Денис Белый - Летописи Гарии. Нас больше нет

– Амур, но и у меня похожие глаза, однако я не мягок духом. Мудрецы говорят, что это признак мудрости. Широкий взгляд не нужен такому человеку, он всё видит не глядя!

– Ты, Тариман, хочешь сказать, что я глуп и необразован? Ведь глаза у меня не узкие, как у вас, они обычные. У Сибура обычные, но мало кто сравнится с ним в умении правильно мыслить. Плюнь в лицо своим мудрецам!

-Успокойся, брат, просто ты сын нашего отца и впитал всю его силу и величие, а мы с Варгом всего лишь дети нашей матери, поэтому и похожи,– льстиво ответил Тариман, неспешно надраивая куском войлока бронзовую нагрудную бляху с изображением дракона с оскаленной пастью, извергающим пламя.

– Э-эх, Тариман, любишь ты красивые речи говорить. Как змея другой раз извиваешься. Ты даже змею себе на грудь повесил и всем своим воинам…

– Брат, ты ведь знаешь, что это наш символ мощи, он был на знамёнах нашего прадеда и деда. Это хитрость, Амур! Без неё разве можно было бы побеждать врагов? Это основа моих солдат, ведь благодаря их службе, мы знаем, что и где происходит. Они охраняют твой покой и твою жизнь…!

– Вот символ мощи!– ударил себя в грудь император, на одеждах которой в отблесках пламени красовалось вышитое золотыми нитями солнце с множеством лучей. – Скоро это надоест и я сорву с вас всех этих тварей.

– Я не спорю, брат…

– Всё, Тариман, я устал! Оставь свои речи для них,– кивнул он на сидевших рядом генералов и тихо слушавших спор братьев.

Амур поправил шкуру под собой, опрокинулся на спину и уставился в потолок, заложив руки за голову.

– Прекрасных снов тебе, великий император!– поднялись со своего места генерал Дэлун и генерал Сибур.

– Отдыхай, брат. Мы все устали, нужно отдохнуть,– Тариман спрятал за пазуху свою чашку и последовал к выходу.

Оставшись в одиночестве и почти полной тишине, за исключением потрескивающего костра, правитель прикрыл глаза и попытался уснуть. Последнее время его голова была наполнена множеством непонятных вопросов, которые он сам с трудом понимал.

Амур некоторое время ворочался с боку на бок. Сон не спешил. Намучавшись, он поднялся, умылся из бронзового блюда, стоявшего рядом, и поспешил выйти на улицу.

Ночь была прохладная. Полная луна и зарево множества костров в низине давали возможность более-менее видеть окружающее пространство. Заложив руки за спину, император размеренно расхаживал взад-вперёд вдоль кромки рощи. Иногда он запрокидывал голову и с открытым ртом рассматривал звёзды. Стоял так некоторое время, затем снова начинал вышагивать до следующей остановки.

Вскоре он обратил свой взор на привязанного к дереву человека. Не спеша, император подошёл к нему и некоторое время, молча, смотрел на спящего полуголого пленника.

Амур размышлял над тем, что легко может казнить его и всё. Или взять да отпустить на все четыре стороны, пусть идёт своей дорогой. Но в итоге приходил к выводу, что не может поступить никак. Император чувствовал где-то в глубине души, что пленник не так прост, как кажется. Да что уж там говорить – пленник за эти дни, что находился рядом, стал настоящей загадкой, одновременно и отталкивающей и притягивающей. Иногда это страшно раздражало. Однозначно император понял лишь одно: врагом этот чудак не являлся точно. Но подобные мысли он держал при себе, не желая их выносить на суд своих приближённых соратников.

– Кто же ты все-таки? Просто человек, просто здесь…– бормотал император себе под нос.

– Да, Амур, всё просто, – внезапно пленник распахнул глаза и заговорил, отчего полководец вздрогнул, застигнутый врасплох.

– Всё намного проще в этом мире, чем ты себе представляешь!

– Ты, как мой брат – говоришь непонятно, иногда красиво и лживо! – выпалил император.

– Ты считаешь, что я говорю неправду?

– Возможно. Хотя это скорее помешательство. Я пытаюсь вспомнить и, кажется, что где-то видел тебя, уж больно знакомое лицо, а память у меня хорошая. Скажи, раб, ты родом из Гарии? Хоть на этот вопрос ответь.

– Да, Амур, мой род из Гарии, – пленник задумался на мгновение. – Странное какое имя ты дал ей.

– Значит, ошибаюсь или ты лжёшь, в Гарии я не был, и видеть тебя не мог. А как вы зовёте свою страну? У неё есть другое название?– спросил император.

– Никак не зовём. Для чего ей как-либо зваться и делиться на кусочки? Ведь она одно целое и неделимое. Это наш дом, Амур!

– Не понимаю тебя. Ты говоришь о Гарии?

– Да, о ней и не только, а обо всей земле. Зачем её делить, она ведь едина.

– Всё равно не понимаю. Пусть она что-то там целое, но вы же как-то руководите процессами в государстве? Ваши города, должно быть, одни крупнее, какие-то меньше. Управление как происходит? Название – это, пожалуй, одна из главных вещей. Не будь в моей стране имён городов, я не понимал бы, как вести учёт этих городов, людей, в них проживающих, сбора налогов. Происходил бы бардак. Не было бы той великой империи, которая есть сейчас. Это всё должно чётко делиться и как-то обозначаться, иначе страна ослабнет и вымрет, либо станет добычей более сильного соседа!

– У нас такого нет, Амур. Каждый человек волен делать то, что ему хочется. Мне сложно объяснить тебе, император, очень сложно. Ты говоришь странные вещи. Как можно отобрать, завоевать у самого себя, в чём смысл?

– Что значит – у самого себя? – император подошёл поближе к пленнику и присел рядом.

– Амур, говорю ведь, что всё едино, абсолютно всё, а мы забываем об этом и пытаемся делить. Ты яблоко возьми, к примеру. Если его поделить пополам, станет ли одна половина не яблоком?

– Будет две половины яблока,– ответил правитель.

– Но они ведь будут продолжать быть этим самым яблоком? В них что-то изменится? Сок в обеих половинках будет тот же, вкус тот же.

– Иной раз мне кажется, что говоришь ты мудро, просто человек, а иной раз думаю: зачем слушаю твой бред? – император глубоко вздохнул и погладил свою коротко стриженую бороду.

– Вот и я не понимаю, Амур, зачем вы всё делите, – пленник откинул голову к стволу дерева и прикрыл глаза. – Мы стали, как то самое сорванное яблоко. Поделили себя пополам, затем ещё раз разрезали, и теперь каждый кусок стремится отобрать живительную влагу у соседнего куска, не понимая, что все они – есть один некогда целый плод, небольшой, может быть даже незначительный, но целый. И родитель у этого плода один, который в свою очередь является частью иного. Но мы так же не можем понять, что этим самым родителем являемся сами! Цель плода – дать новую жизнь! Вся его мощь заключена в маленьких семечках, которые вырвутся на свет после того, как война будет окончена и дадут ростки новой жизни. И ничего не останется от этого яблока. Его война с самим собой ничего не даст, кроме того, что может повредить семена, и тогда жизнь прервётся. Но ты, Амур, не воспринимай это буквально, у яблока конечно же иная цель, например, накормить тебя и меня…