Бриана Шилдс - Похититель костей

– Это очень важно, – говорю я. – Прошу вас.

Она отворачивается и начинает поправлять бумаги на своем столе. Ее движения деловиты. Проворны.

– Что-нибудь еще? – спрашивает она, не поднимая глаз.

– Не могли бы вы… не могли бы вы хотя бы выяснить фамилию одной из ее однокурсниц, о которой она мне как-то говорила? Возможно, дальше я уже справлюсь сама.

Руки библиотекарши замирают, и она в раздумье склоняет голову набок. Затем вздыхает:

– Думаю, если я назову тебе ее фамилию, от этого никому не будет вреда.

– Спасибо, – говорю я и впервые за время этого разговора делаю глубокий вдох. – Этим вы бы очень мне помогли.

Она встает и делает знак своему помощнику занять ее место за столом.

– Как зовут ту однокурсницу твоей матушки?

– Эвелина. Она начала учебу в том же году, что и моя мать, Делла Холт.

– Архивы с данными о наших прежних учениках хранятся на шестом этаже, так что это займет какое-то время. Подожди меня здесь.

И я начинаю ждать.

Ожидание затягивается надолго.

Свет в библиотеке тускнеет, на полки ложатся темные тени. Я хожу из одного конца зала в другой, как будто непрерывное движение моих ног может каким-то образом ускорить процесс. Помощник библиотекаря – молодой человек, которому, наверное, всего на несколько лет больше, чем мне, – то и дело бросает тревожные взгляды на лестницу, словно ему тоже кажется, что его начальница слишком задержалась наверху.

Наконец я слышу стук ее каблуков на костяных ступенях и чувствую, как у меня учащается пульс.

Библиотекарша выходит из-за угла, и я вижу, что в руках у нее ничего нет.

– Мне очень жаль. В архивах нет данных об ученице с таким именем.

– Не может быть, чтобы там ничего не было. Она же тут училась. Как же так?

– Мне очень жаль, – повторяет она, равнодушно поведя плечом. – Не могу же я дать тебе то, чего нет. – Но по тому, как старательно она избегает смотреть мне в глаза, я вижу – она знает больше, чем говорит. Она что-то видела в старых записях, что-то такое, чего не желает мне сообщить.

Во мне разгорается гнев, но, устроив тут сцену, я ничего не добьюсь.

– Что же мне делать? – тихо бормочу я. Этот вопрос скорее обращен не к библиотекарше, а ко мне самой, но она все равно отвечает на него:

– Возможно, тебе пора отказаться от этих твоих планов. Ведь самые важные воспоминания о твоей матушке – это те, которые остались у тебя самой.

От этих слов мое горло сжимает боль. Жаль, что я не могу сказать ей, что речь идет о чем-то куда более значимом, чем воспоминания. Эвелина – это мой ключ к выяснению местонахождения Лэтама. Только найдя Лэтама, я смогу вернуть кости моей матушки.

Но мне нужен какой-то другой план. Ведь искать Эвелину – это все равно что гоняться за призраком.

Я дожидаюсь, когда Тесса заснет, и достаю сращенную кость бабули. Если я не могу получить доступ к тем зацепкам, которые хранятся в библиотеке, мне надо поискать их тем единственным способом, о котором я что-то знаю – изучая мой альтернативный путь.

Когда я гадала на этой кости в прошлый раз, это было вскоре после гибели моей матушки. Тогда мое горе было еще совсем свежо, и я была сама не своя. И, хотя я планировала погадать еще раз, мне не хватило духа это сделать. Мне не хочется видеть, как я общаюсь с Лэтамом, не подозревая, что он убил мою бабушку и намеревается убить также мою мать и меня. Не хочется наблюдать за тем, как я влюбляюсь в Брэма. И смотреть на мою собственную смерть.

Но выбора у меня нет, теперь уже нет. Мне надо изучить все мое общение с Лэтамом, ведь так я, возможно, смогу понять, где его надо искать. И как остановить его, когда его найду. Я кладу кость на колени и пристально гляжу на нее. У меня пересохло в горле. Я не могу заставить себя снова начать гадать. Я не уверена, что мне достанет сил опять наблюдать за тем, что делал Лэтам, но меня останавливает не это.

Дело не в Лэтаме, а в Брэме.

Если даже после того, как я понаблюдала за развитием наших с ним отношений один-единственный раз, мои чувства превратились в такой безнадежно запутанный клубок, то какой же урон они могут понести, если я начну гадать опять и опять? Если я хочу, чтобы моя метка любви побледнела и исчезла, мне нужно забыть другой мой путь, а не мучить себя, возвращаясь к нему. Как же мне искать зацепки, которые могли бы привести меня к Лэтаму, избегая при этом встреч с версией Брэма, вызывающей во мне желание перенестись в другую реальность? Я ломаю над этим голову, пока у меня не начинают слипаться глаза. Мне необязательно гадать именно сегодня, можно подождать до тех пор, пока я не почувствую, что у меня стало больше душевных сил. Пока моя метка любви не начнет бледнеть. А посему я беру кость в руку и позволяю себе закрыть глаза и заснуть.

Беспокойство Тессы из-за костяных игр дошло до высшей точки. В последние несколько дней большинство групп учеников уже получили свои инструкции, и Замок Слоновой Кости постепенно опустел, поскольку команды разъехались по городам и весям Кастелии, дабы работать над выполнением своих заданий.

Мы шестеро сидим в трапезной вокруг одного из столов, за которым, кроме нас, никого нет. С тех пор как мы пришли сюда, Тесса трещит, не переставая, – получается такой возбужденный поток сознания, что мне начинает казаться, будто мы все сидим на тонкой ветке, а вокруг бушует ураган.

– Как вы думаете, костяные игры спланированы по времени? Не окажемся ли мы в худшем положении, чем другие, из-за того, что начнем действовать так поздно? Почему нам до сих пор не дали задания? Почему мы стали одной из последних групп? – Между вопросами Тесса даже не делает пауз, чтобы вздохнуть, так что нам, остальным, некуда втиснуть ответы. Но наконец она все же умолкает.

– Кто-то же должен быть последним, – бодро говорит Тэйлон. – Так почему это не можем быть мы?

Тесса ломает руки.

– Я бы предпочла оказаться не в конце, а где-то в серединке. Так безопаснее.

– Зато не так интересно, – отвечает Тэйлон, жуя хлеб. – Безопасность – это скучно. – Он слизывает крошки с пальцев, не обращая ни малейшего внимания на ее сердитый взгляд.

Я кладу ладонь на ее предплечье. Хотя я и не разделяю ее страхов – потому что беспокоюсь о куда более насущных вещах, – я ее понимаю. Поскольку она Врачевательница, ее предназначение состоит в том, чтобы облегчать боль, избавлять людей от мук. Видя, что нам не по себе, что мы испытываем дискомфорт, она жаждет тут же положить ему конец. Но такие затруднения, как это, нельзя разрешить с помощью магии, здесь необходимо терпение, и это нервирует ее.

– Все будет хорошо, – говорю я ей. – Я тебе обещаю.

– Саския права, – соглашается Джейси. – Нам остается только одно – ждать.

Тесса делает глубокий вдох: