много неясного для тебя.

Река в это время года была безмятежной. Воды шли в направлении крепости, выгоняя корабли из леса. Водная артерия считалась широкой, глубоководной. Посередине Ионеси без стеснений стояли якорем три корабля. Груз доставлялся на лодках и в последующем, с помощью веревок, поднимался на палубу. К причалу корабли не подплывали, была опасность сесть на мель. Ценную древесину связывали в плоты и пускали по течению, а прибившиеся к берегу брёвна приходилось перенаправлять, что отнимало немало времени. Местная древесина была исключительного качества, подобной было не найти на материке.

Один из кораблей стоял без груза. Собирался отплывать позже остальных.

На причал начали выходить работяги. Из толпы выскочил низкорослый парнишка, лет тринадцати, и предстал перед Альтаиром. Его глаза были опущены. Страх или смущение тому виной, было не ясно.

– Капитан приглашает вас на свой корабль, – он стрельнул глазами на чужаков и вернул их в изначальное положение. – Пойдёмте.

Причин отказывать у них не было.

Поднялся якорь. Большую часть груза спустили на нижнюю палубу. Под открытым небом остались небольшие брёвна, закрытые полотном. Это была особая порода дерева, которую боялись потерять, пуская в самостоятельное плавание по течению. В мешках и ящиках перевозили редкие растения, пушнину, добытую в зимнее время, когда шерсть вдвое длиннее и гуще. А так же прочие дары природы, неизвестные многим ремесленникам и торговцам.

Корабль оказался не простым. Не таким, как другие. Это сразу было подмечено Альтаиром.

Рабочие, не оставшиеся в деревне, плыли на другом судне, позади. На этот корабль им подниматься запретили.

Судно было длинным и узким, похожим на щуку. Строители сего чуда пытались сделать его быстроходным, неуловимым. Корабль уже бывал в переделках и выглядел грозно. Неупустительная чистота указывала на железную дисциплину среди матросов, которые не были простачками. У некоторых из них на теле красовались шрамы, полученные в трезвом бою, а не в пьяной драке. Они пытались притвориться безобидными моряками, но кровавая жизнь оставила на их лицах метку, не стираемую временем. Все члены команды знали цвет крови, ведь не раз её пускали.