Кир Лирик - Пешки богов. Демон-поглотитель

Донор закончил это представление пафосно. Он, сбавив скорость кручения, с размаху воткнул топор во входную дверь дома, расколов её.

Все молча разглядывали дверь, и я решила вывести их из ступора: – Донор! Штраф один золотой за порчу имущества!

– Но дверь столько не стоит! – решил возмутиться тот.

– Два золотых! – изобразив злое лицо, проучила я его, – Донор становится в пару с демонёнком. Лаконт против Умарта и Везунчика. Проигравшие встают в пару со мной. Всё, начали!

В конце тренировки я решила, что надо почаще устраивать поединок между гномом и демонёнком. Без ускорения, даже имея преимущество второго клинка, Илвус не смог ни разу одержать победу, при этом ещё и умудрился получить рукоятью топора в скулу, чуть не словив перелом челюсти.

– Илвус! – оторвала я его от обсуждения с гномом поединка, – Я должна сходить в гостиницу и помыться, тут нет подходящих условий.

– Хорошо! – сразу согласился он, – Только возьми с собой обоих вампиров! А я пока обдумаю с остальными план вечернего рейда по злачным местам столицы.

– Нет, вампиры пусть здесь остаются, я, знаешь ли, привыкла мыться без помощников! – фыркнула я.

– Милая! – изменились его интонации на требовательные, – Ты знаешь, что сейчас по одиночке шляться по городу не безопасно!

Я уже открыла рот, чтобы возразить и послать собственного мужа туда, куда обычно посылают в таких случаях, но он опередил меня и привёл железный аргумент: – Умарт и Везунчик заберут наши вещи, в гостиницу мы уже не вернёмся, мы там более уязвимы.

Я фыркнула и пошла приводить себя в порядок после махания клинками.

По дороге в гостиницу, оба вамира, видя моё мрачное настроение, что-то обсуждали между собой и не лезли ко мне, а я злилась на этого самовлюблённого и наглого мальчишку. Мало того, что нагрубил мне и богов при этом обматерил, так теперь решил, что может раздавать мне указания. А бесило меня больше всего то, что я сама нехотя начала подчиняться. Надо было ему руку сломать, раньше это действовало безотказно. Хотя сейчас было очень заметно, как он повзрослел и уже не тот раздолбай и сопливый юнец, каким я его видела первое время после нашего знакомства. А ко всему, он ещё и будущий отец. Пусть дитя будет выношено человеческой самкой, но ребёнка надо оберегать в любом случае. У вампиров очень низкая рождаемость и беременность для нас – это дар богов. Но я, потрогав маленькое колечко на пальце, которое служило амулетом от нежелательного зачатия, решила, что пока не готова стать матерью. Время ещё не пришло. И надо было решить, что делать с той человеческой самкой, которая явно решила вылезти из низов за счёт Илвуса, ну этот вопрос я отложила на потом, пусть сначала родит.

Углубившись в свои мысли, мы вошли в гостиницу. Вдруг оба вампира упали, как подкошенные, в этот же момент сильно нагрелся амулет, висящий на шее, подаренный богиней брачных уз, что мгновенно помогло мне выйти из ступора, я попыталась уйти в сторону и одновременно выхватить клинки из-за спины, но моя реакция на этот раз меня не спасла, по голове как будто гномьей кувалдой долбанули, и я провалилась в темноту.

МОРФИЕЛЛА – БОГИНЯ СНА.

– Неужто ты решилась на встречу, Морфиелла? Богиня сновидений и наркоманских грёз! – грубым, даже басовитым голосом, стоя на уступе каменного ущелья, насмешливо спросил высокий мужчина с крупной фигурой в плаще, из под которого шла лёгкая дымка.

Только что вышедшая из портала богиня фыркнула: – Не смей усмехаться, Тарант! Ты – порождение хаоса и бездны. Смесь самых низких пороков и недостатков этой вселенной. Говори, зачем звал? У меня нет времени на пустую болтовню!

На Морфиелле были надеты кожаные обтягивающие штаны, заправленные в сапожки и плотная кожаная, закрытая и прикрывающая бёдра, но подчёркивающая талию куртка, больше смахивающая на мужской камзолец. На вид богине было лет двадцать пять, волосы были скручены и закреплены на затылке скрытой заколкой, а милое личико создавало ложное впечатление наивности, детской простоты и доверчивости.

Тарант повернулся, сдёрнул капюшон плаща и усмехнулся. На его лице, которое любой разумный назвал бы мордой монстра, эта усмешка смотрелась угрожающе и жутковато. Красный оттенок кожи с чёрными наростами на голове, отверстиями вместо носа и постоянно испаряющейся дымкой вызывали трепет и дрожь у собеседников.

– Если ты решила меня оскорбить… – пробасил князь ночи, – …то разочарую тебя! Все эпитеты, которые ты адресовала в мою сторону – это услада для моих ушей. Морфиелла, а хочешь – я прямо сейчас тебе голову оторву? – спросил князь Тарант и сам же рассмеялся над своей шуткой.

Богиня машинально вжала голову в плечи, смех князя ночи пробирал до мурашек. Осознав, что перегнула с оскорблениями, и тёмный бог, не особо напрягаясь, может воплотить свои угрозы в жизнь, Морфиелла тут же перешла на добродушный и мягкий тон: – Тарант, мы не удачно начали! Не думаю, что взаимными оскорблениями и угрозами мы добьёмся понимания. Так что от меня вдруг понадобилось самому князю ночи?

Тарант лишь надменно ухмыльнулся на резкую перемену линии беседы и попытку сгладить грубое поведение со стороны богини, подошёл к краю пропасти и посмотрел вниз.

– А ты любишь зрелищные шоу? – задал он неожиданный вопрос.

Морфиелла недоверчиво посмотрела на князя, но дабы не показывать страх, тоже подошла и взглянула вниз. Рядом с тёмным богом со стороны она смотрелась, как подросток, по росту доставала лишь до плеча Таранта. А на дне ущелья, действительно, разворачивалось шоу, вот только его кульминацией должна была стать смерть сотен, а может и тысяч разумных, участвовавших в нём.

С каждой стороны ущелья выстраивались в боевые порядки две армии, чтобы встретиться в центре и устроить кровавую мясорубку. Прищурившись, богиня по аурам распознала в них представителей человеческой расы, с обеих сторон люди и лошади были закованы в металлическую броню, впереди выстроились копейщики и мелькали разноцветные штандарты с изображением различных животных. Неосознанно богиня усилила свой слух, и до неё донёсся скрежет металлических доспехов, всхрап коней и крики командиров боевых порядков.

Богиня поморщилась, но, не отводя взгляда от масштабного зрелища, поинтересовалась: – Почему вы, тёмные, так любите наблюдать за смертью?

Тарант ухмыльнулся: – Смерть – это неизбежный процесс протекания всего сущего. Это зрелище может быть, как красивым, так и отвратительным. Это смотря, как к этому относиться и с какой стороны смотреть. Даже мы – Бессмертные, все когда-нибудь умрём, и наше место займут другие! В рождении новой жизни тоже можно найти неприятные нюансы, хотя зачем их искать, элементарно, когда мать рожает дитя – картина та же: кровь, крики новорождённого и роженицы, а иногда и развороченная плоть.