E. V. Martinas - Место, которого дважды не было. Часть 2. Война близко

– У эльфов возникли бы подозрения, – и что с того? Пусть эти ничтожные существа думают всё что угодно! Они никак не могут нарушить наши планы, – фыркнула старуха.

– Они – нет, а колдун – да, – заметил внук.

– Какой колдун? – насторожилась ведьма.

– В Ферлатисе постоянно проживает колдун Хорус.

– Почему ты раньше о нём не докладывал?

– Вы не спрашивали, – брякнул Уранум.

– Я должна обо всём спрашивать? Сам не в состоянии оценить важность информации? Умолчать о присутствии колдуна! Идиот! – взвилась бабка.

– Хорошо. В Ферлатисе проживает более двух тысяч жителей. Начнём по порядку. Самой старой является Мартисса, – занудно начал докладывать Уранум.

– Ты издеваешься надо мной? – угрожающе прорычала ведьма.

– Нет. Делаю, что было велено. Докладываю в подробностях, – то ли оправдываясь, то ли издеваясь, проговорил непутёвый внучек.

– Простые смертные меня не интересуют! Говори всё, что знаешь о колдуне!

– А о нём нечего рассказать. Давно поселился в Ферлатисе. Живёт один, ни во что не вмешивается, ни с кем не дружит. Можно считать, его и нет вовсе.

– Отрадная новость. Ты знаешь, откуда взялись колдуны на Южном континенте?

– Нет. Никогда не задавался этим вопросом.

– Их оставили после себя Великие Ведьмы.

– Зачем?

– Не знаю. Тогда меня уже изгнали из Совета и лишили печати. По сравнению с нами колдуны – это жалкие ярмарочные фокусники. Они в сотни раз слабее самых бездарных юных ведьм, – разъяснила Нуардис.

– Фокусник или нет, но моё присутствие он чувствует. Я выхожу на поверхность лишь невидимым и тщательно слежу, чтобы его не оказалось поблизости. По-моему, осторожность не бывает излишней, – поделился соображениями Уранум.

– Это не осторожность, а трусость. Нечего церемониться с этим шарлатаном. Напугай его хорошенько. Пусть убирается из поселения и не путается под ногами, – приказала бабка. – Нам необходима свобода манёвра.

– У вас есть особые пожелания, как именно навести на него ужас? Или я могу действовать по собственному усмотрению? – любезно осведомился внук.

– Даю карт-бланш. Немедля отправляйся в Ферлатис и разберись с колдуном!

Уранум, разумеется, не обрадовался перспективе мотаться туда-сюда без отдыха, но спорить с Великой Ведьмой не стал.

На следующий день он вернулся в поселение. Нуардис приказала находиться там практически постоянно и неотрывно наблюдать за Мауросом. Злодей насмотрелся на маленьких детей на всю оставшуюся жизнь и возненавидел их окончательно.

После смерти родителей мальчик стал капризнее: ему катастрофически недоставало тепла и внимания. Он часто плакал, кричал, плохо спал по ночам, досаждая родственникам всеми возможными для нежного возраста способами. Уранум отдал должное педагогической прозорливости Великой Ведьмы и приступил к исполнению её поручения: изгнать из поселения колдуна Хоруса.

Он не спешил, тщательно продумывая план. Часто, погрузившись в чёрные мысли и воспоминания, бродил по подземельям близ Ферлатиса. Однажды забрёл в ту самую шахту, где убил Долорес и Маурисио. Почему-то вспомнил лицо Кистиано, когда Хильдегарда подмигнула ему с магического портрета – его искажённую от страха физиономию тогда надо было видеть… Вспомнив этот эпизод, Уранум расхохотался, чихнул – и тут же услышал вопли ужаса и звон инструментов, брошенных на каменный пол. Огляделся. Он совершенно забыл, что простые смертные могут его слышать, но не способны видеть, если он принял незримое обличие. Невидимый, он стоял посереди забоя в окружении насмерть перепуганных рудокопов. От его чихания погасли масляные лампы, кроме самой дальней от входа. Шахта погрузилась во мрак, это вовсе не прибавляло смелости рудокопам. Они с перепуга вжались в стены шахты.

– Что это было? – спросил самый смелый.

– Это подземные духи! – прошептал сосед.

– Подземных духов не существует! – едва шевеля губами, вымолвил третий рудокоп.

– Тогда кто так ужасно смеялся? Может быть, ты? А вдруг это призрак погибшего рудокопа?

– Маурисио? Или его жены Долорес?

– Нет, даже мёртвая женщина не может так противно смеяться, – отмахнулся первый рудокоп. – А вот на Маурисио вполне похоже.

– И с чего бы ему веселиться на том свете? – не унимался сосед слева.

– Не знаю, я там не был, – расписался в своём неведении начальник смены. – Может, он предупреждает нас об опасности?

– Диким ржанием? Он всё же эльф, а не лошадь…

– Почему вообще решили, что это Маурисио?

– Кроме него и Долорес, в этой шахте никто не погиб. Стойте! Сегодня ровно сорок дней, как их тут завалило! – воскликнули разом два шахтёра.

В конце концов рудокопы решили, что Долорес и Маурисио стали призраками шахты. Уранум слушал их рассуждения, затаив дыхание. Начал вырисовываться план, как напугать не только колдуна Хоруса, но и других жителей поселения – смеха ради: вот уж веселье! И все будут думать на Долорес и Маурисио, о нём никто и не догадается! Ну, покойнички, послужите-ка ещё раз!

В этот момент в шахте появился старший горный мастер. У рудокопов был вид провинившихся школьников. Дело в том, что мастер Белен был не самой приятной личностью. Скверный характер прославил его на всю округу. Всегда чем-то раздражён и недоволен без особых на то причин. Если же появлялся реальный повод, старый ворчун буквально отрывался на провинившемся. С другой стороны, все его уважали и ценили как высококлассного специалиста горного дела. Белен был помешан на работе, а его супруга утверждала, что ещё и женат на этой самой работе. Того же рвения и полной самоотдачи он наивно требовал от остальных и удивлялся слишком скромному проявлению этих качеств у рудокопов. Такое трепетное отношение к труду находило понимание лишь у местного кузнеца, не менее известного трудоголика. Кстати, они считались закадычными друзьями, вот только виделись крайне редко, всегда были заняты.

Явившись в шахту в разгар рабочей смены, Белен услышал вместо ударов кирки бредовые споры. Горный мастер аж взвился от возмущения: «Бездельники! Болтают о каких-то призраках вместо работы!»

Он с суровым видом направился к горнякам. Едва выслушав их объяснения, взревел, словно разъярённый медведь. Из приличной части его речи работники сделали неутешительные выводы. Во-первых, о премии надо забыть минимум на полгода. Во-вторых, призраков не существует. Да, они всё же существуют – ими становятся бездельники, осмелившиеся разозлить старшего горного мастера. И если не взяться за работу немедленно, кто-то уже сейчас станет привидением, лишённым премии на всю оставшуюся жизнь.

Рудокопы сочли, что злой как чёрт Белен опаснее любых призраков, и принялись за работу.