Элтэнно. Хранимая Звездой - Герой на подработке. Ищи ветра в поле

– Я это знаю.

– И всё равно переживаешь? – с каким-то глубоким удовлетворением произнёс бог.

– Несмотря на то, что смерть дышит мне в затылок, да.

– Ого! – его брови поползли вверх. – Да неужели в тебе проявилось хоть что-то человеческое?

– Это ты о чём? – не понял я.

– Ну, ты же за неё переживаешь! – убеждённо и даже несколько язвительно сказал мой собеседник, однако, приглядываясь к удивлённому выражению моего лица, с вновь проснувшимися внутренними сомнениями осведомился: – Или нет?

– Меня беспокоит не будущее Элдри, а то, что она перестаёт меня слушаться и начинает дерзить по любому поводу. Мне не понятно насколько можно безнаказанно допускать её своеволие.

– Она тебе не рабыня, не прислуга и не наймит, – мрачно выговорил спустя несколько секунд бог. – Так что снизь-ка свои требования минимум на половину.

– Но я не хочу! – запротестовал я.

– Тогда у тебя действительно проблемы, – хмыкнул Арнео. – Дети имеют свойство становиться независимыми от тех, кто их опекает. Иначе им не насовершать всю ту кучу говна, что они могут. А это необходимо. Потому что, только разгребая её, они становятся в какой-то момент адекватными, – он смерил меня быстрым задумчивым взглядом, – или не очень адекватными, но взрослыми.

– Зачем тогда их опекать?

– А образно говоря, чтобы выдать лопату для перекидывания говна да пояснить, что руки после всё равно лучше вымыть.

– Какое говно? Какая лопата? – не поняла тихо подошедшая к нам Марви. Я аж вздрогнул от её появления, и это не осталось ею незамеченным. – Прости, Странник. Не думала тебя пугать, но… И вообще, я хотела за все свои слова извиниться.

– Приму к сведению.

– Да не, – стушевалась женщина, начиная нервно теребить руки.

– Передумала просить прощение? – решил уточнить я. Арнео тут же закатил глаза и, понимая, что он «третий лишний» да здесь ему и не интересно вовсе, попрощался:

– Ладно. Я пошёл прочь со сцены.

– Я только хотела сказать, – глядя мне в глаза, а не на спину уходящего бога, продолжила Марви, – что я как-то на тебя всё время злилась. Мне и правда думалось, что ты не просто можешь, но и должен делать больше. Да и со стороны ты как будто такой чванливый хрыч! А тут как глаза открылись.

– Хм? Я не особо тебя понимаю.

– Мы с Данко из-за тебя поругались… Ну, ведь правда, откуда ты можешь больше, если для всех нас этот дракон первый? Кто мог тебя на него специально натаскивать? Сделал то, что мог сделать. И подошёл, когда надо было дельное сказать.

Я определённо не осознавал, к чему она мне всё это говорит, а потому молчал.

– Я начала ему это всё объяснять. А он спорить. Матёрый ещё влез. И как-то слово за слово вышло, что я сама изменила мнение о тебе. Ты всех чураешься и лишний раз руку не протянешь подсобить не потому, что гордец-зазнайка какой‑нибудь, а потому что знаешь, что Стая о тебе думает. А ты не подлиза так мнение о себе менять.

Она пристально посмотрела на меня, как если бы ждала подтверждения сказанному. И так как в её соображениях мне ничего такого опасного не послышалось, то я, на всякий случай, утвердительно кивнул. По факту уяснить, что она хочет до меня донести, я так и не смог. Но Марви вдруг расцвела и с улыбкой дружески легонько толкнула меня в плечо. Я старательно приподнял уголки губ, чтобы моё лицо могло сойти за довольное и… понял, что всё же совершил ошибку. Данко, сузив глаза до щёлочек, смотрел на меня с таким гневом, как будто я только что публично задрал Марви юбку!

– Э-э-э. Тебя там, кажется, ждут? – намекнул я женщине.

Она посмотрела в ту же сторону, что и я, и, увидев злющего любовника, показала ему оттопыренный средний палец. После чего сказала так, чтобы слова донеслись до него:

– Пусть ждут, Странник. Я сама выбираю к кому идти.

Она со страстью провела своим языком по моей щеке и неторопливо пошла в сторону остальных членов отряда, с которыми мне предстояло идти в шахты.

Хм… Это в моём кивке головой столько флирта заключалось, что ли?!

Как бы то ни было, но непонятный для меня поступок женщины вынуждал поступить вполне определённым образом. Я сделал несколько неуверенных шагов к замершему наподобие раскрывшей свой капюшон кобры Данко и искренне прошептал:

– Да не нужна мне твоя баба!

– Дракон сдохнет, и мы, сука, конкретно так поговорим один на один, – так же тихо проскрипел он, и мне стало понятно, что некая стрела со знакомым оперением может случайно воткнуться в мой загривок в любой момент.

На ватных ногах (извините, но мои шансы на выживание только что уменьшились в разы!) я подошёл к своей команде, и, затратив с минут десять на последние указания, мы все вместе заняли свои позиции. В знак готовности я поднял повыше копьё, которое решил взять вместо меча. Данрад, увидев это, парой коротких фраз заставил остальных поспешить с завершением их обязанностей. Так что, едва солнце полностью выползло из-за горизонта, все были готовы… Кроме разве что дракона, всё ещё беззаботно дрыхнувшего в своём убежище.

Разумеется, никому не хотелось сидеть в засаде долго. Но вдруг бы дракон ещё и решил весь день понежиться в постельке из-за отчего-то там дурного настроения? Речь же шла о драконихе. Тут всё возможно. Поэтому начало всей операции возлегло на плечи Данко. Он поправил мешочек с гремучей смесью, привязанный к стреле, и сделал первый шумовой выстрел из трёх, имеющихся в его распоряжении. Стрела полетела низко и исчезла в тёмной дыре входа в шахту. Сразу же раздался громкий бум! Эффект был большей частью звуковой, всё-таки в моих стремлениях было привлечь внимание дракона, а не замуровывать его. Однако несколько камушков скатилось по склону.

– Ещё будет, – услышал я шёпот Рябого, верно интерпретировавшего знак Данрада.

Его голос едва не заставил меня сбиться со счёта. Я отсчитывал секунды, чтобы решить для себя по моменту появления дракона насколько глубоко и далеко под землёй расположено гнездо. Погрешность была бы высокой, но… но мне повезло. То ли дракон уже не спал да вовсю собирался размять крылья, то ли и правда устроил кладку на верхних уровнях, но прошло не более трёх минут после первого выстрела, как из пещеры выглянула обеспокоенная морда чудовищного вида. Раздвоенный язык юрко высунулся из пасти, касаясь ноздрей, а затем дракониха нежно и аккуратно выпустила из себя струю пятиметрового пламени. Видимо так. На всякий случай. Или чтобы спровоцировать кого‑либо.

Однако Стая действовала на ура. Данко, хотя и должен был изменить после последнего выстрела позицию, верно затаился на том месте, где стоял. Даже деревенщины, пусть наверняка и умирали от страха, но не испустили ни вопля, ни даже не затряслись так, чтобы кусты заходили как от сильного ветра…