Фарид Джасим - Вторжение в Мидгарт

Скоро стемнело. Тучи вновь заволокли небо, утопив землю в непроглядной тьме, а холодный ветер задул с севера, неся с собой ясно ощутимый аромат весенней грозы. И опять, как совсем недавно, Вульф почуял среди прочих запахов ночи отвратительную вонь, которая напомнила ему о ночной погоне, бешенном побоище, пленении с последующим превращением и, наконец, тошнотворный вкус троллевой крови. Оборотень зарычал и отклонился от своего пути. Вонь становилась крепче с каждым шагом, притягивая его к себе, словно охотника к добыче. Прыгая с камня на камень, он спустился с горы в долину, которая тянулась с запада на восток.

Укрывшись за одним из валунов у склона горы, Вульв принялся ждать, втягивая носом ночной воздух. Вскоре вдали показались красноватые отблески огней, послышались гортанные выкрики троллей, марширующих по долине на восток. Ветер трепал пламя их факелов и доносил чужеродный смрад до нюха притаившегося за камнем белого волка, чьи серые глаза горели от возбуждения в сумраке ночи. Наконец тролли приблизились так, что их можно было разглядеть в тусклом свете огней. Они шагали, выстроившись в длинную шеренгу, хвост которой скрывался где-то за скалой. Во главе отряда шли хримтурсы. Вульф насчитал их около ста, а за ними мелькало множество алых глаз троллей. С каждым вздохом из темноты появлялись все новые и новые турсы, и их число вскоре перевалило за тысячу. Злобные чудища двигались мимо Вульфа, который сидел, затаив дыхание, за камнем и сжимал челюсти, давя рвущееся наружу рычание. Армии турсов не было видно конца; они шли неторопливым, но уверенным шагом, не сомневаясь, что с таким их количеством разобщенным племенам людей никогда не справиться, даже если несколько из них заключат союз.

Сорвавшись с места, Вульф поскакал что было сил вдоль горного склона. Скоро он обогнал головной отряд хримтурсов, которые проводили бегущего зверя удивленным взглядом, и заспешил на восток по долине, что звалась в этих краях Долиной Цветов: после Сомарблота 15 15 СОМАРБЛОТ – праздник середины лета, сопровождался шумными гуляниями и танцами вокруг костров. Он посвящался солнцу, люди отмечали момент, когда благодатное светило достигало пика своей мощи. Сомарблот проводился в день летнего солнцестояния и считался одним из четырех самых важных праздников древней Скандинавии. здесь вырастали прекрасные цветы, своим очарованием способные сравниться с цветочными полями Асгарта. Однако недоброе время настало для людского мира: если белый волк с мечом на шее и шлемом в зубах, мчащийся сквозь ночь и ветер, не поспеет вовремя, то, вероятно, этим летом некому будет любоваться прелестями природы. Море цветов погибнет под тяжелыми грязными лапами троллей и великанов, сгниет под солнцем и дождем так же, как сгниет плоть погибших мужчин, женщин и детей, чьи разорванные тела покроют землю, насыщая собой вороньи утробы.

Стояла глубокая ночь, но в Эоворгарте никто не спал. Лица людей были омрачены волнением и тревогой. С тех пор как ильвинги и хордлинги, а также несколько дружин из окрестных селений прибыли в этот гарт, никто и не помышлял об отдыхе. Мужчины стояли полностью вооруженные; женщины, дети и престарелые находились в княжьем чертоге, готовые грузиться на повозки при первом признаке опасности. На закате в гарт вернулись разведчики князя эоворлингов Хлёддвара Златоусого и принесли с собой дурные вести: с севера к гарту приближается крупный отряд турсов. Они насчитали в нем около пяти тысяч троллей и пятьсот пятьдесят хримтурсов. Никто не сомневался – враги будут в землях эоворлингов к полудню следующего дня. Теперь князья спорили, как быть: следует ли уходить или необходимо готовиться к обороне? Хлёддвар, понятное дело, настаивал на том, чтобы дать турсам бой. Ему вовсе не хотелось оставлять свой дом и свою землю троллям, он был полон решимости защищаться. Фолькхари и некоторые другие твердили о том, что необходимо собрать больше сил, прежде чем вступать в серьезное сражение, и предлагали уходить на восток. А Хигелак и Сигни находились в смятении, затрудняясь принять решение: они считали, что Фолькхари прав и следует отступать, но в то же время они не могли уйти, не дождавшись Вульфа. Ночь и целый день миновали с того момента, как Сигурд, Хродгар и Гундхари прибыли в Эоворгарт вместе с вызволенными пленниками. На пути в Вестфольд им пришлось столкнуться с большой бандой троллей, которая пустилась их преследовать. Людям удалось оторваться от нее лишь на подходах к Эоворгарту. О судьбе князя ильвингов они не имели никакого представления. Вульф мог быть сейчас мертв или находиться в плену. Но не исключено, что ему удалось неким образом спастись и теперь он торопился в Вестфольд.

Размышляя об этом, Хигелак шел к скамье у стены одного из домов. На ней сидел Хельги. Хигелак опустился рядом и прислонился спиной к влажным от прошедшего дождя бревнам. Воздух бодрил ночной прохладой и свежестью, отовсюду слышался стрекот кузнечиков.

– Что говорит мать? – спросил колдун, взглянув на усталого ильвинга.

Хигелак дернул плечами в ответ, а потом принялся размышлять вслух:

– Мы обязаны дождаться Вульфа. Но с севера приближаются тролли, их очень много. Если он жив и придет сюда, как и обещал, а людей здесь не окажется, он нарвется на засаду турсов… – Но миг спустя Хигелак возразил сам себе: – Хотя Вульф мог бы пойти по следам и нагнать нас в пути. Опять-таки если он жив…

– Вульф жив, – твердо заявил Хельги.

Хигелак удивленно уставился на вардлока.

– Я хотел бы надеяться, что это так. Но откуда тебе знать?

Колдун ничего не ответил. Он посмотрел в черное небо, плотно затянутое тучами, и ему показалось, что в небесной тьме отражаются земля и бегущий по холмам зверь. Хельги опустил глаза и промолвил:

– Вульф жив. Скоро он будет здесь.

Ильвинг смотрел некоторое время на старика, прежде чем сказать:

– Что ж, я верю тебе, Хельги.

Они услышали шаги и обернулись. Из-за угла дома появилась Хильдрун. Закутанная в льняную шаль, она подошла и встала перед ними. Холодный ночной ветер шевелил ее локоны, они отливали янтарем в свете горящих неподалеку костров.

– Не спится? – улыбнулся ей Хигелак.

– Куда уж там! – вздохнула девушка. – Можно, я тут присяду?

– Конечно!

Хельги подвинулся к Хигелаку, и Хильдрун села у края скамьи. Старый колдун заглянул ей в глаза – блестящие, встревоженные, озабоченные. Ему показалось, что он увидел в них далекий огонек надежды.

– Нет ли вестей от Вульфа? – осведомилась девушка.

Воин и колдун помотали головами.

– Не грусти, – произнес Хельги, взяв ее руку в свою, – он скоро вернется.

Девушка смущенно отвернулась и осторожно высвободила свою кисть.