Мила Карпова - Лесная тропинка до храма

– До Ветрардага еще два месяца, – негромко заявил Альберт и запустил ладонь в волосы, переплетая хвост и перетягивая пряди кожаным шнурком.

Феликс заметил на этом незамысловатом украшении серебристую краску и белые березовые бусины – видно, подарок Софии. Горло сжала едкая ревность мерзкого болотного цвета, но он быстро справился с порывом. Феликс ярко зажигался эмоцией и так же быстро затухал. Альберт называл его забывчивым, Софиа – отходчивым.

– А вот и нет. Полный декабрь и неделя ноября, – невозмутимо ответила Софи, прыгая по неровной дороге и обходя лужи.

Альберт хмыкнул.

Город встречал обилием звуков, запахов и впечатлений. Если на окраине было слышно лишь пение работающих женщин да плач младенцев, то в центре, на рынке, шумели торговцы, захлёбываясь криками.

– Приправы! Вкуснейшие приправы! Недорогие, вкусные приправы! – надрывала глотку тучная женщина, к которой и устремилась Софиа. Продавщица была характерной южной внешности – темная кожа, полные губы и черные волосы, заплетенные в дреды.

Ее рога, как у многих южных, были почти черными, но скрывались, обернутые в цветастые ткани.

– Почем куркума и мускатный орех? – поинтересовался Альберт, доставая из сумки несколько крупных монет. Глаза торговки зажглись при виде денег, и она загремела браслетами, показывая на лотки с порошками.

– Два золотых за меру куркумы и золотой за мускатный орех, – женщина, бренча украшениями, подняла большой мерный стакан, в который с легкостью мог поместиться средних размеров кот.

Пока Альберт торговался с южанкой, Феликс отошел и принялся осматривать яркие лавочки. Запахи били по носу – и свежая выпечка, и благовония, и свечи с хвоей, и необработанный козий пух… Где-то вдалеке закричал кот, которого гнали от лотка с мясом, зарычала сторожевая собака.

Но Феля привлекло совсем другое – он заметил блеклую, невзрачную вывеску, которая гласила: «Мед, вино и секреты».

Какое странное название! Старая, пожелтевшая витрина, теплые запахи какао и позолоченная оконная рама домика тянули к себе. Феликс почти не сопротивлялся странному влечению, только шепнул Софии, что скоро вернется, и побежал к тяжелой дубовой двери.

Внутри запах шоколада и меда стал еще насыщеннее, убранство восхитило своей простотой и настоящностью. Несмотря на шум снаружи – здесь было тихо.

– Ищешь мед, вино или секреты? – спросила уютная пожилая женщина, стоящая за прилавком. Прямо у ее мягких рук, лежащих на дубовой доске, спал невообразимо толстый кот, сопя и подергиваясь.

– Искал тишины, если сказать прямо, – Феликса согревало неожиданное доверие к лавочнице. Он улыбнулся и подошел ближе, заглядывая в добрые глаза, серые, давно потерявшие юношеский блеск.

– Тогда ты ищешь мед, – улыбнулась женщина и, отвернувшись, достала с полки небольшую баночку темного меда. – Всего лишь два серебряных. Секрет – в подарок при покупке.

Феликс взглянул на темно-коричневый мед в пузатой банке, что золотился даже в пасмурную погоду, будто солнце было запечатано в стекло умелым волшебником.

– Можно попробовать? – робко поинтересовался Феликс и, переминаясь с ноги на ногу, ощутил на себе пристальный взгляд толстого кота. Стало неуютно.

Феликс взял протянутую ложку и зачерпнул ароматного меда.

– Каштановый? – поинтересовался, доставая деньги.

– Правильно. Ну что, хочешь узнать секрет?

– Непременно, – заинтригованный, Феликс убрал в сумку пузатую банку, перевязанную атласной лентой.

– Тогда слушай, – пожилая женщина поплотнее запахнула вязаную белую кофту и наклонилась к нему. От нее пахло горячим шоколадом, карамелью и медовым печеньем. – В этот Ветрардаг в лесу, около которого ты живешь, будет необычный гость. Я надеюсь, ты с друзьями встретишь его, как подобает. Я очень надеюсь на тебя, Феликс.

Он опешил. Заморгал часто, будто щурясь, и, выцепив первый вопрос из гудящего роя в голове, наконец прошептал.

– Откуда вы знаете, как меня зовут? Я не…

– Феликс! Ох, что же ты не сказал, куда ушел! Мы тебя обыскались! – налетела Софиа и принялась щебетать. – Сначала мы поискали тебя в книжном, потом в магазине пряностей, вдруг ты решил заранее купить приправы для глинтвейна, чтобы мы сварили его на Ветрардаг в лесу… Ты же не против глинтвейна?

– Здесь можно купить приправы, – невозмутимо сообщила лавочница и подмигнула Феликсу, выкладывая на стол коробочку из золоченого картона.

– Спасибо, – он вздрогнул, метнул на нее испуганный взгляд и вытянул из сумки еще монеты.

– Что же ты такой задумчивый? – Софиа мазнула по нему любопытным взглядом и подергала за рукав куртки. Только после этого Феликс очнулся от туманного состояния.

В голове шумели мысли. Вокруг кричали торговцы, орали коты, лаяли собаки, но сквозь туман в голове – Феликса касались лишь отголоски. Как странно…

– В том магазинчике лавочница сделала очень странные вещи, – он заговорил медленно, подбирая каждое слово, его взгляд скользил не по толпе, а поверх голов людей. – Она сказала, как меня зовут, и… Ты вообще видела, как называется лавка? «Мед, вино и секреты», будто бессмыслица, но эта женщина сказала мне важную вещь. Когда в этот Ветрардаг мы пойдем в лес, там произойдет что-то важное, придет кто-то важный. Знаю, звучит как бред, но я ничего ей не говорил. Она не могла знать, что мы будем отмечать в лесу, она не знала мое имя, она вообще очень странно себя вела!

– Ты такой впечатлительный, как ребенок, – Альберт пожал плечами и удобнее перехватил сумку с покупками, продираясь через толпу людей у овощной лавки. Голос его серебрился спокойствием.

Крики давили на черепную коробку:

– Огурцы! Два серебряных за меру!

– Сладкие помидоры! Прямиком с Зора!

– Отвесьте мне лука репчатого две меры!

– Картофель! Сладкий, вкусный, красный и белый! Новые сорта!

Феликс почувствовал, как ему становится дурно от смешанных запахов, волнения и толкотни.

Едва толпа осталась позади, он радостно выдохнул и прикрыл глаза, массируя виски пальцами.

– Быть может, она это случайно выдала, – Альберт невозмутимо смотрел вперед, на размытую дождями дорогу. Та змеей вилась между кустов и холмов, уходя к родной деревне. Альберт был похож на скалу – стойкую, невозмутимую в шторм.

– Не могу согласиться, – Софиа нахмурилась и взглянула в темнеющее небо, на котором собрались тучи. – Нечасто отмечают холодные праздники в темной лесной глуши. Она сделала что-то другое, я не могу точно сказать, что именно, но я почувствовала в ней магию.

Альберт перевел взгляд на побледневшего Феликса и сжал его плечо.

– Выглядишь нездорово, дружище.

– Тяжело переношу ярмарки и базары, – Феликс натянуто улыбнулся, но руку с плеча сбрасывать не стал. Падение лицом в ноябрьскую грязь – не самое приятное событие.