Денис Игумнов - Делирий

Дальше больше: только второе по счёту ранение смогло меня остановить. После первого ранения в ляжку я довольно быстро вернулся в строй, второе же насильно выпихнуло в мирную жизнь. Мы атаковали позиции боевиков под Бамутом, прямо в лоб шли на их никак не замолкающие, захлебывающиеся свирепым лаем пулемёты. Первая пуля обожгла плечо, вторая пробила лёгкое, и последняя, просверлив каску наждачным арматурным прутом, вскользь ковырнула череп, лишив меня сознания.

Очнулся в госпитале. Восстановился я, на удивление врачей, быстро: всего за месяц. Раны затянулись и в дальнейшем не доставляли мне хоть сколько-нибудь значимых неудобств. По ночам шрамы не ныли и при смене погоды не болели. Тем не менее, они послужили основанием комиссовать меня и по излечении я отправился домой. Провоевал я ровно тринадцать месяцев. Счастливое моё число.

Оказавшись на воле мой организм требовал продолжения банкета экстремальных открытий и оргий. Так я погрузился в чудесный для меня мир экспериментов над самим собой: теперь всё свободное время посвящал изучению пределов прочности тела и духа. В моей жизни появились препараты. Зная, насколько они могут оказаться опасными, и вовсе не желая к тридцати годам превратиться в слабоумную, на сто процентов от них зависящую развалину, строго придерживался выдуманных, мной же самим, правил их употребления. Самое главное правило гласило: насколько бы тебе не было хорошо, нельзя употреблять одно и тоже вещество больше пяти раз подряд. Второе правило заключалось в соблюдении перерывов между сеансами медикаментозной терапии. Промежуток должен был составлять не меньше двух месяцев.

Я всегда помнил, что меня, в первую очередь, интересовал не кайф, а познание сути вселенной, игра на её струнах и открытие новых миров, спрятанных в глубине моей души. И для того, чтобы проникнуть вглубь, как и написано в одной умной книге – библии, мне требовалось совершить акт коитуса с окружающим пространством и временем. Проще говоря, трахнуть мироздание по полной, причём, желательно в извращённой форме.

Надо сказать, что я свёл знакомство с несколькими врачами, – в основном женского пола, – но среди них, прекрасных роз, затесался и один навоз – мужчина хирург, редкий весельчак и затейник в своём роде, о нём более подробно расскажу дальше. Врачихи, надо сказать, моя слабость. В военном госпитале за месяц я прожил несколько жизней чудесных эротических романов. Белые короткие халатики, запах свежести и винилинового бальзама страшно меня возбуждали. Женщины медики прекрасно чувствовали к ним моё внимание и с охотой шли на встречу моим желаниям. Проблем познакомиться с работницами больниц у меня не возникало.

Медикаменты из волшебной аптечки продажного доктора были первыми моими химическими любовницами.

И всё-таки, нравились они мне постольку-поскольку, особой любви к ним я не испытывал. Изучив их эффекты в достаточной мере, я продолжил дальше свои изыскательные эксперименты. Потом я пробовал успокоительные – они меня откровенно разочаровали, уж лучше обычная водка. Кустарно изготовленный заменитель алкоголя тоже не впечатлил, алкоголь меня вставлял надёжнее и главное сильнее, и сакральные истины сияли под его воздействием намного ярче. Заменитель повышал настроение настолько, что потом было стыдно за свои дурацкие выходки.

От аптеки я переключился на нелегальщину. Отдельным списком шли преобразователи реальности. Они открывали двери, которые оставались распахнутыми и после окончания их действия. Для некоторых злоупотребляющих типов эти двери могли впустить, захлопнуться за ним, и обратно не выпустить. Прямая дорога в дурку. Риск, но я люблю риск.

Я пробовал все уровни воздействия на свой многострадальный организм, искал откровений и находил.

Являясь законченным фанатом физической силы, постоянно совершенствовал и её. Мой вес при росте метр девяносто приближался к ста десяти килограммам хорошо натренированного прокаченного агрессивного филе. Мои кулаки требовали непрерывных действий. Постоянным местом моих вылазок в мир современных гладиаторов стал бойцовский клуб, организующий каждую неделю подпольные бои без правил. Участвуя в схватках, для меня главной целью были даже не победы, от которых я, естественно, испытывал сильные ощущения подъёма и величия, в большей мере меня интересовал сам процесс и, если я видел, что победить мне сегодня не суждено, вёл бой так, чтобы нанести моему противнику как можно больше болезненных повреждений. За это меня в клубе не любили и боялись.

Последний свой бой я проиграл, о чём ни капли не сожалею. Против меня вышел настоящий монстр. Бои проходили всегда в разных местах – в глухих закоулках парков, в недостроенных домах или на заброшенных стройках. В этот раз таким местом оказался подвал. Плохо освещённое помещение без окон, душное и пыльное. Члены клуба образовали живое ограждение, рассредоточившись в цепочку линий по стенам подвала.

В закутке перед основным залом я переоделся в свою любимую спортивную форму – обычные тренировочные штаны, кроссовки марки "Пума" и чёрную футболку с аппликацией в виде красного черепа с перекрещенными костями и кривой надписью снизу – "Палачи". Выйдя из серой темноты в казавшийся заполненным туманной дымкой мерзкого жёлтого оттенка зал, сразу увидел своего противника. Он меня уже какое-то время ждал и, судя по его раскрасневшейся физиономии, ожидание у него вызывало отнюдь не радужные чувства. Даже меня, привыкшего к разнообразным, как психическим, так физическим отклонениям, его вид впечатлял: огромный мужичина на десять сантиметров выше меня. Не то чтобы жирный, хотя его живот торчал из-под майки алкоголички белым ноздреватым шаром и складок лишнего жира хватало и на ляжках, и на плечах, а по-настоящему здоровый кабан. Широкие плечи, длинные мосластые руки с надутыми чёрной кровью кулаками размером с пол моей головы. Ноги словно столетние дубы выпирали мясом, создавая впечатление несокрушимой неподвижности. Морда этого новичка, а он точно был новичок, раньше я его в клубе не видел, заслуживает отдельного описания. Совсем не обрюзгшая, как обычно бывает у толстяков, а вся из себя широкая, скуластая, нос прямой, очень короткий словно обрубленный, глаза опутаны сеткой кровеносных сосудов, навыкате, того и гляди выпрыгнут из своих гнёзд и напитанные тестостероновой яростью полетят тяжёлыми мушкетными пулями во врага, то есть в меня. Кожа на щеках по виду дублённая, облитая румянцем лихорадки. Губы изящные, словно женские, только крупнее, синевато лиловые, искривлённые гневом, открывающие белые хищные зубы акулы. Вес мужика точно зашкаливал за сто пятьдесят килограммов, а скорее всего, приближался ко всем двумстам. И вся эта махина мяса после отмашки начала схватки дёрнулась на меня.