Мария Линде - Сияние твоего сердца

Я набираю «Спасибо» и закрываю приложение. Правда хватит. Следующее сообщение всплывает секунд через десять. Долго же он решался.

«Давай встретимся? Я могу приехать куда скажешь».

Я не отвечаю. Молчание тоже ответ, причем иногда самый красноречивый.

Когда минут через сорок Карел звонит в домофон, я все еще лежу без движения, как игрушка, из которой вынули батарейки. Больше всего мне хочется притвориться, что меня здесь нет, и я серьезно рассматриваю этот вариант, потом все же поднимаюсь и плетусь к двери. В сумраке квартиры перед глазами вспыхивают огненные точки, мышцы ног противно ноют от слабости.

– Привет, моя красавица. – Карел обнимает меня, и я хватаюсь за него обеими руками, чтобы не упасть. – Ты тут что, электричество экономишь?

Он тянется к лампе над зеркалом, я зажмуриваюсь – мягкий рассеянный свет кажется слишком ярким.

– Сэйнн, что с тобой? Я тебя разбудил?

– М-м… – По-прежнему с закрытыми глазами я висну на его сильной руке, цепляясь за нее, как за спасательный круг. – Что-то я устала. Слушай, может, не поедем никуда?

От него пахнет большим городом – прохладой, дождливой сыростью и кофе. Умопомрачительный запах, самый сексуальный парфюм на свете. Карел любит минимализм в одежде, красивый, дорогой минимализм, и это здорово – когда у твоего парня есть вкус, но сегодня его образ какой-то кричащий. Или я стала иначе видеть цвета? Белая сатиновая рубашка с мягким блеском кажется нестерпимо яркой, а бежевые джинсы, наоборот, сливаются с окружающими оттенками, из-за чего образ Карела как бы распадается на части.

Пока я смотрю на него в упор, как будто впервые его вижу, Карел берет мое лицо в ладони, смотрит в глаза – его взгляд ледяной и сияющий, как просторы Аляски под зимним солнцем.

– О Дискордия, да что случилось? Ты на себя не похожа.

Я поворачиваю голову и смотрю в зеркало на стене. Да уж… Волосы после душа я не потрудилась высушить и уложить, так и уснула с мокрыми, поэтому прическа у меня теперь как у Бориса Джонсона [8] Британский политик и премьер-министр Великобритании с 2019 года. На многих фото у него торчащие во все стороны светлые волосы. , лицо бледное, под глазами тени… А главное, взгляд – он какой-то совсем потерянный и чужой.

– У меня денек вчера выдался – не поверишь! – Я увлекаю Карела на кухню и там плюхаюсь на угловой диванчик. – Наверное, надо было все-таки лететь с тобой в Париж…

Я решаю рассказать ему о видениях, похожих на обрывки чужих воспоминаний. Пока я говорю, Карел делает кофе себе и мне и устраивается рядом. Я жду вопросов, но он спрашивает только:

– Герцен знает?

– О чем?

– О том, что ты отключилась прямо посреди улицы.

– Я не отключалась. Я все время была в сознании, я просто…

– Что? Наверное, это какая-то побочка от эликсира. Мы должны сказать менторам и остальным. Мало ли что там в золотых ампулах набодяжили в этом году…

Он думает о себе, а не обо мне. Его нисколько не беспокоит тот факт, что меня чуть не размазали по асфальту, а меня не задевает его равнодушие. Чего волноваться – вот же я перед ним, живая и здоровая, а случай интересный. Дискорды любопытны, нам нравится исследовать мир и пробовать его на прочность, как делают маленькие дети. Говорят, именно это любопытство толкало некоторых из нас на изобретение страшных орудий пытки.

Карел берет смартфон со стола, изящные пальцы быстро набирают ПИН-код – он даже не смотрит на экран.

– Я напишу в чат остальным.

– Не надо. – Я накрываю своей ладонью его ладонь вместе со смартфоном. – Пожалуйста, никому об этом не говори. Меня достанут расспросами, потом все начнут названивать своим менторам, а вдруг ничего не случилось? Думаю, если бы во время Ритуала что-то пошло не так, мы бы уже знали об этом.

Карел медлит, потом все же кладет смартфон обратно на стол и одним глотком допивает кофе.

– Ладно, – говорит он. – Но все равно обещай, что расскажешь Герцен. Так что, хочешь остаться дома?

Какое-то время я раздумываю. Десять минут назад я бы точно согласилась, но кофе меня немного взбодрил, к тому же вечеринка, на которой все свои…

– Нет, поехали, – говорю я и встаю, почти не пошатнувшись. – Сделай нам еще кофе, я сейчас буду готова.

Через полчаса мы садимся в машину Карела. Его серебристая «Мазда», подсвеченная уличными фонарями, похожа на космический корабль из будущего, обтекаемый корпус и плавные линии на фоне старинного города кажутся чужеродными.

Мы с Карелом во многом похожи, но тут совершенно не совпали – у меня нет никакого желания покупать машину. На права я сдала с первой попытки, так что в автошколе меня спросили, не подослал ли меня кто-нибудь из конкурентов.

И водить я люблю, но только не в Нидерландах.

Иметь здесь машину здорово и даже необходимо, когда у тебя семья и дети, с которыми вы ездите в гости или за покупками, а в остальном с ней больше возни, чем пользы. И место для парковки искать в центре города – тот еще квест, так что за смысл? В Амстердаме можно даже в аэропорт добраться на велосипеде, а на общественном транспорте вообще куда угодно. А если хочется комфорта, то можно на такси. Иногда я беру авто напрокат, когда еду на какой-нибудь большой шопинг или когда бываю в Италии – вождение там больше похоже на гонки на выживание, но мне нравится. А вот Карел обожает машины. Он купил свою, как только ему исполнилось восемнадцать, – мечтал о ней с детства, и его мечта много раз меняла марку. Этой всего год, на бардачке валяется длинный черно-белый шарф Dolce&Gabbana – его Карел отобрал у меня, так он ему понравился.

– Скучал по мне? – спрашиваю я, защелкивая ремень безопасности.

Он улыбается так, что сама эта улыбка – идеальное преступление.

– А как же. Места себе не находил от тоски…

Он не писал мне вчера целый день, меня это не удивляло и не беспокоило. И если вдруг завтра мы расстанемся навсегда, ни один из нас не будет плакать. Но иногда мы с ним так играем в обычных людей. Это забавно и щекочет нервы – как наряжаться стариками, зная, что в любой момент можешь скинуть уродливый костюм и парик, и вот ты снова юн и прекрасен и у тебя впереди целая жизнь.

Какое-то время мы едем молча, поэтому я вынимаю телефон, открываю ленту и машинально лайкаю посты еще до того, как загрузится картинка. Это отвлекает, но не успокаивает. Внутри какая-то непонятная тревога, похожая на мутную воду, она плещется и время от времени накрывает меня с головой – тогда я просто смотрю в экран и не двигаюсь. В этот вечер на мне маленькое черное платье, удобные туфли и мягкое кашемировое пальто – все, из чего можно за пять минут собрать приличный образ, но мне неуютно в собственной одежде, как будто меня втиснули в чужую кожу, я чувствую каждую складку, каждый шов. В мессенджер сыплются сообщения от знакомых и малознакомых людей. Ливень больше не пишет.