А. Самохин - Экспансия Марса. Цикл «Завещание Бога». Книга III

На отдыхе немного утешало то, что личный капитал уже составил приличную сумму, целое состояние. Федерация достойно оценила его заслуги, да и он сам был неплох в бизнесе. Он уже не был тем бедным молодым кибергением, каким он встретился с Изабель. Теперь её заносчивый отец, не мог смотреть на обеспеченного человека с высоким положением свысока, и ставить ему палки в колеса.

Но теперь это уже почти не имело значения. Их бурная, в начале, совместная жизнь, теперь практически затихла. Вместе с понижением уровня гормонов в крови и повышением возраста. С каждым годом они всё чаще жили отдельно и реже вместе, по разным причинам. Чаще из-за командировок Виктора по всему ближнему космосу, иногда интриги старого лорда достигали успеха. А временами и взбалмошный характер его избранницы был виноват, она не очень то подходила на роль верной хранительницы домашнего очага. В последние годы он уже за глаза, звал её частенько чёртовой куклой.

Последний раз это было, когда к нему приезжала Изабель. Под утро, она встала с постели и подошла к окну. Начинающийся рассвет очерчивал её, всё также безупречную, обнажённую фигуру. Она великолепно сохранилась, как будто и не прошло столько лет. Только днём, если присмотреться, можно было увидеть признаки надвигающегося увядания. Большие деньги и безбедная жизнь за широкой отцовской спиной этому способствовали. Технологии омоложения были ей доступны, и она без сомнения сделает следующий шаг.

Виктор чувствовал, что сейчас опять начнётся её психологическая атака и не ошибся.

–Бросай ты свой Рейкьявик, переезжай ко мне. Не хочешь из-за отца в Мальборг, можно жить в Иветте. Тоже приличный растущий город. Или в вашей Федерации со службы уходят только вперёд ногами?

Она курила какую-то тонкую душистую сигарету, выдыхая дым в распахнутое окно, её голос был с лёгкой хрипотцой.

Она повернулась к нему боком и на силуэте очертилась её по-прежнему девичья грудь, не знавшая младенцев. Она не хотела детей, эгоистка.

Она внимательно посмотрела на лежащего, отдыхающего Виктора.

–Или ты предпочитаешь тут молоденьких дурочек высматривать, старый ты кобель?

Виктор только послал ей воздушный поцелуй, не в силах её переспорить, она хорошо его знала. Он молча подошел к ней сзади, обнял за плечи, прижал нежно к себе. Магия тел опять сработала и волшебство любви продолжилось у раскрытого окна. Волшебный час раннего утра повис над сонным городком, и никто не помешал тяжело дышащей паре радоваться жизни. Только дымящаяся на подоконнике сигарета щекотала ноздри непростым, сладковатым дымком.

Отдышавшись Изабель, повернулась к Виктору и ласково обняв его за шею стала нежно корить его.

–Ты старый противный мужлан, ты мне всю жизнь испортил… Ну брось ты все дела, ведь мы для себя тоже должны пожить. Ведь неизвестно сколько нам осталось.

Потом она хихикнула и важным голосом произнесла.

–Я сделаю тебя Королём!

Виктор шутку принял.

–На мятеж подбиваешь? Ах, ты коварная интриганка, сейчас же будешь наказана.

Виктор схватил лёгкое, как у девушки, тело и бросил на постель. Наказание было суровым, разнообразным и длительным.

Надув губки, после свершения наказания, она с укором опять ему выговаривала.

–Грубый самец! Всегда у тебя только один аргумент, у меня уже всё болит, несерьёзный ты тип. За что я только тебя люблю? Как бы нам там было хорошо. Ты бы помогал бы мне в бизнесе, отец уже отходит от дел, и мне всё труднее.

Тон её опять стал коварно шутливым.

–Вот возьму себе другого принца, будешь потом жалеть.

Претендент на корону стал немного грустнее. Он давно знал, что женщины шутят всерьёз.

–Всё так плохо?

Она хлопнула его по голове.

–Вот привязался на мою голову глупый мальчишка. А ты как думал, я не могу бросить на произвол дело отца, бизнес. Капитал требует управления, как и люди. В конце концов нужна твёрдая мужская рука. Иначе ваша Федерация проглотит нас и не подавится!

Виктор обнял принцессу и привычно пообещал серьёзно, как она любит, подумать.

–А теперь, давай ещё немного поспим. Скоро уже вставать.

Довольная Изабель свернулась калачиком и стала посапывать в его объятиях. А Виктору стало ещё грустнее, он знал, что не бывать ему уже ни в Мальборге, ни в Иветте.

После катастрофы на Макемаке добавились новые обстоятельства. Как угрожающая грозовая туча, на горизонте клубилась доводящая до тоски страшная угроза. И он чувствовал, что эта беда идёт по его душу. Ну почему Квант не чувствует чужеродное вторжение в его психику?

Утром, ближе к обеду, знатная особа взмыла в небо на личном скоростном флаере, оставив Виктора наедине со своими должностными обязанностями.

В Нью-Рейкьявике он выполнял функции почётного мэра, но пока его физическая форма позволяла вести только общее руководство молодыми и рьяными представителями человечества.

Виктор наслаждался родной природой и в нём бушевал юношеский восторг. Наконец-то он вернулся на родную планету! Врачи предупреждали об опасности такого решения, отвыкший немолодой организм мог не выдержать стресса и повышенной гравитации. Но его как старого волка тянуло в родные места чтобы околеть под родной корягой. Ему не хотелось тихо загнуться на своём посту.

В конце концов он был одинок и никому ничем не обязан. И об этом тоже он периодически размышлял, наслаждаясь безбрежной далью океана, свежим бризом, водяной пылью и шумом прибоя. В воздухе висела весна и запахи оживающей природы бередили в нём солнечные воспоминания. Солнышка очень не хватало на этом просторном пляже. По низкому небу порывистый ветер гнал мрачные облака и тёмно-синие тучи, но это может быть было и кстати. Озоновый слой планеты был нарушен и ещё не восстановился.

Всё было непривычно и дико роскошно, для человека, прожившего жизнь в разных казематах инопланетных колоний. Он остро ощутил своё освобождение из бесконечного заточения. Далеко не для всех это было достижимо, едва ли не первый раз он воспользовался служебным положением чтоб сделать что-то для себя.

Лёгкие укоры совести будили другую щемящую боль. Когда-то этот ветер развевал белокурые кудри Роны, играл с её одеждами, разносил по округе её звонкий смех.

Образ девушки уже начинал понемногу блекнуть в памяти старика, он верил, что она не состарилась в своём звездолёте. Любовь, в которой он по дурацки так и не признался ей, всё ещё сладкой мукой терзала его сердце. Но он уже перестал верить, что увидит её когда-нибудь.

Тут улыбка растянула его губы, вера почти вечного Кванта во встречу с прекрасной амазонкой, не ржавела. Ко всему примешивалось сожаление о несостоявшемся личном счастье, отсутствии семьи и наследников. Кроме Изабель случались и у него романы, но по разным причинам отношения распадались, не оставляя детей. Вина в этом чаще всего была его.