Ясмина Сапфир - Истинная дочь варвара

Натэл не расстроился ни грамма.

«Видишь дочка, как действует на неокрепший организм наше крепкое мыло?» – сообщил он, ткнув пальцем в несчастное животное. – «Вот почему именно мрагулы – вершина творения! Мы выживаем где угодно. В космосе, на солнце, даже среди сальфов».

Впрочем, пожив у нас еще с пару недель, кот оброс шерстью и научился ловить ляжки бургуза на лету, в двух метрах над полом. Если животному внезапно не удавался этот трюк или отец сильно промахивался и мясо улетало в никому неизвестном направлении, следовал крик «Апорт!». Кот уходил на некоторое время, видимо – на поиски, но возвращался всегда с добычей. Если и не с выброшенной в необозримые дали ляжкой, то хотя бы с лично убитой крысой.

«Видишь, дочка, – снова тыкал пальцем в нового питомца Натэл. – Никто не может устоять перед бургузьей ногой».

И в этих его словах было гораздо больше смысла, чем думал отец. Несколько раз, играя с котом, он сбивал с ног соседских сыновей. А вот нечего всяким там изучать боевую магию во дворе! Надо вовремя прятаться и всегда помнить – в руках боевого генерала мрагулов даже вишневая косточка может превратиться в оружие массового поражения. Однажды метким броском бургузьей ноги в окно отец опрокинул на спину тамгара. Крупное животное, размером с земного носорога и такое же тучное зачем-то забрело из ближайшего леса в наш поселок. За это и поплатилось. Минут пятнадцать тамгар пытался встать, потешно размахивая в воздухе короткими, похожими на тумбы, ногами, а затем улепетывал так, как не всякому земному рысаку под силу. С тех пор тамгары из чащоб не показывались.

Я прекрасно осознавала все свои плюсы и минусы. С раннего детства привыкла к тому, что окружающим гораздо чаще хочется бежать сломя голову, чем подружиться. Пока у меня не появилась первая подруга…

В тот день ничто не предвещало беды. Розоватое здание Академии на фоне розоватого же рассветного неба напоминало мне почему-то о разведенной в воде крови врагов. Об этом очень часто рассуждал отец.

«Видишь ли, дочка, нет ничего лучше для мытья пола и посуды, чем разведенная в воде кровь врагов – в пропорции три к одному. Проверено в походах! Желчи у бедолаг столько, что она убивает всех известных микробов, а неизвестных калечит так, что они завидуют мертвым» – говаривал Натэл всякий раз, когда я занималась уборкой. Я пользоваться его советами не рисковала и применяла ненавистное отцу «химическое оружие» – то есть моющие средства.

«Видишь ли, дочка, эти ужасные химиФЕкалии создали истлы, чтобы истребить мрагулов исподволь. Потому что в войнах мы их били не раз. Вот заразы и решили – тихой сапой извести!» – комментировал всякий раз Натэл и демонстративно уходил из дома до окончания уборки.

Но вернемся к тому самому дню икс.

Птицы нервно чирикали в ветвях – вчера наша группа случайно в очередной уже раз подожгла дерево во дворе корпуса. Похоже, пернатые все еще вспоминали тот большой эффектный столб пламени и водяные облака, что обрушили на него водники. Тогда душем окатило всех в радиусе многих метров – преподов, студентов, котов и, конечно же, пернатых.

Несколько больших мух ошарашенно бились в оконное стекло моей квартиры. В общежитии Академии Войны и Мира учащимся выделялись отдельные квартиры и общие – на несколько существ. Мне дали отдельную. Поначалу я переживала и даже расстраивалась из-за отсутствия соседки. Даже мусор попросить вынести – и то некого! Не говоря уже о том, чтобы кто-то разбудил тебя в два часа ночи и еще два часа рассказывал про «потрясающее свидание». Или того хуже – до самого утра рыдал «какой он козел…»

За такое хочется убить, но иногда такое просто хочется. Словно есть некое удивительное волшебство в глупых подростковых задушевных беседах под одеялом «из кровати на кровать».

Но потом я оценила одиночество.

Никто рядом не храпел. Студентки моего потока то и дело ругались из-за того, что одна не давала другой спать и храпела как «холостой мамонт», «десять варваров вместе взятых», «сорок диких кабанов на водопое». Почему мамонт мог храпеть только неженатым, варвары – лишь большой компанией, а кабаны – исключительно на водопое, я так и не поняла.

Следующие разборки между «дружными соседками» я наблюдала в коридоре общежития. Две таллинки часа три занимались перетягиванием шаровар, пока те не треснули и не приказали долго жить. И только тогда выяснилось – хозяйка штанов нашла их под подушкой у соседки. «Зараза, которая тащит все, что ни попадя» планировала прикупить именно эту модель на распродаже, но опоздала на полминуты. Вот и решила позаимствовать штаны хотя бы на один день…

Последней каплей, после которой я твердо решила, что уж лучше завести земных тараканов, чем соседку, стала худощавая истла возле моей двери. Случилось все именно в тот день, который с самого утра представлялся мне совершенно обычным для Академии Войны и Мира.

Когда за окнами совсем стемнело и фонари уже не просто светили – грозили выжечь глаза к черту – я решила немного прогуляться. После отцовской муштры и тренировок мне никакие ночные променады не страшны. Посмотрела бы я на того маньяка, что решится напасть на дочь знаменитого генерала Натэлла Вольк! В последний раз посмотрела бы, перед похоронами…

А дышать свежим воздухом, напоенным запахом ночных цветов полезно для нервов. Нынче как раз выдался «день изгоя». Это такой традиционный подростковый праздник. День, когда тебе ненавязчиво так напоминают, что одиночество – не выбор, а вынужденная мера, чтобы избежать гадостей добрых одногруппников.

После занятий сокурсники отправились отмечать день рождения сестры Райлины – сальфийки с нашего потока, а меня позвать «забыли». Позже мне будто бы невзначай подкинули приглашение под дверь. Словно вдруг вспомнили, что в группе на одну студентку больше. Но я решила гордо проигнорировать запоздалое раскаяние сокурсников и прогуляться под Луной. То есть под окнами малого актового зала, где и происходила вся вакханалия. Моя цель была проста и понятна. Любой, кто случайно выглянет в окно или выйдет на улицу наткнется на Сласю Вольк, обиженную в лучших чувствах и готовую обидеть остальных. Бить не буду, так припугну. Обычно варвары перекрестий слабаков не трогали. Не спортивно, не вызывает уважения, да и молодецкую удаль особенно не потешишь. Пока развернешься, пока разомнешься – глядишь, а противник уже лежит лапками вверх. Да и жалко таких… А к слабакам мы причисляли всех, кроме скандров с мрагулами. И усердно распускали слухи о собственной драчливости, несговорчивых характерах и буйных темпераментах. Подтверждали сплетни байками из родного мира, щедро приправленными ударами кулака о ладонь. На посошок демонстрировали собственные шрамы, в деталях и красках описывая, что сталось с теми, кто их оставил. Слабые духом слушатели обычно срезались где-то на середине. Совсем хилые – в самом начале начинали нервно подергиваться и суматошно искать, куда бы спрятаться.