Шон Смакер - Край Вечности

Shawn Smucker

The edge of over there

© Copyright 2018 by Shawn Smucker

© Николенко Е., перевод на русский язык, 2021

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2022

Мария Лаво – значимая персона в американском фольклоре, и все же подлинная ее история неизвестна. Ходили слухи, что она родилась в 1794 году во Французском квартале Нового Орлеана. Отцом был белый плантатор, а матерью – чернокожая. Газеты объявили о смерти мадам Лаво 16 июня 1881 года, факт, весьма примечательный: ведь Марию продолжали видеть в городе и после предполагаемой гибели.

Она упокоилась на кладбище Святого Людовика в Новом Орлеане.

Предание гласит, что на свете существует семь Врат, через которые души попадают в загробный мир. У каждого континента Врата свои. Врата Африки скрываются под лапой сфинкса; Врата Азии – неподалеку от Храмовой горы; Европейские Врата – на парижском кладбище Пер-Лашез; Врата Южной Америки – под статуей Христа Спасителя; Врата Антарктиды – на Южном полюсе; Врата Австралии – в окрестностях кладбища Руквуд; Врата Северной Америки – на кладбище Святого Людовика в Новом Орлеане. Прямо в гробнице Марии Лаво.

Древо Жизни – знаменитый дуб, что растет в парке Одюбон в Новом Орлеане. Дерево зарегистрировано в реестре «Общества живых дубов». Официальное название – дуб Этьена де Боре. Обхват дуба – чуть менее тридцати пяти футов [1] Здесь и далее используется английская система мер: 1 фут равен 30.48 см, 1 дюйм равен 2.54 см. – Здесь и далее примеч. пер., если не указано иное. . В списке доктора Эдвина Льюиса Стивенса, который включает сорок три дерева, приписанных к указанному «Обществу», Древо Жизни идет под номером тринадцать. Дереву подобного размера, вероятно, около пятисот лет или даже больше.

Казалось, капли били прямо по коже, хотя все происходило только во сне. Абру окружали листья и ветки, по ним барабанил дождь. Именно тогда она поняла, что сидит на дереве, почти на самой макушке, и сразу же испугалась. Она вцепилась в ветку, на которой сидела, – слишком тонкую, чтобы выдержать человеческий вес, – и та мигом подломилась. Абра полетела вниз. В попытке ухватиться хоть за что-нибудь, она поймала еще одну тонкую ветку. Пришлось повиснуть там, раскачиваясь, и таращиться на свои ноги и землю далеко внизу.

А там, на земле, огромный волк схватил девочку зубами и отбросил в сторону. Мальчик бросился к мечу, взялся за рукоять и вскрикнул от боли, но упрямо размахивал клинком снова и снова. Меч попал в цель, и чудовище начало крениться набок, подобно судну, что вот-вот утонет. Когда монстр упал, рухнул и мальчик.

Абра изогнулась, чтобы рассмотреть, как там девочка. Интересно, где она? Именно в этот момент Абра и увидела всполох света и мужчину – или кого-то, принявшего его облик. Он опустился на колени рядом с лежащей, возложил руки ей на голову и закрыл глаза. Тогда Абра поняла – как всегда понимаешь во сне, – что тот человек пытается вдохнуть в девочку жизнь. Или призвать ее душу обратно, куда бы та ни отправилась.

Внезапно Абра будто стала слышать ушами той девочки. При этом она все еще болталась в воздухе, ее голову и обнаженные плечи осыпали брызги дождя, капли щекотали лицо. Абра висела на дереве, отчетливо чувствовала, как у нее из рук выскальзывает тонкая ветка, но по каким-то неведомым причинам вдруг услышала слова мужчины, который обращался к девочке, распростертой внизу.

– Абра, это очень важно, – шептал он. – Я должен кое-что тебе сказать.

Девочка у подножья и есть она сама, догадалась Абра-на-дереве. Но как только она поняла, что сейчас услышит нечто важное, тут же выпустила ветку.

«Мне уже пора удариться о землю!» – подумала она и бросила взгляд вниз. Земля и впрямь стремительно неслась на нее, и у Абры захватило дух.

Очнулась она на больничной койке.

Абра сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Стояла глубокая тишина, какая бывает лишь в больницах посреди ночи. Не совсем гробовая тишь – тихо попискивали опустевшие автоматические капельницы, жужжал кондиционер, где-то катились по плиточным полам колеса. Эта тишина – под завесой всего негромкого гула – была целебной. Ночью вся больница словно дремала, затаив дыхание.

В палату вошла медсестра. Абра притворилась спящей, но сердце билось как сумасшедшее, а глаза тревожно ворочались за сомкнутыми веками.

«Это просто сон, – уверяла себя Абра, – просто сон».

И все же что-то вырвало ее из этого сна, какой-то звук. Кому-то она понадобилась. И тут Абра снова его услышала – всхлип или тихий вздох. Откуда же он доносился? Не с потолка ведь… Может быть, через воздуховод?

Может, это Сэм?

Медсестра вышла в вестибюль, дверь за ней закрылась. Абра распахнула глаза, осмотрелась, и сразу на нее нахлынула боль – она шла из центра живота и распространялась по всему телу до самой шеи и ступней. Абра закусила губу, сдерживая крик, и бережно обхватила рукой живот, стараясь унять боль. Похоже, действие анестезии кончилось.

Кресло в углу, в котором раньше сидел отец, пустовало, но на подушках все еще виднелся отпечаток его тела. Наверное, папа ушел искать маму или отправился за чашечкой хорошего кофе. В любом случае в палате его не было: Абра осталась одна.

Она аккуратно повернулась, спустила ноги с койки, села и прислушалась. Кажется, снова тот звук! Он доносился откуда-то издалека и звал к себе, заставляя забыть о боли. Абра с тоской оглянулась на подушку. Вот бы снова улечься под одеяло и уснуть.

Но вдруг она нужна Сэму?

Абра осторожно поставила ноги на холодный пол, подалась вперед и соскользнула с кровати. Боже, как больно!

Полоски на подошвах больничных носков немного липли к полу при каждом шаге, шурша, словно отрывался пластырь. В тыльной стороне руки торчал катетер капельницы, трубки шли к двум мешкам с прозрачной жидкостью, свисавшим с чего-то вроде вешалки на колесах. Абра тащила ее за собой, и колеса поскрипывали в такт шагам. Стояла самая середина ночи, поэтому в палате царила темнота.

В вестибюль вела тяжелая деревянная дверь с металлической ручкой. Абра надавила на ручку и заскрипела зубами, когда та звякнула, открываясь, но кажется, никто ничего не заметил. Абра посмотрела в щелочку на пост медсестры: там было пусто, значит, дежурные заняты, а путь – свободен.

Абра тихонько выглянула в коридор и, крадучись, направилась к лифту. Створки раздвинулись – она скользнула внутрь – и задвинулись. Абра нажала кнопку «4», а потом поднесла руку к лицу. Катетер дернулся. Кожа Абры все еще пахла дымом пожара, от которого они с Сэмом еле унесли ноги. Запах был такой сильный, что Абра сморщилась. Интересно, что нужно сделать, чтобы смыть не только гарь, но и воспоминания о произошедшем? Ведь все случилось лишь утром, наверное, и суток не прошло.