Брент Уикс - Черная Призма

Среди огня, воплей и шипения горящей кожи атака заглохла. Гэвин взмахнул другой рукой, и вперед полетел еще десяток шаров. Люди падали на землю из седел, катались, пытаясь затушить огонь. Другие хватались за пылающие шлемы, запекаясь в них живьем. Но некоторые еще пытались продолжить атаку – с полдесятка человек опустили свои копья, – пока их не накрыла очередная волна шаров.

Однако более десятка лошадей продолжали нестись вперед даже без управления всадников. Эти кони были воспитаны для войны, и они неслись на Гэвина.

Гэвин поставил вокруг себя зеленые клинья, как створки раковины, и приготовился. Кони сильно толкали его, проносясь мимо, но он устоял.

Уцелели только три Зерцала, все на краях шеренги, рано отделившиеся от общей атаки. Они натягивали поводья и разворачивались для бегства. Может, трусы. Но умные трусы. Гэвин указал пальцем на каждого по очереди. Суперфиолетовый люксин – быстрый, легкий, почти никому не видимый. Как паук, каждая точка прилипла к одному из солдат и поползла к сочленению доспехов у них на затылке.

Три острых дротика из желтого люксина полетели по суперфиолетовой паутине от Гэвина мгновением позже. Три всадника полетели с коней на полном галопе.

Когда все всадники лежали вокруг мертвыми или умирающими, Гэвин посмотрел на холм, чтобы увидеть, как Каррис разобралась со своими двумя Зерцалами. Один уже валялся, и Гэвин удивился, что второй еще жив – несомненно, вскоре ситуация изменится.

Четыре сотни лет назад, когда была создана Черная Гвардия, это был илитийский отряд, славившийся как своим гордым родством с Люцидонием, так и воинским мастерством. Но когда Илития потеряла влияние в Спектре, Черная Гвардия была вынуждена отойти от набора по территориальному принципу, и вместо этого ей пришлось поддерживать свой элитарный статус функциональностью: когда извлекатель извлекает, его кожа приобретает цвет, который он намерен использовать. Это означает, что в бою бледнокожего аташиийца или жителя Кровавого Леса легко предугадать. Этот факт оправдывал наличие в отряде еще и парийцев, которые тоже были темнокожими. С тех пор Черная Гвардия состояла по большей части из парийцев или илитийцев, причем парийцы постепенно становились большинством по мере ослабления их политической власти.

Но основывая свой статус охраны на боевых качествах, Черная Гвардия была вынуждена за последние двести лет принять в свои ряды более десятка элитных извлекателей не только из Парии или Илиты.

Каррис вступила в Гвардию, поскольку отказать ей было невозможно. Она провела бой с каждым членом Гвардии и уступила только четырем. Она была самым быстрым извлекателем из всех, кого знал Гэвин, а после обучения в Черной Гвардии стала еще и одним из самых опасных. И это ничего не значило для нее. При том, как она изводила себя, Гэвин думал, что ей повезет, если она проживет еще десять лет. Скорее, пять. Словно она бежала к вратам Смерти наперегонки с ним. Но она умрет не сегодня.

Второй всадник мчался на нее, занося меч. Каррис стояла на месте, сдвинувшись лишь в последнюю секунду, чтобы не оказаться у лошади на пути. Всадник, ожидавший, что она отступит в другую сторону, был слишком удивлен, чтобы успеть сменить курс. Каррис припала к земле в тот момент, когда лошадь была готова затоптать ее. Гибкими пальцами из зеленого и красного люксина, протянувшимися из ее рук и скрещенными, она поймала подпругу, когда лошадь промчалась над ней.

Лошадь пролетела мимо, и на какой-то миг Гэвин подумал, что Каррис все же затоптали. Затем она подпрыгнула в воздух. Люксин расплелся и забросил ее на все еще летящую галопом лошадь. Она врезалась в спину всадника и чуть не слетела с седла, но уцепилась и сумела усесться позади него.

Всадник замахал руками, не понимая, что случилось и что это ударило его сзади. Каррис достала кинжал, свободной рукой обхватив голову Зерцала. Она подняла его забрало и вонзила кинжал ему в лицо. Мужчина содрогнулся, и оба упали.

Каррис попыталась выпихнуть всадника, чтобы упасть на него, но его нога намертво застряла в стремени. Вместо мягкого приземления ее сильно крутануло назад, когда его тело выдернулось из-под нее, затем она ударилась о землю и резко покатилась вперед. Но ей все же повезло упасть в траву.

Гэвин посмотрел на мальца, ради спасения которого они перебили тридцать солдат элитной гвардии короля Гарадула. Ему было лет пятнадцать. Пухлый, неуклюжий, с округлившимися от страха глазами. Он повернулся и побежал к реке. Сначала Гэвин подумал, что он убегает от страха, но затем понял, что он бежит к своему другу, спасти которого они с Каррис не успели.

– И как это понимать? – раздался мужской голос.

Гэвин обернулся – и выругался. Он был так занят мальчиком, Каррис и тем, что творилось у реки, что не обратил внимания на дорогу. Рев воды на порогах и в водопаде заглушал топот копыт, но все равно. У мужчины, который окликнул их, был тот же слабый подбородок, в который так и хотелось дать кулаком, как Гэвин сделал шестнадцать лет назад, когда в последний раз видел его. Его трясло от ярости при виде того, что осталось от его тридцати якобы неуязвимых Зерцал.

Но лицо сатрапа Гарадула изменилось сразу же, как он увидел Гэвина. Он натянул поводья, когда его окружили с пяток извлекателей и двадцать Зерцал.

– Гэвин Гайл?

Белая убьет его.

Гэвин этого заслуживал. Присутствие самого сатрапа Гарадула меняло все. Если бы это были просто солдаты сатрапа Гарадула, как ожидали Гэвин с Каррис, Гэвин мог бы перебить их и уйти. Сатрап Гарадул в ярости начал бы охоту за извлекателями, устроившими это, но он не знал бы, за кем охотиться. Это мог бы просто оказаться какой-нибудь сильный извлекатель из – как там звался этот городишко? Ректон?

Какая ирония.

Было слишком поздно хвататься за очки, которые Гэвин носил в кармане ради таких случайностей. В очках он был бы просто таинственным полихромом. Но без очков он мог быть только Призмой. И теперь сам Призма выступил против сатрапа Гарадула, и никак не отвертишься. Раск Гарадул знал его.

– Гэвин? – повторил сатрап Гарадул. В его голосе было что-то странное, настойчивость, может, ловушка. Он был в кольчуге с зерцалами. Маленькими, не требующими выраженных сочленений. Его страна была бедной.

Он изменил свой герб. Прежде это был фамильный месяц и две звезды на черни и личный оскалившийся лис. Теперь все это исчезло. Новый королевский герб представлял собой белую разорванную цепь на черном поле. Гэвин сразу же понял, что этот символ имеет значение. Раск не просто отрекался от имени и отца, которого всегда презирал за слабость. Новое было в том, что он подпал под влияние ереси старых богов – Гэвин знал эти слухи. Что он делает? Зачем он спрашивает у Гэвина имя, хотя уже и так знает, что это он? Он дает Гэвину возможность солгать, что он не Призма?