Хлоя Мун - Чёрный Колодец. Тьма внутри

***

"Иди на свет" – он говорил уверенно и строго,

Черты его лица терялись в темноте.

Я чувствовала запах отчаянья немого,

И точно знала – он нуждался в теплоте.

Оскоминой в душе легли его порывы

Растаять, как туман, в дождливый, мрачный день.

Он воскресил во мне сердечные мотивы

И снял с моей судьбы оков незримых тень.

Я чувствовала жизнь. С неведомой тоскою

Взглянув в мои глаза, затронул пустоту,

Что грелась на груди озлобленной змеею,

А от его руки скользнула за версту.

Он взял мою ладонь, почувствовав холодный,

Почти что не живой, студивший изнутри,

Огонь в моих мечтах, желанье быть свободной…

И шепотом глухим скандировал "Гори".

Нашел меня в ночи уставшую, хромую,

Довел до фонарей и указал рукой:

"Иди на свет" – сказал. Ответив поцелуем

Шагнула в темноту, промолвив "Я с тобой".

Возрождение

1

Я горела заживо. Обжигающая боль пронзила каждую клеточку моего тела. Яркая вспышка сменилась полнейшей темнотой. Все, что я слышала – это свой собственный душераздирающий крик. Пахло дымом и горелым мясом. Я чувствовала себя заключенной в собственное тело и хотела поскорее из него выбраться или отключиться. Все мысли кроме одной исчезли: «Когда же это закончится?».

А потом все прекратилось. Вообще все. Я чувствовала себя разумом, витающем в бесконечном пространстве космоса. Я не управляла своим телом. Казалось, что его попросту нет и никогда не было. Я не слышала никаких звуков, даже стука собственного сердца. Перед глазами был бесконечный мрак. Лишь мысли проносились одна за другой. Все, что мне осталось – это вспоминать. Лицо Агаты, выходные с родителями, отеческий поцелуй дяди Сальватора, танец с Драго, разговор по душам с Аккэлией, звонкий смех Вивьен. Я была искренне счастлива в этом небытие.

Так вот, что такое смерть. Никакого перерождения, розовых облачков или встречи с родными. Лишь беспросветная череда счастливых воспоминаний. Если так, то я готова провести так целую вечность.

Внезапно в киноленту моих воспоминаний стали вклиниваться какие-то нелепые кадры. А это кто? Моя жена? Сын? Ближайший соратник? Почему у них мои силы? Обладать ими должна была я! Я должна была уметь воскрешать мёртвых и перемещаться во времени. И мой огонь…

Но разве это я? Моя душа распадается на две части. Это еще больнее, чем гореть заживо. Кажется, что меня четвертуют. Я чувствовала каждую порванную мышцу и сломанную кость и поклялась уничтожить всех, кто причастен к моей боли. Нет, это точно не я. Я – Оливия Блэквелл. А это – воспоминания монстра по имени Люцифер. И теперь он на свободе.

Острая вспышка боли пронзила разум. Я осознала, что смогла увидеть воспоминания Люцифера. Но почему? Я должна кому-то рассказать. Очень сложно будет сделать это без языка, да и вообще без тела. Но я мертва, а значит могу связаться с Агатой, ведь она способна увидеть души умерших. Осталось понять, как это сделать. Мисс Лаборде учила, что самое главное в магии – это намерение. Я должна искренне захотеть и поверить.

Я напрягла разум и принялась в деталях вспоминать комнату Агаты и ее саму. Не знаю, сколько я старалась провернуть этот фокус. Время, знаете ли, понятие относительное, а часов у меня не было. Может быть прошел лишь миг, а может несколько лет. Но я не оставляла попыток, и у меня начало получаться. Вначале я увидела прореху в реальности, эдакую дыру в черноте, внутри которой был другой, цветной мир. Я решительно изъявила желание проникнуть в него и почувствовала, как приближаюсь к этому порталу. И вот я влетела в него и ощутила, как сначала полностью вернулось зрение, потом заново выросли руки и ноги. Это тоже не самое приятное ощущение. Но после обжигающего пламени ускоренный рост конечностей показался легким покалыванием. Затем я сделала первый шаг и очутилась в комнате Агаты.

Я оглянулась. Прорехи нигде не было. Тогда я оглядела комнату и увидела Драго, спящего на диване. Я почувствовала охватывающую меня злость и ревность. Призраки вообще могут ревновать? Усилием воли я потушила свои чувства и приблизилась к кровати Агаты. Вот она – спит. Ладно хоть не вместе с Драго. Безмятежным ее сон отнюдь не назовешь. Мышцы на ее лице вздрагивали, на лбу были капли пота, а руки крепко сжимали одеяло. С каких пор я вижу в темноте так же ясно, как днем? Похоже, это одна из суперспособностей призраков.

Я тронула Агату за плечо, но моя рука прошла насквозь. Ну что я за дура.

– Агата, – позвала я полушепотом и чуть громче, – Агата!

Она вздрогнула и поморщилась, а затем резко села на кровати. Она начала отползать назад, ее глаза расширились от ужаса.

– Тихо, тихо, это же я!

Я старалась говорить как можно мягче и тише.

– Оливия?

Она будто совсем не удивилась.

– Это опять кошмар, да?

– Нет, – сказала я. – Вообще-то, похоже, что я призрак.

Агата протерла глаза и попыталась прикоснуться ко мне. Естественно, у нее ничего не получилось. Её рука провалилась сквозь мое тело. Из глаз Агаты потекли слезы, она поправила взъерошенные волосы и опустила дрожащие руки на колени.

– Прости меня, – сказала она.

– Ничего страшного. Уже ничего не имеет значения. Я должна рассказать тебе кое-что важное. Передашь это дяде Сальватору, поняла?

– Да.

– Люцифер перед заточением разделил свою силу на три части и спрятал в самых ближайших соратниках. Управление огнем отдал Одену. Воскрешение мертвых – своей жене Лилит. А власть над временем – своему сыну Лиару.

– Но откуда ты… – начала Агата.

– Я каким-то образом прочла его воспоминания, – ответила я. – Слушай основное. Я не знаю, что это означает, но я увидела часть пророчества: «Когда четверо братьев соберутся вместе, придет конец царствованию Бога, и настанет время тьмы». Это всё, что я успела выцепить из его разума. Ты запомнила?

Агата закивала.

– Я так хочу, чтобы ты была жива, – простонала она.

– Знаю, я тоже, – ответила я.

Я выставила вперед ладонь, и Агата приложила к ней свою. Пусть мы не могли коснуться друг друга, но зато чувствовали душевное единство.

– Эй, ты кто? – раздался яростный крик позади меня, и я обернулась.

Драго вскочил с дивана и уже держал наготове огненный шар. На вид он похудел и очень давно не высыпался, судя по огромным синякам под глазами. Даже его роскошные светлые волосы стали какими-то безжизненными пучками.

– Оливия? – спросил он и осветил меня огнем.

– Ты что, тоже видишь мертвых? – удивилась я.

– Вообще то нет.

Агата вскочила с постели и подбежала к Драго.