Алекса Бей - Всадники Апокалипсиса

– Эта женщина – мать Рики, – пояснила моя сопровождающая. – Она с малых лет растила Викторию, которая лишилась родителей еще в младенчестве.

– Так вот почему Тори так сильно переживала из – за потери Рики. Она была для нее как сестра.

Девушка-лебедь утвердительно кивнула.

Мы проследили, как Тори и Рика забежали в дом и уже сидели на полу в окружении специально отведенного обеденного места. Мне в голову ударила одна мысль – если эта хранительница все знает и видит, так может она…

– Вы знаете, почему Рика рассталась с жизнью? – выпалила я на одном дыхании.

– Ее разумом завладел алчный человек, таящий в своем сердце неведомую злобу.

Так значит, ее вынудили, – пронеслось у меня в голове, и от этой мысли стало не по себе.

И теперь в мою голову пришла еще более терзающая мысль.

– Вы же наверняка знаете, кто украл Книгу Жизни?

Но она лишь с сожалением покачала головой.

Покрывало, служащее дверью, отодвинулось в сторону, и оттуда показалась Рика, волочащая за собой огромное деревянное ведро. Она направилась к реке, чтобы набрать воды. Тем временем я наблюдала за Тори. Она убирала объедки, отмывала посуду.

За спиной раздался пронзительный крик Рики. Меня пробрало до корней волос, по телу побежали мурашки. Я обернулась и застыла на месте. На Рику наступали три фигуры, облаченные в темные балахоны.

– Ровена! – Тори выпрыгнула прямо из окна и стремглав понеслась на помощь названной сестре.

Тори уже была совсем близко к Ним, и вот она занесла руку, готовая наброситься на всех разом, но самая высокая фигура только повернула голову в ее сторону и Тори пала ниц, не двигаясь. Рика безвольно болталась на плече одного из Старейшин. Другой подошел к Тори, поднял с земли, и не успела я моргнуть, как все они исчезли из моего поля зрения.

Хранительница мягко взяла меня за руку и перед глазами все начало вращаться, кружиться. Когда смена обстановки кончилась, мы находились в каком-то душном храме. Пламя металось в факелах, освещавших большую залу, и бросало на стены тревожные красные отсветы. В воздухе витали магические эманации. На четырех каменных одрах как прикованные лежали молодые люди. Двое из них – Рика и Тори. Рыжая пыталась вскочить с ложа, но ее удерживали невидимые путы.

Перед четырьмя жертвами Старейшины в резонанс бормотали заклинание на незнакомом языке. Окончив монотонное чтение, главный подошел к первой девушке. Я вдруг моментально не захотела смотреть, что он собирается с ней делать, и эта картина тут же промоталась как по заказу. Теперь он навис над Тори, дрожащей как осиновый лист. Грубым рывком он разорвал рубаху у нее на груди и будто ножом пронзил ее своей рукой. Тори громко и надрывисто закричала. Он стал рвать ее грудь, добираясь до сердца: заживо сдирал кожу, разрывал плоть. Я испуганно вздохнула и отвернулась от этого ужаса, унимая приступ тошноты. Я зажала уши, чтобы не слышать душераздирающего крика страданий.

Вскоре крики стихли, и повисла давящая тишина. Я повернулась обратно, и к горлу подкатил очередной приступ тошноты. Человек в мрачных одеяниях сжимал в руке ее колотящееся до сих пор сердце. Бездыханное тело Тори распласталось по каменному одру в статичной позе.

В следующий миг сердце Виктории было разрезано искусным мечом – она стала вторым из Всадников Апокалипсиса, Войной.

В глаза ударил яркий свет. Я зажмурилась и почувствовала, что куда – то лечу с бешеной скоростью. Слепящее свечение пробивалось сквозь веки, и когда оно погасло, я осторожно открыла глаза.

Я стояла в темной комнате, увешанной зеркалами, где рядом со мной парила их хранительница.

Видимо нас выкинуло обратно, потому что на этом кончается светлая половина зеркала и человеческая жизнь Тори.

В мыслях всплывали воспоминания увиденного. Я потрясла головой, отгоняя дурные картины. С каким же зверством они превратили ее в Войну! От этой чудовищности у меня все еще тряслись руки, в груди била дрожь. Глубоко в подсознании любопытство подталкивало меня узнать прошлое Рэна и Мэтта, но вдруг я увижу то же самое? Я этого не вынесу.

– Успокойся, – девушка провела рукой по моим волосам. Тревожные эмоции улетучивались, оставляя только внутреннюю умиротворенность. – Все еще хочешь раскрыть для себя чужие карты?

– Да, – твердо сказала я. – Я хочу узнать прошлое Рэна.

Девушка подвела меня к нужному зеркалу, взяла за руку, и перед глазами снова закружилась лента прошлой жизни.

Ада Диксон

Проносящиеся перед глазами моменты прошлого кружили голову. Ощутив стопами землю, мне стало гораздо лучше. Я осмотрелась и ахнула от восторга. Мы стояли во дворе огромного романского замка! Такой красивый, величественный, выделанный из белого камня. На территории росли диковинные деревья и цветы, среди которых летали стрекозы и бабочки. Солнце приятно согревало. Из открытых окон доносились суетливые голоса прислуги.

– Королевство Ирландия, XVI век, – коротко оповестила хранительница.

Откуда-то послышался довольный мальчишеский смех. Из-за угла дворца выбежал черноволосый кучерявый парень. Приятное удивление вызвало на моем лице улыбку. Рэн стрелой бежал прочь к воротам, ограждающим территорию. Он ловко взобрался на дерево и, перепрыгнув ограждение, оказался на другом дереве, растущим за пределами двора. Послышался треск ткани. Я покачала головой – умудрился порвать рубашку. Наверное, он прислуживает у здешних королей.

Мы переместились за ограду и наблюдали за действиями Рэна. Что вытворяет этот парень будучи уже в сознательном возрасте? Он спрыгнул с дерева и побежал к пруду, раскинувшемуся недалеко от замка посреди небольшой рощи. Смотря на него, я все больше убеждалась, что этот Рэн сильно отличается от настоящего. Его лицо излучало искреннюю душевную радость и беззаботность, а взгляд был мягким с ребяческим озорством, разительно отличающимся от холодного апатичного взора нынешнего киллера.

Рэн подбежал к пруду, завалился на зеленый травяной ковер и сунул в рот соломинку. Была вероятность, что здесь его никто не заметит. Рэн прикрыл глаза и вскоре, сдается мне, задремал.

Пока он наслаждался отдыхом, я обвела глазами здешние края. Недурно ты жил, Рэн.

– Господин! – кричал на всю округу какой-то мальчишка возрастом примерно как Рэн. Он бегал, всюду ища своего господина. – Господин! – не унимался парнишка. Он заметил безмятежно спящего Рэна и торопливо зашагал к нему.

Извини, парень, спросить видел ли этот лентяй твоего господина не получится – он спит. Рэн приоткрыл один глаз, сонно осмотревшись. Он сел на траве, не взглянув в сторону приближающегося юноши. Тот подошел ближе и с долей укоризны обратился к Рэну: